Десять лет спустя

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: KurokonoBasuke, RPF баскетболисты
Тип: slash
Пейринг: Мидорима Шинтаро/Кисе Рёта, Кисе Рёта/Мидорима Шинтаро, Кагами/Куроко - мимопроходили
Рейтинг: NC-17
Жанр: Hurt/comfort, драма
Размер: Миди
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Возможно ли собрать команду Поколения Чудес через десять лет?
Предупреждение: мат, наркотики.

 

 

Где твои крылья,
Которые Так нравились мне.
© Наутилус Помпилус «Крылья»

Глава 1. Аомине Дайки
- Пап, а ты пойдешь на игру? - юноша восьми-девяти лет с короткими розовыми волосами с удовольствием ел палочками рисовые шарики.
Его отец отложил газету. Чертова младшая школа с ее дурацкими правилами. Что это за хрень такая, почему родители должны соревноваться? Там дети учатся, вот пусть они и соревнуются. Ежегодно мамы должны были состязаться в изощренной выпечке, а отцы - в различных видах спорта. В этом году был баскетбол.
- Не пойду, - Аомине подвинул поближе к жене пустую чашку. Сацуки тут же подскочила и налила ему чай.
- Мне Накатани-чан сказал, что его отец надерет задницу моему папе. Мне обидно стало, - у мальчишки голос был чуть громче шепота. - Ну пожалуйста, пап!
- Нет, я сказал! - Аомине начинал злиться. Он вот уже два года игнорировал школьные правила, и собирался делать это и в третий год, и в четвертый, и в пятый, и в шестой.
Сацуки испуганно подняла голову и успокаивающе погладила мужа по руке.
- Может, все-таки стоит? - тонкий женский голос был ничуть не громче чем у сына. - Ради Тецуи.
Аомине вздохнул. Почему чуть что, так сразу сыном прикрываться? Бабы достали. В частности, эта. Угораздило же ее назвать сына в честь шестого игрока Поколения Чудес. Аомине был против с самого начала. Но Сацуки в первые в жизни проявила характер и заявила, что сына она назовет Тецуя, и точка. Аомине долго злился на жену за идиотское имя, но потом привык постепенно. Ладно хоть сын цветом волос пошел в Сацуки, а не в него. Вот веселье-то было бы: Тецу с синими волосами и синими глазами - Куроко, версия номер два; и подозрение на ветвистые рога Аомине Дайки.
- У Накатана-чан папа бывший баскетболист, - Тецуя размазывал палочками остатки риса в чашке.
- И что? -Аомине свирепо посмотрел на сына.
- А как фамилия у этого мальчика? - вмешалась в разговор Сацуки.
- Х-Х-Хьюга, - под строгим отцовским взглядом мальчишка начал заикаться.
Сацуки вопросительно посмотрела на мужа.
- Не помню такую, - Аомине сердито отодвинул чашку и встал. - Пойду прогуляюсь.
Свежий уличный ветер ничуть не остудил накатывающую злость. Надо же, тот придурок наверняка нашел подшивку журналов столетней давности, прочитал про Поколение Чудес и теперь жаждет доказать себе, что тоже чего-то стоит. Аомине был до сих пор стопроцентно уверен, что способен обыграть в баскетбол любого профессионального игрока. Связываться с великовозрастным придурком было ниже его достоинства.
Он просто шел по улице, глядя себе под ноги, автоматически уступая место встречным прохожим. Что-то несильно ударило его по ноге. Аомине остановился. Баскетбольный мяч.
- Дяденька, извините пожалуйста! - детский голос со стороны. - Подайте мячик. Пожалуйста.
Аомине обнаружил себя посреди двора, недалеко от уличной баскетбольной площадки. Видимо дети играли в баскетбол и перекинули мяч через ограждения. Что сказать, сила есть - ума не надо.
Обычный жесткий пупырчатый баскетбольный мяч. Очевидно новый. Судя по швам и весу, любительский. Но ударялся об асфальт почти так же знакомо гулко. Надо же, а он оказывается соскучился. Надо бы Тецу тоже мяч купить и баскетбольную корзину к стене прикрутить, авось и выйдет из этого толк: мальчишка ничем не занимается.
Аомине обошел сетку заграждения и остановился возле двухочковой черты. Кучка детей тут же замолчала. Мяч звонко ударялся об асфальт и послушно ложился в ладонь. Кто-то из детей подошел, чтобы забрать мяч. Аомине с легкостью обошел ребенка, провел мяч под ногой и в прыжке кинул в корзину.
Восхищенное детское «Ух ты!» мазануло по нервам удушающей гордостью. Он знал, что попал точно в кольцо. Непередаваемое чувство всемогущества и легкой эйфории. Как же он соскучился по всему этому! Аомине развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на громкие перешептывания за спиной.
Тецуя сидел у себя в комнате и делал домашнее задание.
- Ладно, скажи им, что я буду играть, - Аомине смотрел в удивленно распахнутые глаза сына. - И передай, что не дай бог они мне проиграют!.. - и захлопнул дверь.
В эту ночь ему снилась игра в средней школе. Лениво валяющийся на скамье Мурасакибара, непрошибаемо спокойный Акаши, не знающий промахов Мидорима, паясничающий Кисе Рёта, и Куроко, что заглядывает в глаза и насмешливо говорит: «ну что, я тебя обыграл, как и обещал». Звук мяча, когда он «чисто» проходит сквозь кольцо, упоительно-полное владение собственным телом и оглушительный рев заполненных до отказа трибун.
Проснулся он поздно и еще долго смотрел в потолок. Впервые за долгое время хотелось просто взять в руки мяч, самому с собой провернуть высокоскоростную обводку и забросить мяч в кольцо. Сколько он уже этого не делал? Лет десять, не меньше. После выпуска из старшей школы он больше не играл. С пафосом отверг предложение одного из лучших баскетбольных клубов в Токио, мотивируя тем, что придется ходить на тренировки и снова играть с лузерами и неудачниками. По настоянию отца пошел работать, женился на первой подходящей девушке. Сацуки не лучший выбор, но искать другую было лень. Эту он хотя бы давно знал. Через год с небольшим родился Тецуя.
Время было к обеду. Сацуки ушла по своим делам. Аомине собрал оставшиеся деньги и пошел в спортивный магазин. Потом долго измерял внешнюю стену дома и прикручивал баскетбольное кольцо до самого возвращения сына из школы.
- Пап, - Тецу стоял смущенно глядя в пол, - все почему-то отказались играть с тобой в одной команде.
- А ну и хрен с ними! - Аомине легко закинул мяч в новую корзину. - Я обыграю их в одиночку!
Мальчишка хотел что-то сказать, но не решился. Насупился и поплелся в дом.
- Тецуя сказал, что тебя не взяли в родительскую баскетбольную команду, - Сацуки перед ужином расставляла чашки с рисом на столе и с опаской косилась на непривычно взбудораженного мужа.
- Я один обыграю этих неудачников, - заявил Аомине и принялся за еду.
- Это не по правилам, - несчастным голосом отозвался Тецу. - Нужна команда.
- Может быть кто с твоей работы согласится играть вместе с тобой? - Сацуки встала рядом с сыном и взъерошила его розовые как у нее волосы.
Аомине отрицательно покачал головой. Заводить друзей он так и не научился. Зато научился мастерски посылать нахуй желающих общения с ним. Начиная от настойчивых журналистов и заканчивая случайными соседями в баре.
Есть сразу расхотелось. Захотелось убить того, кто придумал, что в баскетбол нельзя играть в одиночку.
- Хочешь, я поспрашиваю у подруг. Может, из их мужей кто согласится играть в баскетбол, - Сацуки заправила за ухо выбившуюся розовую прядь.
- Есть у меня команда, - зло процедил Аомине и вышел из-за стола.
В гостиной упал на диван. Впервые за долгое время ему хотелось сыграть в баскетбол, но было попросту не с кем. Значит, нужно срочно найти. Аомине с силой растер глаза руками и сел. Может все же подружиться в тем надоедливым типом в баре? Там же найти еще троих. Пусть стоят сзади, пока он в одиночку обыгрывает зазнавшихся придурков. Взгляд упал на россыпью валяющиеся на низком столике глянцевые журналы. Знакомая физиономия на обложке взбесила до невозможности. Аомине в ярости смахнул журналы на пол. Пнул для верности парочку из них и пошел на улицу проветриться. От злости никакого толку.
Остановился в дверях. Обернулся. Мышцы невольно растянулись в довольной улыбке. Теперь он знал, где взять команду.

Глава 2.Кисе Рёта
Аомине настойчиво постучал в дверь роскошного особняка.
Вот уж немало пришлось ему побегать, узнавая адрес главной супер-пупер модели Японии. Пришлось даже взятку давать.
Дверь открыл тот, кого он давно искал. Аомине не поверил своим глазам. Время просто остановилось. Такого не могло быть. Рёта выглядел точно так же, как и в шестнадцать. Ни капли не изменился. Даже прическа не сменилась. И серебряная серьга в ухе была точно такой же. Такого просто не бывает.
- Добрый день. А вы кто? - в золотых глазах светилось недоумение пополам с неузнаванием.
- Нехорошо забывать своих старых товарищей по команде, - Аомине понимал, что много лет прошло, но не мог же он настолько измениться, что Кисе его не узнал, даже учитывая, что он немного поправился и обзавелся щетиной.
На лице самой высокооплачиваемой модели отразилась напряженная работа мысли. С каждой секундой его лицо все больше прояснялось.
- Аомине? - осторожно спросил Кисе.
- Ну наконец-то, - Дайки оттеснил его от двери и вошел в дом. Остановился, разглядывая огромную прихожую. Видимо, модельный бизнес приносит Рёте неплохие деньги. Очень неплохие деньги. Огромный светлый дом, дизайнерская мебель. Дорого и со вкусом.
- Я вижу ты избавился от этой дурацкой привычки добавлять «-чи» после имени, - Аомине закончил рассматривать дом и теперь во всю рассматривал хозяина. Обалдеть! Та же подростковая худоба, та же юношеская гибкость. Совсем как на той общей фотографии в Тейко, а ведь почти десять лет прошло. Сейчас Рёте должно быть почти тридцать, но по нему не скажешь.
- Пришлось избавиться, - Кисе наконец-то перестал стоять столбом, - я же взрослый человек. Но раз ты настаиваешь, могу вспомнить. Аомине-чи.
Аомине усмехнулся.
- Бесит так же, как и раньше, - он полез в карман и достал смятую старую фотографию. - Помнишь это? Поговорить надо.
Кисе кивнул и повел в его в роскошную гостиную. Ненадолго оставив гостя, распорядился подавать чай, демонстративно выключил телефон и картинно развалился в широком кресле, с интересом рассматривая потертое фото.
- Надо же, хоть кто-то кроме меня еще вспоминает про «Поколение Чудес», - Кисе осторожно разглаживал заломы на глянцевой бумаге.
- Я поэтому и пришел, - Аомине нервно дергал пальцами. - Не хочешь вспомнить молодость и сыграть со мной еще раз?
Кисе задумчиво смотрел на фото. Даже механические разглаживания прекратил.
- Как я давно не играл, - наконец выдохнул он. - Лет десять прошло. Не меньше. Как же я соскучился по всему этому. Аомине-чи, ты дурак, - Кисе поднял голову и прямо посмотрел в глаза, - ты мог просто позвонить и сказать: «любимый мой Кисе, пойдем сыграем». И вот он я. Весь твой.
Аомине ошарашено заморгал.
- Да тебя хрен найдешь, а ты - номер телефона узнать! - усмехнулся он, оправившись отудивления.
- А, ну да - известность, слава! - Кисе протянул последние два слова таким преувеличено скучающим тоном, что Аомине фыркнул.
- Скажи еще, что тебе все это не нравится, - он наконец расслабился и спокойно откинулся на мягкую спинку кресла. - Ты, может, и хорошая модель, но как актер никуда не годен.
- Ха, для того чтобы быть актером не нужно хорошо играть, - Кисе хитро прищурился, окончательно став похожим на подростка, - нужно иметь превосходные внешние данные и уметь ладить с людьми.
- Сказал тот, кто может скопировать кого угодно, - Аомине становилось все интереснее. Будто снова в детство вернулся. Снова стал самим собой. Ну почти.
- Ага, - Кисе ослепительно, как на камеру, улыбнулся, следя глазами за тем, как домработница сервирует чайный стол. - Ну так когда играем?
- Игра состоится двадцать четвертого мая, - Аомине задумчиво почесал голову. - Но есть одна проблема. В команду надо пять человек, а у нас только двое. Ты и я.
- А спрашивать вот этих ты не пробовал? - Кисе положил на столик старое фото Поколения Чудес. - Я просто уверен, что они с радостью согласятся.
- Проблема состоит в том, что даже не знаю, где их всех искать, - Аомине, что бы хоть чем-то занять руки взял чашку.
- Кое-что я про них знаю, - Кисе картинно отбросил желтую челку с лица. - Наш капитан занялся отцовским бизнесом. Нередко вижу его на показах. Куроко-чи, - он ткнул пальцем в фотографию, - кажется, уехал в Штаты вместе с Кагами-чи.
Аомине автоматически кивнул. Кагами - вот с кем до сих пор интересно было бы сыграть в баскетбол. Один на один.
- Этот жук Мурасакибара пошел в профессиональный спорт. Играет в сборной Японии, - Кисе ухмыльнулся.
- Вот гад. Он ведь громче всех кричал, что баскетбол ему до фени, - Аомине становилось все интереснее. Он пристально разглядывал скучающего на фото Атсуши в дурацкой кепке.
- А вот про Мидориму-чи совсем ничего не знаю, - Кисе нахмурился.
- Странно. Про вас ходили слухи, что вы встречались. Я надеялся найти его через тебя, - Аомине рассматривал сфотографированного в пол оборота Мидориму, что презрительно отвернулся от Мурасакибары. Эти двое не ладили еще в школе.
- Да, встречались, - не стал скрытничать Кисе, - но как только я ушел из баскетбола в модельный бизнес, больше не виделись. Не плохо было бы встретиться и поболтать.
Аомине задумчиво взъерошил волосы. Где искать Мидориму, он тоже не знал.
- Ну, раз даже ты не знаешь, придется обойтись без него, - он покачал головой. - Его идеальных трехочковых будет не хватать.
- Ну, и для полного комплекта нужно будет поискать Момои-чи, - Кисе ткнул пальцем в фотографию, где низкая девчонка с розовыми волосами ютилась с самого края и по-дурацки улыбалась в камеру.
- Не надо ее искать, - Дайки скривился и постучал по обручальному кольцу на пальце. - Я на ней женат.
- Ты и Момои?! - заорал Кисе и почти подскочил на месте. - И как давно? Почему меня на свадьбу не пригласил?!
- Поженились сразу после школы. Десять лет назад. У нас уже сын взрослый, - Аомине не очень нравилось рассказывать о себе. Это скучно и не интересно.
- Вот это да! - не унимался Кисе. - Я всегда думал, что она выйдет замуж за Курокушку. Сын - это же здорово. Так и хочу с ним познакомится. Он играет в баскетбол? Как его зовут?
- Тецуя, - процедил Аомине в очередной раз припоминая женское упрямство недобрым словом.
Кисе заржал так громко, что задребезжали стекла и тихонько звякнула люстра на потолке. Он несдержанно смеялся хватаясь то за лицо, то за живот, утирал выступившие слезы тыльной стороной ладони и все ниже сползал по креслу.
Аомине с мрачным лицом ждал конца истерики.
- Прости, - Кисе почти успокоился, но в смешки все равно проскальзывали, - просто неожиданно получилось. Вот уж не ожидал. А фотография есть?
- Нету, - процедил Аомине опасаясь, что, увидев щупленького мальчишку с большими синими глазами и розовыми волосами, Кисе от смеха упадет на пол совершенно точно.
- Просто мечтаю с ним познакомиться! - широченная модельная улыбка была просто неотразима.
Аомине вздохнул.
- Я пройдусь по своим связям и поищу каждого из них, - Кисе снова собрался и кивнул на фото старой школьной команды. - Перед игрой соберемся и посмотрим, что у нас получилось.
- Значит, двадцать третьего мая в кафе, - Аомине встал и собрался уходить. - Я рад, что ты в деле. Из-за дурацких правил мне понадобилась команда, но я...
- Знаю, знаю, - перебил его Кисе, - ты бы обыграл их всех в одиночку.
Аомине ухмыльнулся и вышел за дверь. Приятно, когда есть тот, кто тебя понимает.
Один есть.

Глава 3. Акаши Сейджуро
Офисное здание поражало воображение. Стеклянный небоскреб. Он сверкал яркими бликами на солнце и, несмотря на огромные размеры, казался таким легким, что может в любой момент взлететь в небо. Кисе, как ни старался, не смог сосчитать количество этажей.
Так просто к Акаши Сейджуро было не прорваться. Он уважаемый человек и самый перспективный бизнесмен в Японии. Обладает непререкаемым авторитетом и безупречной репутацией. Его могущество огромно. Влияние на людские жизни просто потрясающе.
Все это начало проявляться еще в школе. Кто знает, стали бы они называться Поколением чудес без него? Всегда умел видеть людские недостатки и достоинства, и, что самое главное, умело их использовать. Благодаря ему баскетбол узнал, что такое шестой игрок. Он разглядел талант Тецу и умело подтолкнул его в верном направлении. Так была создана из ничего из себя не представляющего подростка легендарная Тень. В школе его лучшим другом был Мидорима. Их часто видели вместе, они же вместе играли в шоги. Если кто и знает, где искать Мидориму Шинтаро, так это Акаши.
Оказалось, что по личным вопросам он принимает только по записи. Запись идет уже на следующий месяц. Столько времени у Кисе не было.
Он долго пытался объяснить лениво зевающей секретаршей, что он школьный друг и бывший товарищ по команде ее босса.
- Мало ли у кого какое хобби было в школе, - секретарь лениво помахала рукой, подзывая следующего в очереди на запись.
Кисе задумчиво нахмурился и опустил голову. Привычка еще со школы. Так легче думается. Блестящая идея пришла мгновенно. Он достал старую фотографию Поколения Чудес и приложил к ней свою визитную карточку.
Он еще раз ослепительно улыбнулся секретарше и попросил просто передать Акаши Сейджуро фото. Если тот его не примет, то он пообещал, что уйдет и больше не будет надоедать. Та тяжело вздохнула, сняла телефонную трубку и нажала две цифры. Через полминуты явилась худенькая девушка в супер короткой юбке и на высоченных каблуках, забрала фото с визиткой и удалилась куда-то в глубь огромного офисного здания.
Аомине беспокойно топтался минут тридцать, ожидая ответа. Если сейчас его отправят записываться в очередь, то здесь ему делать больше нечего. Шинтаро придется искать самому.
Громко цокая острыми шпильками по кафелю, наконец-то явились та самая девушка и принялась шептаться с секретаршей, то и дело косясь на Кисе. Секретарша кивнула. Девушка повернулась, отработанно улыбнулась и повела его за собой.
Бесшумный стеклянный лифт увез их на самую верхушку стеклянного небоскреба. На входе в кабинет Акаши Сейджуро Кисе внимательно осмотрели на предмет оружия и колюще-режущих предметов. Охранник был плотно завернут в бронежилет, на плече висел внушительный автомат. В самом кабинете тоже было двое охранников. Они неподвижно стояли у Сейджуро за спиной и выглядели, словно два неживых робота. Огромное помещение с панорамными окнами. Красная дизайнерская мебель на фоне белых стен. В тщательно проработанных проектировщиками нишах вились неизвестные ползучие растения. Несколько картин в золотых рамках.
За большим белым столом сидел сам младший Акаши и внимательно рассматривал их фотографию. Повзрослевший, от растрепанной прически не осталось и следа, теперь на голове красовались гладко зачесанные назад красные волосы. Со времен школы их капитан сильно раздался в плечах. Возможно, такое ощущение создавал белый пиджак явно баснословной цены.
- Добрый день, капитан, - Кисе уселся на стул напротив. От огромного помещения так таращило дорогущим пафосом, что становилось неуютно.
Он много раз видел, как перспективные модели в погоне за «легкими» деньгами уходили к таким вот бизнесменам, и больше их в модельном бизнесе никто никогда не видел. Сам Кисе за десятилетний стаж работы навидался всяких пафосных козлов по самое не могу. От Акаши и его кабинета ощутимо веяло опасностью. Интуиция заходилась криком, что с этим типом лучше не связываться. Он очень опасен.
- Кисе Рёта, значит, - его бывший капитан сверился с визиткой и еще раз взглянул на фото. - Вы так настойчиво добивались встречи со мной. Так что ж, я готов вас выслушать.
Акаши Сейджуро посмотрел прямо ему в глаза. Кисе помнил этот горящий, пронизывающий взгляд с яркими бликами безумия. Да и с легендарным Глазом Императора приходилось сталкиваться, но сейчас сила этих глаз возросла до небывалых высот. Ему казалось, что, взглянув всего на секунду, Акаши знает о нем абсолютно все, вплоть до того, когда он чихнул в последний раз и какого цвета белье сейчас обтягивает модельную задницу. Видит и анализирует. Такое странно-ужасное ощущение, будто взглянул в глаза Бога.
- Мы собираем нашу старую команду. Хотим еще раз поиграть в баскетбол, - Кисе уже жалел, что явился сюда с таким пустяком и с каждой секундой все сильнее нервничал. - Вы же наш капитан.
Акаши Сейджуро еще раз сверился с фотографией, действительно ли он запечатлен на ней.Там он был в бесформенной серой толстовке и с мячом в руке.
- Отголоски Поколения Чудес, значит, - и улыбнулся, разом превратившись из опаснейшего полубога до простого уверенного в себе бизнесмена. Контраст показался совершенно поразительным. Мгновенно бросило в жар, а по спине поползли колючие мурашки страха, - Как же давно это было.
- Нам показалось хорошей идеей встретиться, поиграть и вспомнить прошлое, - Кисе нервно постукивал пальцами по коленкам.
Акаши спокойно посмотрел в глаза. Потом моргнул. Тяжелый давящий взгляд исчез. От ярко золотого ободка на радужке ярко-оранжевых глаз - кольца Императора - не осталось и следа.
- Кисе, я больше не играю в баскетбол, - теперь это был их капитан, только повзрослевший и привычно спокойный.
- Хорошо, - Кисе уже мечтал поскорее убраться отсюда. - Тогда... не могли бы вы нам помочь с поисками Мидоримы Шинтаро? Вы были друзьями в школе.
Акаши Сейджуро чуть улыбнулся.
- Хорошо, я помогу, - он откинулся на спинку стула и чуть прикрыл глаза. - Мы не виделись со школы.
- Спасибо, капитан, - Кисе встал и слегка поклонился, считая аудиенцию оконченной.
- Не знал, что еще кто-то хранит эту фотографию, - Акаши встал, обошел свой огромный стол и протянул обратно фотографию.
- Она принадлежит Аомине Дайки, моя осталась дома в школьном альбоме, - Кисе спрятал в карман измятое фото и поклонился еще раз. - Спасибо, что уделили время.
Акаши не ответил, только чуть улыбнулся самыми уголками губ и немного склонил голову. За спиной Кисе уже стояла та самая девушка, что привела его сюда. Она же и увела.
Когда за спиной захлопнулась дверь кабинета, Рёта шумно вдохнул. Ничего себе - встреча школьных приятелей! Ужас.
Пока лифт ехал вниз, парень прислонился плечом к прозрачной кабине, стараясь унять постыдную дрожь в коленках.
Когда он выходил из дверей здания, ему пришло смс-сообщение с незнакомого номера. Содержание было лаконичным - адрес Мидоримы Шинтаро и подпись: «капитан». В следующем, пришедшем прямо за ним, сообщались адреса Куроко в Штатах и Мурасакибары в Токио. Кисе сильно удивился скорости работы Акаши, а также его осведомленности в делах разбредшихся по свету членов команды.
Адрес Мидоримы жег руки, но после встречи с бывшим капитаном навалилась такая тяжелая усталость, что Кисе решил продолжить поиски завтра.
Дома его ждала ароматическая ванна, роскошная мягкая кровать и капли для успокоения нервов.

Глава 4. Мидорима Шинтаро
Маленький деревянный дом утопал в густой зелени так, что его было не различить с дороги. Кисе три раза проехал мимо и, сверившись с навигатором, возвращался. Слабо верилось, что в густых кустах может быть дом. Но он там был. Маленький, двухэтажный. Вокруг не было ни калитки, ни забора, даже дорожка к входной двери отсутствовала. Идти пришлось по узкой тропинке, продираясь сквозь кустарник и спотыкаясь о камни и корни.
Дом был неосвещен и казался необитаемым. На стук никто не отозвался, старая, с облупившийся краской дверь скрипнула и покачнулась на сквозняке. Незаперто. Кисе для проформы постучал еще раз и вошел. Как он и предполагал, дом был необитаем, но не заброшен. Коробки, высокая стопка матрацев, окна без занавесок, но никаких следов мусора или пыли. От одной из комнат, которая, судя по планировке, должна служить кухней, тянуло сигаретным дымом. Информаторы Акаши ошиблись - Шинтаро здесь давно уже не живет.
- Кого еще там принесло? - недовольный голос со стороны кухни. Очень знакомый голос. - Убирайтесь отсюда!
Кисе поспешил туда. За грязным столом, усеянным окурками, полупустыми бутылками и сигаретными пачками сидел он. В трусах и в майке. Высокий и тощий, как щепка. Щеки ввалились, на запавших глазах черные синяки. Обтянутый кожей череп. Некогда изумрудно-зеленые волосы стали почти до плеч, потемнели и слиплись жирными прядями. Он подслеповато щурился, стараясь разглядеть гостя.
- Мидорима Шинтаро? - все еще не веря своим глазам уточнил Кисе.
- Опять банкиры что ль? - пробурчал он. - Нахуй пошли! Я второй день как из клиники. За деньгам пиздуйте к моему папаше.
Кисе стоял в дверях, не зная, что и сказать. Он знал, что Шинтаро изменился, они все изменились, ожидал чего угодно, но только не этого.
- Господи, что с тобой стало? - озвучил он единственную мысль бившуюся в голове.
- Ты еще кто такой? - Шинтаро выбил из мятой пачки сигарету, прикурил и выпустил в сторону Кисе струйку дыма. Рёта почти со священным ужасом глядел на неестественно длинные тощие пальцы, все в синяках и кровоподтеках, на неровно обкусанные и переломанные ногти. Эти руки десять лет назад были предметом гордости и стоили очень многого. А сейчас на тыльной стороне ладоней и сгибах локтей царили огромные синяки со страшными черными точками вдоль вен.
- Кисе Рёта, помнишь такого? - невозможно хотелось сбежать отсюда и искать другого Шинтаро, правильного, а этого стереть из памяти как страшный сон.
- Как же не помнить? - Мидорима раздавил на столе тлеющий окурок. - Моя первая школьная любовь. Недели не прошло, как я о тебе на группе рассказывал. Ну проходи, садись, - он выпнул из-под стола деревянный табурет. Тот прокатился через всю кухню и больно ткнулся Кисе в колено. - Чего приперся-то? Наркоты нет. Всю выгребли, пока меня не было. Честно говоря, я знал, что мы еще встретимся, но не так, а в очередной закрытой клинике для наркоманов.
- Почему? - Кисе перестал стоять столбом и сел на скрипнувший табурет рядом с Шинтаро.
- Ну ты же этот ...как его..., - Мидорима задумчиво крутил пальцами, похожими на узловатые сучья.
- Топ-модель, - мягко подсказал Кисе.
- Проститутка ты обыкновенная! Модель... - неожиданно зло выпалил Шинтаро и затянулся новой сигаретой.
Это был их извечный камень преткновения. Когда они заканчивали старшие школы, Рёта начинал подумывать о карьере модели, чем страшно злил Шинтаро, который ставил моделей и проституток в один ряд. Доказать обратное было совершенно невозможно. Собственно, из-за этого и случилась их последняя ссора, когда строгий и собранный Мидорима привычно поправил очки и четко поставил ультиматум: «Или я, или съемки в журнале». Кисе тогда назвал его придурком, олухом и гадом, вообще много кем назвал, собрал вещи и хлопнул дверью. Больше они не виделись.
Господи, но что мешало потом просто позвонить, узнать, уточнить, что все в порядке? Обида? Обида прошла через неделю. Через месяц. Через год. Что мешало просто спросить, как дела, помешать, остановить, прекратить это безумие? Такого не должно было случится ни с кем и никогда. Это было жестоко и не справедливо. Но не к Кисе, а к самому Мидориме, к тому, кого он когда-то любил больше всего на свете. Почему он за десять лет не поинтересовался, как живет его друг, товарищ, первая любовь? Тот самый принцип «Если есть время заботиться о других - иди пробегись» намертво въелся в кровь и отравил всю их жизнь. Как никогда ясно Рёта увидел, что в Тейко из них сделали монстров. Но не монстров - непобедимых баскетболистов, а монстров - равнодушных, самоуверенных, завистливых тварей, нелюдей. Иначе этого кошмара бы не было.
- Ты че приперся-то? Трахнуться захотел? Так зря. У меня без наркоты не стоит. Ты через недельку заходи, когда эта дрянь, которой меня в клинике накачали, выйдет.
Кисе тут вспомнил о цели визита, достал из кармана фотографию и положил ее на стол.
- Помнишь это?
- Помню, - Мидорима даже не смотрел толком: так, взглянул мельком и отвернулся. - Лучше бы не помнил.
- Мы хотим собрать всех и поиграть. Как в старые времена, - Кисе вопросительно смотрел в зеленые глаза. - Может, ты придешь, и мы сыграем, вспомним молодость?
Мидорима отвернулся в сторону.
- Играйте без меня, - на мгновение проступил четкий и собранный Шинтаро, а потом снова появился этот, с дрожащими руками и двухдневной щетиной на лице.
- Почему? - Кисе чуть коснулся острой скулы, провел пальцами по колючему подбородку. Того, на миг проступившего образа хотелось еще.
- Мидоримы Шинтаро больше нет, - он резко дернул головой, уходя от прикосновений.
- Не говори глупостей, конечно же есть, - Кисе настойчиво повернул его голову к себе, наклонился и коснулся губами тонких бледных губ. Ласково и настойчиво, перебивая поцелуем горький вкус дешевых сигарет и еще чего-то неестественно сладкого. Наконец, под его напором чужие губы раскрылись. Мидорима с неожиданной жадностью прикусил его губу, ближе притянул его затылок и ворвался языком вглубь рта, вылизывая и лаская. Кисе на мгновение задохнулся. Да, это был его мужчина. Так, как он, не целовал его больше никто и никогда. Жадно, точно вымерено, не давая перехватить инициативу.
Кисе пододвинулся ближе, сдаваясь под напором и откидывая голову, обнял худые плечи, зарылся пальцами в длинные волосы. Мир растворился, исчез. Какой-то правильный кусочек жизни встал на свое место. Это было то, чего постоянно не хватало, то, что он искал в работе, мимолетных романах и случайных связях.
Мидорима снял его руку с плеча и потянул к своему паху. Все так же продолжая покусывать его губы, приложил, прижал, чуть толкнулся бедрами.
Кисе разорвал поцелуй и отстранился, удивленно глядя в насмешливые зеленые глаза.
- Сказал, же, что ни черта не получится, - ухмыляясь Мидорима отодвинулся подальше. - Приходи попозже и хоть травки с собой принеси. Только не затягивай, - он длинным уродливым пальцам коснулся свежей ранки на губе топ-модели, - а то меня отец снова в клинику сдаст.
Кисе помотал головой. Правдивые, жестокие слова отрезвили. Сквозняк распахнул чуть прикрытую форточку, сдувая со стола пепел и окурки, чуть шевельнул неуместное здесь фото беззаботных школьников. Блеклые лучи солнца, нескромно заглянувшие в окно, коснулись тощих рук и безжалостно высветили неприглядную правду.
- А что касается этого, - Мидорима взял со стола фотографию Поколения Чудес. - Смотри, - жестоко смял ее и бросил в пустую мусорную корзину.Пролетев высоко над столом, она ударилась о пластиковый край урны и, насмешливо шелестя, покатилась по полу.
Кисе с нескрываемым ужасом смотрел на смятую бумажку. Не осталось ничего, что ему было дорого: Мидорима, всегда спокойный, аккуратный, собранный, поправляющий зеленые очки. Пластырь на пальцах, бесконечные гороскопы и талисманы дня. Но все это не важно. Не осталось того, что делало его Мидоримой Шинтаро - талант, помноженный на бесконечные тренировки.
Кисе схватил изуродованные руки Мидоримы, сжал их в своих ладонях и уткнулся в них лбом. Прямо как на могиле чего-то прекрасного и дорогого.

Глава 5. Куроко Тецуя
Международный аэропорт Нарита был загружен до предела. Люди сновали здесь, как в муравейнике. Сталкивались, обходили друг друга и мотались из стороны в сторону, загораживая друг другу проходы. Лучшее место, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Но стоило лишь взойти по трапу самолета, как от них стало никуда не деться. Единственное спасение - наушники в уши и бестолковый слюнявый фильм на встроенном экране в спинку кресла впереди.
Наконец, после утомительного десятичасового перелета и двухчасовой поездки на такси, Кисе стоял перед светлым домом на типичной американской улице, где все дома, лужайки перед ними и даже цветочные кусты были одинаковыми, прям как под копирку. В точности как и люди. Грубые, невежественные и все на одно лицо.
Здесь, судя по табличке на углу и сведениям Акаши Сейджура жил Куроко Тецуя. Кисе глубоко вздохнул и позвонил в звонок. В доме раздалась громкая трель, послышались торопливые шаги по лестнице. Кисе нервно сжал кулаки в карманах.
- Здравствуйте, - дверь открыл Куроко. Повзрослевший, изменившийся, но не настолько, чтобы его не узнать.
- Куроко-чи, да ты слегка подрос! - Кисе присвистнул широко улыбаясь.
- Кисе? - Куроко ошарашено моргал знакомо большими голубыми глазами.
- Ну, и долго будем стоять на пороге? - сердце почему-то колотилось быстро-быстро, а ладони вспотели.
- Да, проходи, - Куроко пропустил его в дом, закрыл за ним дверь и снова замер как памятник самому себе, с тупым недоверием глядя на него, как на призрак.
Кисе с преувеличенным вниманием осмотрел светлые с замысловатым рисунком стены, белую массивную лестницу на второй этаж, картины на стенах. Взгляд зацепился за одну. Это была увеличенная фотография Поколения Чудес, та, что была у каждого из них.
- Хороший дом, - Кисе посмотрел на Куроко.
Тот внезапно отмер, сделал быстрый шаг и крепко обнял его, так, что показалось, будто хрустнули ребра. Кисе, в свою очередь, обнял бывшего товарища по команде.
- Кхм-кхм, прошу прощения, - знакомый голос со стороны лестницы заставил обернуться.
Тяжело наваливаясь на перила, в одних штанах и без рубашки, сверкая необычными глазами багряно-красного цвета стоял никто иной, как Кагами Тайга собственной персоной. Волосы все того же красного цвета с нижними черными прядями воинственно топорщились во все стороны.
- Это Кисе, - приглушенно пояснил Куроко, но объятий так и не расцепил и подозрительно хлюпнул носом.
- Куроко-чи, ты меня задушишь, - воздуха уже стало конкретно не хватать, да и глаза предательски защипало.
- Кисе Рёта что ль? - Кагами тоже на мгновение замер, а потом, как был, босиком, слетел по лестнице и остановился, глядя ему в лицо.
- Привет, не ожидал тебя здесь увидеть, - гость протянул ему руку. Было такое чувство, что Кагами сейчас тоже кинется его обнимать. Но слава богу, просто пожал протянутую руку.
- Какими судьбами к нам? - спросил Кагами, широко улыбаясь. - Сто лет тебя не видел. Проходи, что встали на пороге. Тецу, отцепись от человека.
Куроко кивнул, еще сильнее обнял гостя и, наконец расцепив руки, тут же взялся тереть глаза. Кагами, глядя на него, покачал головой, цокнул и закатил глаза.
- Пойдем, - Кагами хлопнул гостя по плечу и повел на кухню.
Он тут же развел бурную деятельность, доставая чашки, вытаскивая из холодильника продукты. Куроко стоял в дверях.
- Я смотрю, тут еще не забыли про баскетбол, - Кисе кивнул на фото в рамке на стене, где была снята команда старшей школы Сейрин после выигрыша на чемпионате.
- Нет, мы больше не играем, - Куроко прекратил стоять и взялся помогать Кагами. - Только изредка, с коллегами по работе.
Кисе кивнул, во все глаза глядя за слаженными действиями этих двоих. Они без слов и лишних взглядов передавали друг другу недостающие предметы, закрывали друг за другом дверцы шкафов и совершенно не мешали друг другу в тесном пространстве. Это было похоже на прекрасно отрепетированный спектакль, если бы это не было таким привычным и естественным для них.
Очень скоро поздний завтрак - или обед, по мнению Кисе, - был готов. Наблюдать за работой этих двоих было настоящим удовольствием. Даже не хотелось разрушать этот момент лишними разговорами.
- Господе, Кисе, перестань так таращиться, - не выдержал Кагами, - да, тебе не показалось.
- Мы женаты, - Тецуя сел за стол рядом с Кисе и подал ему тарелку. На безымянном пальце, на американский манер, блестело обручальное кольцо. У Кагами было точно такое же. - Уже почти десять лет.
- Нихрена себе, - Кисе замер с непривычной вилкой в руке. - Умеете вы удивлять, парни. Я думал, что после семейства Аомине меня ничем не удивишь.
- Как он там?- требовательно спросил Тецуя.
- Женился на Момои, - хитро ответил Кисе. Ему показалось, или Кагами облегченно вздохнул? Куроко смотрел круглыми от шока глазами. - Сына растит, - он понизил тон, готовясь преподнести главную «бомбу» дня. - Зовут Тецуя.
Куроко кивнул и продолжил спокойно жевать. А Кагами нервно вскинулся, в упор уставился на мужа, сверкая багряными глазами. Кисе ожидал взрыва смеха, но такой реакции он не ожидал.
- Тецуя, значит, - в тоне Кагами сквозило неприкрытое обещание разборок.
Куроко, не глядя, дотянулся до его лежащей на столе руки и сжал его пальцы. Кагами тут же успокоился.
- А как остальные? - бывший товарищ по команде требовательно заглядывал в глаза.
Кисе пожал плечами.
- Акаши ведет отцовский бизнес. Мурасакибара стал профессиональным спортсменом, - спокойно рассказывал Кисе.
- А ты? - взгляд багряных глаз прожигал на сквозь. Все такой же бешеный, с подавляющей яркой аурой.
- Я работаю моделью. Наверняка видели мои фотографии в журналах, - Кисе улыбнулся Кагами.
- Прости, не видели, - Куроко был как всегда прямолинеен. - Как Мидорима Шинтаро? Вы же встречались в школе.
- Ваш пример вдохновил нас, - Куроко потерся щекой о плечо Кагами, подтверждая.
Кисе замялся. Он поспешно прогнал мелькнувший перед глазами образ страшного наркомана с родными зелеными глазами.
- Я не знаю, - соврал Кисе, - Мы не виделись со школы.
Тецуя так пристально на него посмотрел, что стало понятно: он знает, что Кисе соврал, только не знает, почему. И дай бог, чтобы и не узнал.
- Вот и развалилось ваше хваленое Поколение Чудес, - заметил Кагами, разливая чай по чашкам.
- Я потому и приехал, - вспомнил Кисе, - мы хотим собрать нашу команду, сыграть вместе, вспомнить молодость. Кстати, Кагами, раз уж я и тебя нашел, будем рады, если ты присоединишься.
Куроко и Кагами переглянулись с одинаково растерянным выражением лица.
- А с кем играем? - задал разумный вопрос Кагами.
Кисе замялся. Ему даже в голову не пришло спросить об этом у Аомине.
- Да черт его знает. Это не важно, - недаром у него был большой опыт выхода из неловких ситуаций перед журналистами.
- Не знаю, Кисе, баскетбол - это хорошо, но лететь ради этого пол мира, - Кагами пожал плечами.
- Жаль. Я между прочим, все еще жажду тебя обыграть! - Кисе весело подмигнул.
- Тебе десяти проигрышей недостаточно что ли? - вскинулся Кагами.
- Двенадцати, - уточнил Кисе, - ну, парни, если надумаете, то мы собираемся двадцать третьего числа в кафе, - он положил карточку того самого кафе на стол, - обсудить стратегию. Игра двадцать четвертого. Мы будем рады вас видеть.
Воцарилась задумчивая тишина.
- Кисе, когда у тебя самолет? - спросил Куроко, мимолетно переглянувшись с супругом.
- Завтра утром, - ответил Кисе.
- Останешься у нас? - спросил Тецуя, вставая из-за стола. - Мы подумаем, обещаем.
Кисе больше ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Глава 6. Мурасакибара Атсуши
К дому Мурасакибары было не подступиться. На деревьях вокруг дома висли, как диковинные фрукты, визжащие фанатки всех возрастов, а на окнах - журналисты с большими фотоаппаратами. Но входная дверь была свободна. Воспользовавшись этим Кисе прошел по дорожке под сочувствующие взгляды осаждающих, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
Опознать старого товарища по команде можно было только по фиолетовым волосам, что были собраны сзади в хвост. Тоненькие отдельные пряди все равно в беспорядке падали на лицо.
Кошмар. В этом громиле было больше двух метров росту и не меньше метра в плечах. Машина для убийства. Если в школе он был высоким и худым, то за десять лет на эти кости он накачал офигенные мышцы и стал похожим огромного Кинг-конга.
- Чего надо? - не очень вежливо поздоровался профессиональный баскетболист.
- Мурасакибарушка, сколько лет, сколько зим! - Кисе достал из кармана заранее припасенный здоровенный леденец на палочке и протянул его хозяину дома.
- Надо же, - так привычно лениво-скучающе, - Кисе Рёта пришел, - на конфету странно посмотрел, но не взял, зато посторонился, пропуская гостя в дом. Мелькнуло несколько вспышек фотоаппарата.
- А ты изменился, - Кисе положил гостинец на стол.
- Мне тренер запретил есть сладкое, - Мурасакибара развалился на стуле, но гостю сесть так и не предложил. Гость уселся сам и картинно закинул ногу на ногу.
- Помнится мне, ты завязывал волосы только когда был предельно собран и сосредоточен, - Мурасакибара жадно разглядывал конфету, но взять ее так и не решался. Силу воли тренировал, наверное.
- А, это, - он откинул нависающие на глаза волосы, - так мне стилист велел ходить.
- Надо же тренер, стилист. Неплохо же тебе в профессиональном баскетболе живется, - пошутил Кисе.
- Рёта, ты чего пришел-то после стольких лет? - видимо, Атсуши надоело играть в радушного хозяина.
- Мы тут нашу старую команду решили собрать. Поиграть, поговорить, - ослепительная улыбка никак не действовала на этого громилу. - Присоединяйся к нам!
- Зачем? - неподдельно удивился Мурасакибара. - В баскетбол я и так каждый день играю.
- А встретиться и узнать, как живут твои бывшие товарищи по команде, не хочешь? Неужели тебе не интересно? - Кисе сложил руки на груди.
- Нет, - Мурасакибара просто взглянул ему в глаза. - Совсем не интересно.
Кисе тяжело вздохнул. Тут уже ничего поделать было нельзя.
- Знаешь, мне странно, что ты занялся профессиональным спортом. Ты всегда говорил, что тебе все это не интересно и скучно, - он решился на крайнюю меру.
- Мне до сих пор скучно, - как великую тайну поведал ему Мурасакибара. - Зато баскетбол - это превосходный способ быть лучше вас всех. У меня больше фанатов, чем у тебя, Кисе-чин. Я не сбежал, как Куроко. У меня баба красивее, чем у Аомине. И, судя по гонорарам, я зарабатываю больше чем Сейджура. Не знаю только, чем я могу превзойти этого рафинированного сноба Шинтаро, вот как узнаю где он, так обязательно превзойду.
- Это очень громкое заявление, особенно если ты не знаешь, о чем речь, - этот пофигистично отстраненный тон начинал злить.
Мурасакибара пожал плечами.
- Я так понял, что вы там собрались играть в баскетбол и вам понадобился профессионал, - он лениво поднял глаза к потолку. - Ведь сами вы больше ничего из себя не представляете.
- Ух ты! - Кисе поднялся. - Да тут у нас кто-то совсем зазнался. В общем, ты подумай. Игра двадцать четвертого, общий сбор двадцать третьего.
- Я приду только в том случае, если вы мне заплатите, - нисколько не стесняясь, заявил Мурасакибара. - Размер гонорара можешь уточнить у моего менеджера.
- Хорошо, - преувеличено спокойно кивнул Кисе. - Приятно было пообщаться, - и закрыл за собой дверь под вспышку фотоаппарата.
Кисе брел по улице, пиная мелкие камушки под ногами, и злился. Не на бывшего товарища по команде, а на себя. С ума можно сойти! Мурасакибара - какой достойный ученик средней школы Тейко! Подумать только. Десять лет. Такой путь пройден. Все они изменились. Но не он.
Неужели они все были такими гадами? Были. В старшей школе. Как оказывается неприятно взглянуть на себя со стороны. Поколение Чудес. Скопище зазнавшихся придурков, которые считали себя лучше других и плевать хотели на то, что формально они команда. Да не были они командой. Никогда. Поколение Чудес было обречено с самого начала. Вернее, с решения тренеров сделать упор на индивидуальные качества каждого игрока. Тем самым тренера сами вынесли приговор команде. А они повелись как глупые дети. Все, до единого, кроме Куроко-чи.
Он заметил это раньше всех. Но сделать уже ничего не мог. Смог только показать им, где и в чем они все ошиблись тогда, в Тейко. Для этого он пошел в старшую школу, хотя и не хотел. Вступил в команду самых отсталых лузеров. Каким-то чудом умудрился встретить Кагами. Кисе усмехнулся. Судьба, не иначе. А потом три года подряд они вдвоем побеждали каждого из Поколения Чудес. Каждому из них указали на их ошибки, заставили стать лучше.
Кисе помнил, как тяжело было признаться самому себе, что он отнюдь не самый лучший. Как невероятно трудно было научиться работать в команде, доверять своим партнерам. Помнил, как невероятно трудно было решится принять помощь капитана Касаматсу в Кайджо. Кстати, интересно, где он сейчас?
И когда он действительно этому научился, каждый из них научился, Кисе начал встречаться с Мидоримой. К последнему курсу старшей школы они уже жили вместе, несмотря на все запреты и правила. Даже родители Шинтаро были не против и были ничуть не менее влиятельными, чем семьи Акаши или Мурасакибары. Купили им дом, уладили проблемы в Шутоку - там строго относились к моральному облику своих учеников, - а потом просто не мешали. Однажды отец Шинтаро незаметно и ненавязчиво помог ему со съемками. Кисе догадался почти сразу, ведь кастинг он провалил и сказал об этом только своему парню, накануне его отъезда к родителям. Шинтаро тоже тогда догадался, и в наказание не ездил к отцу целых три недели.
У них не было такого взаимопонимания, как у Кагами с Куроко, но так невозможно прекрасно было возвращаться туда, где тебя ждут, дают возможность позаботиться, тем самым выражая любовь и признательность. Было что-то сказочно-волшебное в тех вечерах, что Кисе проводил, перебинтовывая свежим пластырем длинные тонкие пальцы Мидоримы, а ночами таял в сильной хватке заботливых рук, отвечая на требовательные поцелуи, отдавая самого себя без остатка. Потом Кисе подолгу перебирал зеленые пряди и глядя в сонные зеленые глаза настойчиво просил «Давай еще!» Каждое утро Мидорима готовил завтрак, озвучивал ему его гороскоп, давал рекомендации и незаметно вкладывал в сумку или в карман маленький талисман сегодняшнего дня. Кисе всегда сопротивлялся, считая все эти гороскопы глупостью, но старался придерживаться. Просто потому, что так просил его любимый.
Их роман кончился скоропостижно и резко. Так бездарно и тупо, что временами становилось нехорошо от этих воспоминаний. А теперь вот еще и до слез стыдно. Этот злой принцип, впитанный в Тейко вместе с потом, болью и кровью, «есть время позаботиться о других - иди пробегись», утянул Шинтаро на самое дно. У него просто не осталось никого, кто бы мог ему помочь, остановить.
Но с тех пор они все выросли, повзрослели, поумнели. Кроме Мурасакибары. Он единственный из них, кто остался верен той клятве, за которую теперь так нестерпимо стыдно: «Стать лучше других и доказать это». И Сейджуро тут не причем. Хоть он и был инициатором. Своя голова на плечах есть или нет? Тогда не было. А сейчас?

---

Влюбиться в нищеброда

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: Kuroko no Basuke
Тип: slash
Пейринг: Мидорима Шинтаро/Кисе Рёта
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, любовный роман
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Сын обеспеченных родителей влюбился в недостойного парня.
От автора: Сама написала, и сама не верю. Автор маленько двинулся головушкой по этой паре, и автора понесло.

В пустом кабинете было слышно перещелкивание деревянных фигурок на доске да хруст пережевываемых чипсов.
Мурасакибара развалился на столе и подперев голову рукой, закидывал в рот хрустящий картофель. Он некультурно чавкал и со вкусом облизывал перепачканные в соли и специях пальцы.
Мидорима резче обычного передвинул фигурку по доске. Акаши чуть ухмыльнулся и откинул остроконечную красную прядь с лица.
Мурасакибара сыпал крошки на стол и пол. Изредка передвигал ногами, с хрустом раздавливая куски чипсов. Мидорима морщился, дергал очки и демонстративно не смотрел на Атсуши.
Мурасакибара чавкнул особенно смачно в тишине.
- Ты не мог бы есть поаккуратнее?! - не выдержал Мидорима.
Мурасакибара на мгновение перестал жевать и лениво покосился на него.
- Мидо-чин, у меня чипсы заканчиваются, - лениво протянул он. - Сходи мне за новой пачкой.
Мидорима нервно поправил очки и пренебрежительно дернул плечом.
- Мурасакибара, сходи сам, - вмешался Акаши, покосившись в его сторону.
- Хорошо, Ака-чин, - Атсуши поднялся, закинул сумку на плечо и отправился к выходу, оставив на столе кучу крошек и пустой пакет.
- Чего ты так на него взъелся? - Акаши насмешливо сверкнул из-под длинной челки красными глазами и передвинул деревянную фигурку.
- Он меня раздражает, - Мидорима деловито поправил очки.
- Хочешь совет? - чуть суженные к вертикали зрачки слегка расширились. - Прекращай пренебрегать им. Мы трое из уважаемых и обеспеченных семей, поэтому обязаны держаться друг за друга.
- Он разгильдяй, растяпа и крайне безответственный тип, - Мидорима хмуро посмотрел на доску. Он снова проиграл.
- Зря ты так, - Акаши насмешливо покачал головой. - Ты вообще много чего делаешь зря.
- И что же? - зеленые брови почти сошлись на переносице.
- Ну, - Акаши откинул длинную челку с глаз, - например, зря распустил слюни на нищеброда Кисе Рёту.
Испуг на долю секунды промелькнул в зеленых глазах. Мидорима выронил деревянную фигурку из непослушных пальцев.
- Ничего я не распускал, - он немного нервно поправил очки забинтованными пальцами.
- А то я не вижу, - Акаши насмешливо улыбался. - Вы таскаетесь друг за другом, подсматриваете из-за угла. Так демонстративно не замечаете друг друга, что аж смешно становится.
- Не правда! - возмутился Мидорима. - Ничего подобного!
- Ладно тебе врать, - настойчивость капитана была непрошибаемой. - Скажи мне лучше, что ты в нем нашел? Он ведь сам заработал себе на среднюю школу.
Мидорима вздохнул признавая поражение и потер глаза под очками.
- У него потрясающее тело, - Мидорима полез в сумку и вытащил журнал, перелистнул пару страниц.
На глянцевом листе был изображен парень в низких желтых трусах. Лица не было видно, но кончики желтых волос на шее все же попали в кадр. На красивой кремовой коже играли блики света. На идеальном животе застыла капелька воды.
Акаши нахмурился.
- Это не достойно, - на какое-то мгновение показалось, что левый глаз на долю секунды сменил цвет. - Влюбляться в нищеброда. Его нужно трахнуть и забыть. Для серьезных отношений лучше выбирать кого-то из достойной семьи, и лучше всего девушку.
- А ты сам когда-нибудь влюблялся? - с интересом спросил Мидорима.
- Нет. Но если бы ты был девушкой, я бы влюбился в тебя, - Акаши, кажется, даже не шутил.
Мидорима забыл даже очки поправить. Так и замер, подняв руку и глядя на него поверх прозрачных линз.
***
Мидорима запер дверь туалета на замок изнутри.
Кисе Рёта точно был за одной из ряда тонких запертых дверей. Мидорима взглянул на себя в зеркало. Зеленый взгляд был полон решимости. Он сделает так, как сказал Акаши, и вся эта противоестественная тяга к нищеброду пройдет. Не может же Сейджуро ошибаться.
Звук сливаемой воды. Щелкнул замок. Кабинка открылась. Кисе сделал несколько шагов застегивая ширинку и, увидев Шинтаро, остановился. Несколько секунд постоял, а потом прошел к раковине и открыл воду. Через зеркало недоуменный желтый взгляд пристально следил за Мидоримой.
Наскоро вытерев руки, Кисе попытался открыть дверь в туалет и уйти. Заперто. Кисе безуспешно подергал ручку. Шинтаро чуть улыбнулся себе в зеркало, решительно подошел к топтавшемуся у двери парню. Уперся ладонью в дверь около растрепанной светловолосой головы. Пристально посмотрел в растерянные желтые глаза.
Кисе взгляда не отвел. Только нервно сглотнул и чуть втянул носом воздух, а потом неосознанно облизал губы. Большего приглашения было и не нужно. Мидорима вцепился в него, поцелуем настойчиво раздвигая сжатые зубы, проникая дальше в манящую глубину рта. Кисе на вкус напоминал мятный карамельный сироп. Мидорима вылизывал его язык, зубы, касался неба, наслаждаясь. Первокурсник неумело отвечал, сам заигрывая, и попытался перехватить инициативу.
Мидорима сильно прижался вставшим членом к его животу и почувствовал, как к бедру прижимается не менее твердый член. Рёта едва слышно застонал и потерся о ногу старшеклассника.
Мидорима просунул руку между их прижатыми телами и в одно мгновение расправился с застежкой ремня и молнией на штанах.
Взгляд потемневших желтых глаз был нечетким, расфокусированным. Почти пьяным. Мидорима рванул его за плечо, разворачивая лицом к двери, сдергивая с него штаны вместе с бельем. Навалился, крепко прижимая к деревянной поверхности. От быстрого взгляда на идеальный изгиб поясницы и округлых ягодиц член больно уперся в жесткую ширинку. Гладкая кожа под пальцами так и напрашивалась, чтобы ее сжимали, лизали, кусали. Мидорима коленом заставил развести ноги и погладил расщелину между ягодиц, проникая в нее, и коснулся сжатых мышц. Легонько потер, надавил. Кисе чуть слышно застонал и прогнулся сильнее. На щеках пылал яркий румянец. Мидорима ткнулся носом ему в затылок. Желтые волосы пахли чем-то свежим и солнечным.
Хоть ягодицы первокурсника были расслаблены, но анус оставался сжат. Мидорима не смог проникнуть туда даже одним пальцем. От мысли о том, что он будет первым у этого прекрасного парня, закружилась голова. Яйца поджались и еще бы чуть-чуть - и он кончил прямо так, не притрагиваясь к себе.
Сплюнув на перебинтованные пальцы, - разматывать с них пластырь не было ни капли терпения - он все же с силой втиснул указательный в первокурсника. Кисе прикусил губу, но болезненный стон все равно прорвался наружу. Он так сильно сжимал внутренними мышцами чужой палец, что казалось, сейчас сломает его.
Мидорима жестко прикусил его за основание шеи, дожидаясь, пока парень привыкнет к ощущениям и расслабится. Кисе запрокинул руку, вцепился в зеленые волосы, притягивая к себе и умоляюще хныча.
"У него первый раз," напомнил себе Мидорима, ставя рядом еще один засос, "я буду первым у этого чудесного юноши."
Неожиданная мысль обожгла, заставила распахнуть глаза. Разве таким он должен быть, первый раз? В школьном туалете, где за дверью топчется пол школы? Пусть даже этот парень и не из хорошей семьи, но он такого не заслужил. Мидорима осторожно вытащил палец и отстранился. У него стояло так, что было почти больно.
Несколько раз глубоко вдохнув, Мидорима отошел к раковине и на полную мощь открыл кран с холодной водой. Задрав очки на лоб, он плескал себе в лицо, стараясь согнать со щек возбужденный румянец.
Загнано дыша и все еще прижимаясь к двери, Кисе обернулся. Острый взгляд из под желтой челки и удивленно приоткрытые припухшие губы чуть не заставили броситься обратно и закончить начатое.
Побыстрее закончив с умыванием, Мидорима кое-как вытерся одноразовыми салфетками и направился к двери.
- Отойди, - вежливо попросил он, держась за дверную ручку.
Кисе словно на автомате покорно сделал несколько коротеньких шагов назад. Его длинный идеальный член стоял так же, как и у Мидоримы.
Шинтаро со щелчком открыл замок и вышел, оставив возбужденного парня стоять со спущенными до коленей штанами.
На следующий день Кисе караулил его у дверей основного зала. Проходя мимо пришлось сделать вид, что не заметил его. Через четыре часа тренировки Мидорима надеялся, что Рёта ушел. Но он все так же ждал у дверей. Шинтаро вышел вместе с Акаши, а позади тащился вечно опаздывающий Мурасакибара.
- Мидорима-чи, подожди, - Кисе подскочил со ступенек, на которых сидел, и схватил его за рукав форменого пиджака. - Мне поговорить с тобой надо.
Акаши остановился вместе с Мидоримой и насмешливо приподнял бровь. Мурасакибара решил, что это привал, опустился прямо на бордюр и достал пачку чипсов.
Мидорима нахмурился.
- Идите без меня, - кивнул он капитану, - иначе он не отстанет.
Сейджуро ухмыльнулся откровенно нагло, развернулся и пошел дальше. Мурасакибара лениво поднялся и пошел вслед за ним, прямо как пес за любимым хозяином.
Мидорима проследил что бы они скрылись за поворотом и повернулся к Кисе. Резко и сильно схватил за грудки, приподнял над полом и прижал к стене.
- Не смей при Акаши и Мурасакибаре подходить ко мне! - рявкнул он в удивленное и растерянное лицо.
- Прости, - Кисе виновато улыбнулся.
Мидорима поставил его на землю и убрал руку. Смотреть на манящие губы на симпатичном лице, чувствовать уже знакомое мятно-карамельное дыхание и оставаться при этом безучастным было выше его сил. Тем более, что он уже раз вкусил запретный плод и до невозможности хотел еще.
- Что ты хотел? - он сложил руки на груди глядя на него сверху вниз.
- Хотел спросить, почему ты вчера ушел? - легкий ветерок перебросил желтую прядь волос на лицо. Кисе небрежно отмахнулся от нее.
- Не хотел делать это в туалете, - Мидорима коснулся гладкой идеально очерченной скулы. - Это ведь твой первый раз.
Кисе процвел свекольным румянцем. Даже мочка уха с серебряным колечком налилась нежной краской. Мидорима сильнее сжал скрещенные руки. Так мило не краснел еще никто. Немедленно захотелось слизать румянец со щек, как изысканный десерт. Похоже, он становится маньяком.
- Я знаю место, - почти прошептал Кисе, - пойдем.
Взяв его за руку, потянул куда-то в сторону. Мидорима поправил очки, насторожено оглянулся по сторонам и пошел рядом. Рёта крепко сжимал его пальцы, как будто боялся, что Шинтаро сбежит.
Узкая асфальтовая дорожка через школьный двор вела во второй зал.
Мидорима нахмурился.
- Разве сейчас там не тренируются второй и третий составы? - насторожено спросил он.
- Нет. Наша тренировка давно кончилась, - подросток распахнул дверь совершенно пустого зала и потащил его за руку в самый дальний угол. Как оказалось, там располагалось подсобное помещение.
- Ты действительно хочешь это сделать здесь? - спросил Мидорима оглядывая тесную захламленную комнату.
Даже если убрать отсюда запасные корзины, щиты, швабры и мячи, все равно места было мало.
- Я люблю баскетбол, - Кисе свалил поверх всего инвентаря один и из стоящих у стены гимнастических матов. В воздух поднялось облачко пыли. - Хочу здесь.
Мидорима поморщился и оставил открытой дверь подсобки, что бы не дышать пылью.
- Может, все-таки... - Кисе резко стащил с себя форменный галстук и решительно расстегивал рубашку.
Раньше Мидорима видел это идеальное тело только на страницах в журнале. В реальности оказалось даже лучше. Красивая подкачанная грудь, сильные руки, впалый живот с чуть видными кубиками пресса. Сливочная кожа завораживающе блестела в тусклом свете лампы.
Шинтаро с силой захлопнул дверь. Пристроил сумку около стены между щитом и корзиной с мячами. Разулся и ступил на слегка пыльный мат.
Кисе сидя расстегивал рукава голубой рубашки и когда мат прогнулся под весом Мидоримы, бросил это бесполезное занятие и откинулся на локти. Шинтаро, присев рядом, принялся осторожно разматывать пластырь с пальцев. Он старался делать это неторопливо, но все равно руки дрожали от нетерпения. Кисе голодно смотрел за каждым витком, провожал взглядом каждый отклеиваемый миллиметр. Желтые глаза потемнели, дыхание потяжелело.
Одна за другой полоски пластыря отлетали в сторону. Мидорима чуть отвлекся на судорожный вздох и зацепился взглядом за темный круг напряженного соска, что выглядывал из-под так и не снятой рубашки. Когда он закончил разматывать последний палец, Кисе судорожно вздохнул и схватился за выпирающий бугор на своих брюках. Собрав использованный пластырь, Шинтаро аккуратно сложил его в углу, дотянулся до своей сумки. На мат рядом с ним опустились квадратик презерватива и малюсенький флакон со смазкой.
Кисе кинул на него быстрый взгляд из-под челки. Чуть порозовевшие щеки выдавали его смущение. Быстро согнав румянец, он потянулся к ширинке Мидоримы. Тот чуть отклонился назад, позволяя Рёте самому делать все, что захочется. Кисе уверено расправился с его брюками, снизу вверх наблюдая за ним с хитринкой в желтых глазах. Мидорима чуть вздрогнул, когда настойчивые прохладные пальцы обхватили напряженный член.
- Я видел в порно, как это делается, - на всякий случай уточнил Кисе и на пробу слизнул каплю смазки с покрасневшей головки.
Мидорима успел шумно вдохнуть, как потом воздуха перестало хватать. Гибкий ласковый язычок проходился по всему стволу вверх-вниз. Плотно со всех сторон обхватывали горячие щеки. Минутная неуверенность Кисе быстро исчезла. Он увереннее проталкивал член себе в горло. Все быстрее двигал головой. В скором времени Мидорима не мог сказать с уверенностью, что этот парень не работник из квартала Красных фонарей.
Кисе из-под челки взглянул на него и чуть заметно ухмыльнулся. Желтые гладкие волосы под пальцами показались мягче пуха. Мидорима заставил его оторваться от своего занятия и оттолкнул назад. Бесцеремонно стянул с него форменные брюки, белье. От нетерпения немного неаккуратно кинул их на близстоящий запасной щит.
Кисе набросился, целуя жадно, далеко проникая языком в глубину рта. Мидорима полусидя упирался спиной в стену. Блондин уселся ему на бедра и настойчиво потерся. Мидорима целовал его скулы, шею, плечи, так, как делал это в бессчетных фантазиях. Гладил спину, прижимал к себе, сжимая плотные ягодицы. Чуть отвлекшись, взял откинутый флакон и вылил немного смазки на пальцы.
Тяжело дыша, Кисе внимательно наблюдал за его действиями. Потом сильнее прижался членом и прогнулся в пояснице. Открыто и доверчиво глядя прямо в глаза. Когда в него проник первый палец, прикусил губу и сосредоточенно прищурился.
Со смазкой дело пошло гораздо лучше, чем тогда, на сухую в туалете. Сначала один, потом второй палец вошли гладко. Кисе чуть судорожно сжимался вокруг них и тут же расслаблялся. Коротко застонав, он нащупал презерватив, чуть прикусив край, разорвал блестящую упаковку. Мидорима глубоко вогнал в него пальцы.
Кисе сладко вздрогнул, чуть отстранился. Быстро и не очень ловко раскатал резинку по чужому члену. Мидорима осторожно вытащил пальцы и добавил смазки поверх презерватива.
Кисе, сосредоточенно хмурясь, немного поерзал, пристраиваясь, и начал медленно опускаться на член. Узкий и горячий Кисе сильно сжимал его внутри и, чуть расслабляясь, опускался все ниже. Мидорима позволял ему все сделать самому, не заставляя и не настаивая. По виску поползла капля пота.
Наконец Кисе полностью принял его и замер, тяжело дыша и судорожно сокращаясь внутри. Мокрый от пота, в так и не снятой голубой рубашке. Это было гораздо круче любой фантазии. Мидорима не выдержал. Сильно прижал к себе, кусая за шею, ключицы, оставляя красноватые следы засосов. Он нетерпеливо содрал голубую тряпку с прекрасных плеч, не особо заботясь о ее сохранности.
Кисе сильно сжимал его бедра коленями, чуть приподнимался и опускался обратно. Голова запрокинута, с губ рвутся громкие стоны, эхом отдаются в тесном помещении.
Мидорима сильно проникал в него снизу, чувствовал, как о живот трется истекающий смазкой член. Крепко держа за бедра, насаживал на себя, ускоряясь. Кисе сверху вниз смотрел в глаза, сильно обнимал за плечи, судорожными пальцами хватался за баскетбольный инвентарь.
Очки немного сползли. Контуры прекрасного лица, искаженного удовольствием, стали расплываться. Мидорима не хотел упустить ни одного оттенка эмоций. Немного наклонившись, он быстро поправил сползшие на переносицу очки.
В это простое движение Кисе вцепился диким взглядом, замер и, мучительно вздрогнув, залил его живот горячей спермой. Он так тесно сжался внутри, что Мидорима почувствовал, как острое электричество удовольствия прошило от члена до самой макушки.
Частое дыхание Кисе в плечо посылало волны приятных мурашек по влажному телу. Мидорима погладил напоследок твердые бока и потянулся за своей сумкой. Блондин чуть прикрыв глаза осторожно снялся с быстро опадающего члена и уселся рядом.
- Мидорима-чи, а ты всегда с собой таскаешь целую упаковку влажных салфеток? - он оперся спиной о корзину с мячами и с интересом смотрел, как Мидорима вытирает живот и стягивает презерватив.
- Всегда, - категорично ответил Мидорима и перебросил ему пачку, - руки - мой инструмент, и они всегда должны быть в идеальном состоянии.
Кисе удивленно взглянул на него и тоже начал приводить себя в порядок. Они собрали в одну салфетку грязные платки, упаковку, использованный презерватив, плотно завязали края и принялись одеваться.
- Мы рубашку порвали, - Кисе усмехался, разглядывая разорванные манжеты на рукавах.
- Я куплю тебе новую, - ответил Мидорима, даже не взглянув в его сторону.
- Мидорима-чи, - Кисе замер, настойчиво глядя прямо ему в глаза, - я понимаю, что ты из обеспеченной семьи. Но давай обойдемся без этого.
Мидорима согласно кивнул. Спустя минуту они вышли из подсобного помещения, плотно закрыв за собой дверь.
***
Мидорима пытался делать вид, что читает. В противоположном конце коридора златоглазый блондинчик кидал на него обжигающие взгляды из-под челки. Острые хитренькие морщинки собрались в уголках глаз. Он неотвязно следил, как Мидорима нервно теребит отклеившийся край пластыря на указательном пальце. Медленно поднял руку, ослабил тугой узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
Мидорима шумно втянул носом воздух и тут же испугался, что Акаши заметит его вставший член. Он решительно отвернулся от Кисе и привычно поправил очки.
Волну жара Кисе, кажется, почувствовали все в коридоре. Кроме Акаши. Пора было уходить отсюда. Мидорима решительно захлопнул учебник, убрал его в сумку и зашагал прочь.
- Ты куда? - тут же окликнул его Сейджуро.
- В туалет, - не поворачиваясь к нему лицом, ответил Мидорима.
Захлопнув за собой тесную кабинку, Мидорима уселся прямо на унитаз. В штанах стояло аж до боли.
"Подрочить, что ли?" - подумал Шинтаро. От расстегивания штанов его отвлек стук в дверь. С той стороны кто-то нетерпеливо топтался, переминаясь ноги на ногу.
Мидорима распахнул дверь. Кисе накинулся на него, сразу целуя, жарко проталкивая язык глубоко в рот. Мидорима закрыл дверь туалета и прижал нетерпеливого парня к стене. Кисе сильно вцепился зубами ему в губы, руки лихорадочно расстегивали ширинку. Мидорима помогал ему как мог. Кисе быстро переступал ногами стягивая лишние предметы одежды. Наконец, оставив искусанные губы, Кисе обхватил зеленоглазого любовника за шею и закинул ноги ему на поясницу, бесстыже притираясь обнаженным телом.
В каком кармане смазка и презервативы, Мидорима не помнил. Искать их было некогда. Только не тогда, когда роскошный Кисе хищно щурится, голодно смотрит темно желтыми глазами, прижимается твердым членом, а с покрасневших губ срывается возбужденное с присвистом дыхание. Мидорима настойчиво просунул руку между их телами и нащупал горячий сжимающийся вход.
Кисе протестующе попытался отстраниться и замотал головой.
- Хочу так, - прошептал он. Убрав руку с плеча, он обслюнявил свои и пальцы, гибко потянулся вниз, размазывая слюну по анусу. - Давай, я готов.
От бесстыжих, развратных действий Кисе, потемнело в глазах. Спорить не осталось сил. Мидорима резко насадил его на свой член, сразу полностью проникая в подставленное тело.
Кисе громко вскрикнул, сильно сжал его ногами и запрокинул голову. Мидорима чутко всматривался в зажмуренные глаза, болезненную морщинку между идеальными бровями и старался не сорваться от сильных сокращений неподготовленных мышц. По виску потекла капля пота. Стоило чуть шевельнуться, как невольный болезненный стон Кисе отразился от тонких перегородок тесной кабинки. Мидорима зажал ему рот ладонью.
Где-то на заднем плане хлопнула дверь.
- Мидорима, ты скоро? - голос Акаши проник в затуманенное сознание. - Через пять минут урок начнется.
Мидорима замер, позабыв даже дышать.
- Скоро, - ответил он, стараясь скрыть сорванное дыхание.
В глазах Кисе промелькнула смешинка. Мидорима крепче зажал его рот ладонью. Кисе уже успел расслабиться и мягко сжимал его расслабленными мышцами. Не дожидаясь, пока Акаши покинет туалет Мидорима легонько начал двигаться в горячей тесноте. Кисе зубами впился в его ладонь, глядя на него сверху вниз по-звериному жадно.
Только скрипнула входная дверь закрываясь, как Мидорима начал жестко врываться в поставленное тело. Совсем потеряв голову, насаживал легкого златоглавого парня на свой член. Дурея от острого запаха пота и хриплых приглушенных стонов.
Убрав руку от рта Кисе, он вцепился жадным поцелуем в яркие губы и кончил внутрь жаркого тела. Кисе сам сильно двинулся, насаживаясь, и зажатый между животами член выстрелил спермой, пачкая школьную форму.
Горячее дыхание Кисе шевелило зеленые волосы на виске. Мидорима отпустил руки, осторожно ставя его на пол. Действительно, скоро должен был начаться урок. Мидорима быстро застегнул штаны, покачал головой на испачканную рубашку и надел сверху пиджак, скрывая потеки спермы.
Раскрасневшийся и тяжело дышащий Кисе наблюдал за ним из-под желтой челки. Мидорима, не удержавшись, на секунду прижался к нацелованным губам и бегом выскочил из туалета.
Акаши ждал его в коридоре, терпеливо подпирая стену.
- Чего так долго? - спросил он, внимательно оглядывая Мидориму. - Пойдем быстрей. Опоздать еще не хватало.
***
Занятия закончились рано. До тренировки оставался еще целый час. Мидорима спокойно шел по коридору, надеясь позаниматься в библиотеке. Неожиданно одна из дверей аудитории распахнулась, оттуда высунулась рука, схватила Мидориму за галстук и втащила внутрь. Кисе захлопнул за ним дверь и принялся раздеваться. Бесстыдно и нетерпеливо стащил с себя галстук и рубашку, сдернул штаны вместе с бельем. Бессовестно улегся животом на ближайшую парту, демонстрируя круглое основание, торчащее между подтянутых ягодиц. Нетерпеливо обернулся в сторону Мидоримы, сверкнув колечком в ухе и хищно глядя из-под желтой челки.
- Трахни меня! - сквозь сжатые зубы прошипел он.
От непотребно прекрасной картины перед глазами Мидорима на миг захлебнулся воздухом. Как во сне, подошел к распростертому на столе парню и провел по бледной коже спины и ягодиц. Осторожно тронул теплый бежевый кругляшок игрушки внутри и с силой потянул его наружу. Тугое покрасневшее кольцо мышц расслабилось, выпуская игрушку. Мидорима смотрел, как чуть выворачивается наружу покрасневшее нутро, как миллиметр за миллиметром появляется бежевая пробка небольшого размера.
Мидорима резко втянул воздух. Во рту пересохло, в глазах потемнело. Он непослушными пальцами рвал ширинку. Через секунду он ворвался в готовую приоткрытую дырку. Резко дергал легкое тело на себя, не обращая внимания на громкие стоны, скользя пальцами по испарине на бледной коже блондина. До собственного судорожного стона, сильного рывка, вбивался внутрь до ослепительно яркой вспышки удовольствия под закрытыми веками.
- Что это было? - спросил Мидорима, доставая из парня помягчевший член.
- Это было «привет», - Кисе, тяжело дыша, встал с парты, тут же спрятал валяющуюся пробку в сумку и принялся одеваться. - Не плохо, да?
- Где ты взял эту ерунду? - Мидорима поправлял одежду и растрепанные волосы.
- В магазине, - Кисе пожал плечами. - Шинтаро, - он вплотную подошел, поправляя его галстук. - давай сходим куда-нибудь. Вместе.
- Кисе, - Мидорима поправил очки, не обращая внимания на вновь голодно блеснувшие желтые глаза, - мы стоим на слишком разных уровнях. Если нас кто-то увидит, будет беда.
- Но это же глупость! - горячо возразил Кисе. - Сейчас же не средневековье.
- Мы слишком разные, - покачал головой Мидорима. - Все, что между нами может быть, это просто секс. Желательно одноразовый.
- Одноразовый! - от возмущения золотые глаза вспыхнули яростью и непокорностью.
Кисе истерично прижался к его губам поцелуем, до крови прикусывая нижнюю губу. Руки расправились с только что застегнутой ширинкой. Кисе сердито взглянул в зеленые растерянные глаза, совершенно по-блядски облизнулся и опустился на колени.
В тот день впервые в жизни Мидорима опоздал на тренировку.
***
Мидорима плохо спал целую ночь. Слова Кисе про свидание не выходили из головы. Было бы просто чудесно пройтись по парку, сжимая его сильные пальцы, посидеть в кафе, смотря, как первокурсник юрким язычком слизывает мороженное и провокационно улыбается. Но как потом посмотрит на него Акаши, что скажет отец. Родители Мурасакибары так вообще, скорее всего, переведут сына в другую школу. Подальше от возможного тлетворного влияния. Вот проклятье! Если бы он начал встречаться с Акаши, никто бы и слова не сказал. А тут нищий мальчишка, нищеброд. Прекрасный, роскошный, но нищий и не имеющий никакого влияния. Мусор под ногами у властьимущих. Прав был Акаши, недостойно это - влюбляться в нищеброда. По хорошему, надо бы отказаться от него, пока все не зашло слишком далеко. К утру созрело решение поговорить с Кисе и положить конец их встречам.
- Привет Мидо-чин, - Мурасакибара уже сидел на ступеньках и лениво жевал печенье из пачки. - Ака-чин тебя искал.
Мидорима кивнул товарищу по команде и привычно поправил очки. Войдя в еще пустующее здание школы, он направился к их классу, где его ждал Акаши.
На огромном окне лестничной площадки, на подоконнике полулежал Кисе, лениво покачивая ногой, читал учебник и вальяжно жевал жвачку. Чрезвычайно удачное время расставить все точки в их отношениях.
Кисе обернулся на шаги. Его глаза радостно заблестели.
- Мидорима-чи, - он небрежно захлопнул книгу и как попало кинул ее в раскрытую сумку.
Не сколько не заботясь о конспирации, Рёта обнял его, нежно целуя тонкие губы. Мидорима почувствовал, как Кисе что-то протолкнул языком ему в рот.
- Это чтобы ты ни на секунду на экзамене не забыл про меня, - Кисе расцепил руки и отстранился, хитро улыбаясь.
По яркому мятно-карамельно-химическому вкусу Мидорима догадался, что Кисе так поделился с ним жвачкой. Вообще-то Мидорима с детства питал неприязнь к чужим телесным выделениям, но свежий вкус самого Кисе пробивался через вкус химии и никакой неприязни не вызывал. Только член начал понемногу твердеть в штанах.
- Удачи на экзамене, - улыбнулся Кисе, подхватил сумку и бегом скрылся вверх по лестнице.
Мидорима подержал во рту мягкий комочек жвачки, а потом протолкнул его между щекой и десной. Он в жизни не жевал жвачку, считая это занятие плебейским. А уж жевать в присутствии Акаши или преподавателя вообще последнее дело. Хорошенько запрятав мягкий комочек со вкусом Кисе и мятной карамели за щеку, поднялся в аудиторию, где будет проходить экзамен. Там его ждал Акаши.
- Мидорима, ты плохо выглядишь, - сразу же заметил Сейджуро. - Уверен, что будешь сдавать экзамен сегодня?
- Со мной все в порядке, - Мидорима привычно поправил очки.
- Сдавать надо не мене чем на 85%, а то придется ходить на дополнительные занятия вместо тренировок, - Акаши подозрительно всматривался в легкий румянец на щеках и старался подметить чуть ускоренное дыхание.
- Да все со мной в порядке, - отмахнулся Мидорима и как можно незаметнее сжал зубами комочек жвачки и тут же об этом пожалел. Теперь еще и стояк прятать.
Уже в первые минуты экзамена Мидорима понял, что пришел все-таки зря. Из-за жвачки за щекой не то что не мог сосредоточиться на решении, вообще не понимал сути вопросов. Медленно и осторожно, раз в пять минут он сжимал зубами жвачку наслаждаясь химическим мятным вкусом и вкусом самого Кисе. От этого понимания дрожали руки, член рвал ширинку, а голова отказывалась соображать.
Через полчаса, поняв, что так экзамен он провалит, достал Яшиматенджин. Длинный зеленый карандаш, на грани которого нанесены варианты ответа. Пока читаешь вопрос, покрути карандаш в руках, а потом посмотри на грань карандаша и отметь выпавший вариант. Это всегда срабатывало.
За десять минут нацарапав выпавшие варианты ответа, Мидорима сдал лист экзаменационного теста и почти бегом вышел из аудитории. Штаны жали просто невыносимо. Чтобы пройти в туалет, надо было спуститься на один этаж вниз.
- Мидорима-чи, - раздалось в пустом лестничном пролете, - как экзамен?
Сверкая ослепительной улыбкой, Кисе медленно спускался к нему.
- А ты почему не на экзамене? - спросил Мидорима.
- А я уже все сдал. Пришел тебя поддержать, - Кисе ослепительно улыбнулся и подошел вплотную. Нагло и бесцеремонно провел по выпирающей ширинке Шинтаро.
Мидорима резко отстранился. Больше не раздумывая, схватил провокатора за руку и потащил его вниз по лестнице. Кисе покорно шел за ним, стараясь подстроиться под широкие шаги.
Когда лестница кончилась, Кисе неожиданно заупрямися. Встал, не делая больше ни шага. Стоило Мидориме оглянуться на него, как Рёта сильно дернул его к себе за руку, нетерпеливо целуя, прижимаясь своим стояком к ширинке.
Сверху на лестнице послышались шаги. Мидорима вскинул голову и увидел коричневый рукав пиджака спускавшегося преподавателя. Нервно оглянувшись, он затащил Кисе прямо в нишу под лестницей.
Преподаватель, не заметив прячущихся школьников, прошел мимо.
В солнечных глазах плясали желтые бесенята. С ярких нацелованных губ срывалось частое дыхание.
Смахнув челку с лица, Кисе взялся расстегивать штаны. Прямо здесь. Прямо в школе, там где их может увидеть любой проходящий.
- Трахни меня, - Кисе сдернул штаны, под которыми не было нижнего белья и отвернулся к стене, призывно выставив круглые ягодицы.
Мидорима выронил сумку. Кисе шире расставил ноги и призывно покрутил задницей, показывая, что между ягодицами блестит от смазки.
Острая волна удовольствия пронеслась по телу от мысли, что, пока он писал экзамен, Кисе пихал пальцы себе в дырку и ждал его в коридоре без трусов. На секунду показалось, что от этой мысли он кончит прямо в штаны.
Взгляд зацепился за полускрытый рубашкой изгиб поясницы, пока Шинтаро выпутывался из душных тряпок освобождая член.
От сильного толчка внутрь Рёта закусил губу, стараясь не застонать. Мидорима, заставив выкрутиться в руках, через плечо жестко прикусил его губы - сразу обе. Он грубо вбивался в доступное тесное тело, дурея от мысли, что все это его, для него.
Кисе жалко поскуливал, извернувшись в неудобной позе. Он пытался ласкать свой член, подстраиваясь под рваный нетерпеливый ритм Шинтаро. Мидорима оттолкнул его руку, сам принимаясь за дело. Всего несколько движений пальцами, обернутыми в пластырь, взвинтили удовольствие до небес.
Кисе жалко застонал, прикрывая глаза и заливая спермой стену под лестницей. Мидорима выпустил из зубов мягкие губы Кисе, прижал его к стене, сам кончая в пульсирующую тесноту.
- Мидорима-чи, ты потрясающий, - отдышавшийся Кисе приводил себя в порядок. На коже вокруг губ красовались отпечатки зубов Шинтаро. Мидорима чуть коснулся этих следов и ласково поцеловал, извиняясь.
"Это ты потрясающий," - подумал Шинтаро, привычно поправляя очки.
- У тебя вечером есть тренировка? - Кисе никак не хотел выпускать его из ниши под лестницей.
- Нету, - Шинтаро повесил на плечо свою сумку.
- А у меня есть, - Кисе откинул волосы в лица, - тогда встретимся в вашей раздевалке вечером?
- Хорошо, - Мидорима нехотя развернулся и покинул уютную нишу под лестницей.
Уже выходя на улицу, он заметил, что во рту нет жвачки. Когда он выходил с экзамена, точно была. То ли он сам ее проглотил, то ли ее незаметно забрал Кисе, пока они целовались. Скорее второе. Не зря же гороскоп Оха Аса назначил талисманом дня жевательную резинку.
Вдыхая прохладный воздух, Мидорима решительно сжал зубы. Черта с два он откажется от Кисе Рёты.
***
Мидорима вошел в пустующий зал, включая свет. Непривычно было видеть их тренировочный зал, наполненный только тишиной. Он спокойно обошел зал по кругу, наслаждаясь гулким эхом от собственных шагов, чуть тронул корзину с мячами. На пробу выбрал один из них и бросил в ближайшее кольцо. Мяч пролетел сквозь сетку, оглушительно громко в тишине ударился об пол и откатился в угол, к беспорядочно лежавшему такому же мячу.
Мидорима чуть слышно хмыкнул, быстро направляясь к неосвещенной раздевалке. Видимо, Кисе уже был здесь. Стоило переступить порог, как вспыхнул свет. Рёта, все еще в школьной форме, сидел на лавке вальяжно покачивая ногой.
- Чего в темноте сидишь? - Мидорима остановился в дверях.
- За тобой интересно наблюдать, когда ты думаешь, что тебя никто не видит, - Кисе коротко поцеловал его в губы, расстегивая пиджак старшекурсника.
- Я бы тоже хотел понаблюдать за тобой, - Мидорима серьезно поправил очки.
Кисе гулко сглотнул, наблюдая за этим простым движением.
- Хочешь посмотреть, что я делаю в одиночестве? - желтые глаза вспыхнули солнечным золотом, а на губах появилась призывная улыбка. - Ну, это легко устроить. Смотри.
Кисе отошел подальше и принялся раздеваться. Белый пиджак первым упал на лавку. Рёта провокационно, не спеша расстегивал рубашку поглаживая оголяющиеся участки идеального тела. Вскоре ненужная голубая тряпка отправилась в кучу к пиджаку.
Мидорима жадно осматривал идеальное тело. Оставшийся на шее темно-синий галстук потрясающе смотрелся на светлой матовой коже. Свисающий конец галстука, как большая стрелка, указывал на туго натянутую ширинку на темных брюках.
Решив не стоять так просто, как истукан, Мидорима, не отводя от него взгляда, прошелся по раздевалке и открыл свой шкафчик, аккуратно вешая белый школьный пиджак.
Хитро улыбаясь из-под челки, Кисе очень медленно расстегнул ремень и невыносимо долго расстегивал пуговицу на ширинке. Когда он потянул молнию вниз, у Мидоримы пересохло во рту. Кисе снова был без нижнего белья.
Усевшись Кисе стянул с себя ботинки и брюки. Откинулся на лавке вытягивая длинные ноги. Темная лента галстука свесилась сбоку, закрывая один из идеальных сосков. Рёта, совершенно не стесняясь, облизал ладонь и принялся дрочить. Четко, спокойно, уверено. Не отводя взгляда от полыхающих зеленых глаз.
Тяжелое возбуждение ударило в голову. Мидорима непроизвольно сжал через ткань брюк дернувшийся член, но заставил себя оставаться на месте хотя бы до окончания представления.
Где-то вдалеке хлопнула дверь. В тренировочном зале послышались шаги. Мидорима вздрогнул. Кисе тоже остановился, чутко прислушиваясь.
- Здесь есть кто? - звонкий голос в зале.
Мидорима судорожно похватал вещи Кисе и сунул их в свой шкафчик на полку. Кисе быстро перекидывал ему в руки раскиданное барахло по всей раздевалке. Судорожно оглядевшись в поисках места, где можно спрятать Кисе, он, не особо церемонясь, подтащил его к себе, приподнял над полом и сунул в шкафчик, безжалостно сминая вещи и свои, и его. Кисе туда поместился.
Гулкие шаги приближались к раздевалке. Мидорима крутанул головой в поисках укрытия для себя и ничего не найдя, заскочил все в тот же маленький шкафчик, прикрывая за собой дверцу.
- Свет забыли выключить, что ли? - чуть слышно пробормотал Куроко Тецуя и принялся переодеваться.
Его шкафчик располагался недалеко от шкафчика Мидоримы. Один громкий вздох, одно шевеление и их заметят.
В темном шкафчике было невообразимо тесно и нечем дышать. Мидорима оказался вплотную зажат между железной перегородкой и Рётой. От неудобной согнутой позы начали дрожать мышцы, как и у Кисе. Мидорима рукой, вывернутой под неестественным углом, придерживал дверцу, чтобы она не захлопнулась совсем. Иначе им отсюда без посторонней помощи не выбраться. Изо всех сил сдерживая дрожь мышц, Мидорима старался не шевелиться и не дышать, чтобы эта чертова дверь не дай бог не скрипнула. Сердце билось как сумасшедшее. От избытка адреналина в крови, жар накатывал волнами, отбирая последний кислород из легких.
Казалось, что Куроко переодевался целую вечность. Наконец он захлопнул дверцу своего шкафчика и пошел в зал. Раздались гулкие быстрые шаги, по паркету застучал мяч.
Мидорима буквально вывалился наружу, кое-как заставил разогнуться окончательно затекшее тело и помог выбраться Рёте. Мышцы у обоих сильно дрожали, ноги вообще отказывались держать вес тела.
Кисе, тяжело дыша после тесного пространства, сидел рядом с Мидоримой. Истерично хмыкнул раз, другой, а потом стараясь сдерживать громкий смех хихикал и прыскал задыхаясь. Мидорима повалил его на пол, зажимая его рот ладонью. Тут же с верхней полки им на головы посыпались в беспорядке заброшенные туда вещи.
Совсем несдержанный смех пришлось глушить поцелуем и так держать пока Кисе совсем не успокоится.
- Одевайся, - чуть слышно прошептал Мидорима, - постараюсь тебя отсюда незаметно вывести.
- Мидорима-чи, ты же говорил, что тренировки сегодня нет? - Кисе быстро застегивал штаны.
- Ее и нету, - Мидорима наощупь искал в шкафчике свалившиеся очки. - Видимо, не только мы решили воспользоваться пустующим залом. Куроко, чтоб тебя!
- Да ладно тебе, - наполовину одетый Кисе притянул к себе Мидориму для поцелуя.
Дверь в раздевалку неожиданно распахнулась. Шинтаро успел только отшатнуться от Кисе.
- Мидорима? - Аомине Дайки в шоке уставился на них. - А что этот тут делает? - он указал пальцем на Кисе.
- У нас тренировка, - без привычных очков перед глазами все расплывалось, и Шинтаро сильно не хватало уверенности в голосе, - была.
- Вы вдвоем тренировались? - Аомине недоверчиво переводил взгляд с одного на другого.
Шинтаро, наконец, на дне шкафчика нащупал очки и водрузил себе на нос.
- Так надо было, - вот теперь он чувствовал себя вполне уверено. - А теперь свали отсюда, Дайки. Мы разговариваем.
- Ладно, ладно, парни, - Аомине вытянул ладони вперед. - Дайте мне минуту.
Он быстро покидал свои вещи в шкафчик, моментально сменив футболку на тренировочную майку и, окинув их насмешливым взглядом, вышел в зал.
- У вас что, все такие маньяки тренировок? Вот почему вы в первом составе, - Кисе поправлял галстук на рубашке. - Пошли отсюда, пока все остальные не подтянулись.
Мидорима упирался пылающим лбом в прохладный метал. Аомине ведь не тупой и наверняка догадался. Что будет, когда он расскажет Акаши о том, что видел их здесь. Сейджуро вряд ли поймет. А что, если поползут слухи и об этом узнают родители? Наверняка они разозлятся. Надо завязывать, пока не поздно.
- Кисе, хватит, - слова приходилось выталкивать из пересохшего горла. Нужно было запереть все чувства, спрятать в непроницаемый бункер.
- Что, прости? - уже полностью одетый блондин поправлял перед зеркалом волосы.
- Я с тобой закончил, - Мидорима решительно смотрел в растерянные желтые глаза. Он старательно пытался убедить себя, что ничего не чувствует. Так надо и так правильно.
- Как это закончил? - Кисе приблизился, настойчиво ища ответ в зеленом взгляде. - Это из-за них что ли? - он кивнул в сторону зала, где отчетливо слышались удары мяча, скрип кроссовок и гул голосов.
- Мне по статусу не положено с тобой встречаться, - Мидорима судорожно припоминал, что говорил ему Акаши, всякие слухи про нищебродов и рассуждения отца на эту тему. - Мы с тобой из разных социальных слоев. Ты - никто и меня не достоин.
- Бред какой-то, - Кисе опустил голову и сжал ладонями занывшие виски. - Какая разница, ведь я люблю тебя.
Мидориме показалось, что тот огромный непроницаемый бункер с наглухо запертыми эмоциями тряхнуло, и по одной из стен поползла длинная ветвистая трещина.
- Убирайся отсюда, - процедил он сквозь зубы, опасаясь того, что истинные запертые чувства хлынут наружу от следующего слова Рёты.
Кисе несколько секунд вглядывался в застывшее лицо, потом круто развернулся и вылетел из раздевалки.
От громкого хлопка закрывшийся двери, стены бункера покрылись целой сетью трещин. Мидорима сильно прикусил губу, сдерживая рвущиеся на волю чувства.
Он подхватил сумку и пошел прочь отсюда. Он торопился туда, где можно будет отпустить железный самоконтроль и дать стенам разрушиться. Он спешил, опасаясь, что не успеет дойти до дома. Буквально чувствовал, как все сильнее расползаются трещины, как сдерживаемые эмоции бьются в эти щели, грозясь вырваться на свободу в неподходящем месте. Например, на улице или в такси. Рвануть оглушающим криком.
На пороге собственного дома он до крови прикусил губу. Стены бункера начинали осыпаться мелким песком, крошились и выпускали наружу то, что так хотелось удержать внутри, как что-то личное, сокровенное.
Он едва успел захлопнуть дверь в свою комнату, как непроницаемый бункер рухнул. Грудь сдавило горячим обручем, воздух сделался вязким, густым и ни в какую не хотел проникать в легкие. От недостатка кислорода колени подкосились и Мидорима съехал спиной по гладкой двери на пол, комкая в судорожных пальцах одежду на груди, там, где болело сильнее всего. Воздух редкими толчками проникал в легкие, по щекам неудержимо текли слезы.
Пытаясь втянуть в огнем горящие легкие немного воздуха, Мидорима натолкнулся взглядом на свое собственное отражение в зеркале, что было вмонтировано в дверь шкафа. Высокий, хорошо одетый подросток сидел прямо на полу перед дверью, как собака. Зеленые волосы были растрепаны, одежда смята и перекошена. По раскрасневшимся щекам ползли крупные слезы, которые он по-плебейски вытирал пальцами и предплечьями, задирая очки вверх.
Шинтаро зло стукнул кулаком об пол. Как он докатился до такого? Стыдно ведь сыну богатого и влиятельного человека сидеть на полу и размазывать сопли. И из-за чего? Из-за нищего мальчишки, у которого кроме роскошной задницы ничего нет. И мягких желтых волос, сладких губ, светлой улыбки и ...стоп. Хватит. Кисе, кроме секса, ничего не может предложить ему. Как он мог влюбиться в такого?
Мидорима сердито стер с лица слезы, отбросил сумку в сторону, решительно поднялся с пола и пошел в ванную. Плеская ледяной водой в лицо, он старательно отводил взгляд от зеркала, висящего над раковиной.
***
- Мурасакибара-чи, - Кисе подсел к студенту с фиолетовыми волосами и такими же глазами, сидящему на ступеньках школы. - Ты не знаешь, где Мидорима Шинтаро?
Кисе хотел поговорить с ним на следующий день после ссоры, но тот в школу так и не пришел, хотя у него был еще один экзамен. Как не появился и на следующий. Экзаменационная неделя подходила к концу, а Мидорима так и не появлялся. Кисе начинал беспокоиться.
- Хм, - Мурасакибара лениво на него покосился, доедая чипсы из большого пакета. - Отстань.
Кисе полез в свою сумку и достал пачку чипсов побольше, чем у Атсуши. Тот заинтересовано открыл глаза.
- Меняю на информацию о Мидориме, - Кисе соблазнительно потряс хрустящей пачкой.
- Ака-чин запретил тебе что-либо рассказывать, - Мурасакибара молниеносным движением выхватил чипсы у не ожидавшего Кисе.
- Ака-чин, это Акаши что ли? - это уже было крайне плохо. Потому что если Акаши распорядился, то вряд ли кто осмелится ослушаться под любым предлогом. А вот тупенького Мурасакибару можно было попробовать подкупить.
Кисе достал из сумки еще пачку печенья.
- Может, все же скажешь? - Атсуши жадно уставился на печенье в его руках. Кисе на всякий случай отошел подальше.
Мурасакибара молчал, видимо ведя внутреннюю борьбу. Что страшнее: гнев Ака-чина или остаться без соблазнительно вкусных, хрустящих печенек с орешками и шоколадом.
- Поднимаю ставку, - Кисе показал два бутерброда, завернутых в целлофановую пленку. Ими он рассчитывал пообедать.
Решимость Мурасакибары дрогнула.
- А с чем бутерброды? - он смотрел на еду в руках Кисе, как будто его не кормили месяц.
- Тофу и кайенский соус, - соблазнительно протянул Кисе, понимая, что в случае отказа предложить обжоре больше нечего. Хотя, вроде где-то в сумке валялся чупа-чупс.
Мурасакибара шумно сглотнул.
- Мидо-чин - он ..., - и замялся. - Не могу. Ака-чин будет сердиться.
Кисе демонстративно сложил обратно в сумку печенье и бутерброды. Мурасакибара проводил их тоскливым взглядом.
Кисе, повернувшись к нему спиной, не спеша уходил, ожидая что его догонят или окрикнут. Но было тихо.
Видимо, Мурасакибаре было лень идти за ним. Кисе стремительно развернулся и вернулся обратно.
- Добавляю к печеньям и бутербродам чупа-чупс, - проклятый леденец куда-то закатился в сумке и никак не находился. От мысли что он его потерял или все же съел, по спине бегали холодные мурашки. - Согласен? - Кисе победно вытащил слегка потертую конфету и протянул вместе с печеньем и бутербродами.
- Мидо-чин ухал с отцом по делам в Йокогаму и будет только к новому семестру, - Мурасакибара жадно тянулся к еде, забыв про пакет чипсов в руках.
- А как же экзамены? - Кисе сделал шаг назад.
- Ака-чин говорит, что он сдал их досрочно, - Атсуши даже не поленился привстать. - Больше я ничего не знаю.
Кисе прикусил губу и, отдав обжоре еду, поплелся к воротам школы.
***
Мидорима появился прямо в первый день занятий. Равнодушно прошел мимо ожидавшего его на пороге школы Кисе. Рёта бросился было к нему, но натолкнулся на алый насмешливый взгляд Акаши Сейджуро. Мидорима поздоровался с капитаном как ни в чем не бывало, и они вместе направились вглубь школы. Оставалось только подловить Мидориму, когда он будет один.
Но Акаши не оставлял его ни на минуту. Везде вместе. На переменах, в аудиториях, в буфете. Единственная надежда - подловить после школы - расстаяла, когда Шинтаро вышел из школы в сопровождении Сейджуро и сел в ожидавший его автомобиль.
На следующий день повторилось все то же самое. Попытка позвонить кончилась ничем. Телефон Мидоримы не отвечал, скорее всего, он просто сменил номер.
Кисе, решивший во что бы то ни стало поговорить с Мидоримой, ожидал его после тренировки. Шинтаро появился в сопровождении Акаши и Мурасакибары.
- Мидорима-чи, мне нужно с тобой поговорить, - Кисе подскочил со своего места и старался не обращать внимания на насмешку в красных и фиолетовых глазах.
- Исчезни, - процедил сквозь зубы Мидорима, так и не взглянув в его сторону.
Кисе остался стоять в одиночестве, провожая взглядом уходящую троицу.
На следующий день Кисе почти целый час просидел в туалете, ожидая Шинтаро. Наконец, он появился.
- Нужно поговорить, - Кисе закрыл дверь и прижался к ней спиной. Воспоминания о точно такой же ситуации отвлекали, сбивали решительный настрой.
Равнодушный взгляд Мидоримы в зеркале напротив умывальника слегка изменился и тут же вернулся.
- Уйди отсюда, - Мидорима встал прямо напротив него, скрестив руки на груди.
- Мидорима-чи, мы же просто поссорились, - всматривался в любимые черты лица, по которым уже соскучился. - Прости меня.
Рёта сделал шаг к неподвижно стоящему Шинтаро и, привстав на цыпочки, прижался губами к его губам. Мидорима расцепил руки для того что бы оттолкнуть. Кисе обвил руками его за шею, настойчиво проникая языком между сомкнутых губ.
Неожиданно руки, готовые оттолкнуть, крепко прижали его к горячему телу, неподатливые губы раскрылись. Мидорима сам целовал его голодно и ненасытно, как пустынный путник припавший к воде. Зарывался перебинтованными пальцами в волосы, сильно прижимал его голову к своим губам. От такого поцелуя повело голову, а штанах начал твердеть член. Воздуха не хватало, но было плевать. Мидорима до боли прикусил губу, заставив застонать прямо в поцелуй.
К тому, что его сильно оттолкнут, Кисе оказался не готов. Он больно ударился поясницей о край раковины, удивленно глядя в равнодушные зеленые глаза.
- Не подходи ко мне больше. Никогда, - Мидорима поправил очки и вышел из туалета.
Вот теперь точно конец.
***
- Кисе Рёта? - милая розоволосая девушка встала напротив. Кисе уперся руками в колени, силясь отдышаться, и поднял на нее недовольный взгляд. Последнюю неделю он тренировался буквально до упаду, чтобы устать настолько, чтобы не видеть, не слышать и не чувствовать.
- Да, - он изо всех сил старался подавить раздражение.
- Тренер просил тебя с сегодняшнего дня тренироваться в первом зале с основным составом, - девушка совсем даже не издевалась и была предельно мила.
Кисе согласно кивнул. Даже если это была только шутка, так он может увидеть Мидориму. Быстро собрав свои вещи, он направился в первый зал вслед за девушкой.
***
День не задался с самого начала. Гороскоп Оха Асса пророчил ракам двенадцатое место и кучу неприятностей, таких, что даже талисман дня не помогал. Можно было даже не тратить деньги и время на его поиски.
На одном из уроков Мидорима так и не понял объясняемую тему, и пришлось потратить уйму времени, самому разбираясь по учебнику.
На тренировку он пришел вовремя, но тренировочная игра уже шла полным ходом, видимо, все, кроме него, пришли пораньше. Он быстро переоделся и вышел в зал. В толпе игроков мелькнули желтые волосы. Мидорима тут же повернулся туда. Так и есть. В поле зрения попал наблюдающий за ним Акаши. На глаза как будто занавесь опустилась. Мутная и не дающая дышать. Через мгновение он обнаружил, что держит капитана за грудки и прижимает к стене.
- Этот что здесь делает? - все, что позволила сказать душная злость.
- Я взял его на место Хайзаки, - Акаши был совершенно спокоен и даже чуть улыбался.
- Ты зачем это сделал? - Мидорима заставил себя разогнуть сведенные пальцы и опустить низкорослого капитана на пол.
Акаши пожал плечами.
- А что такое? - на мгновение левый глаз ярко блеснул оранжевым. - Какие-то проблемы?
Мидорима резко развернулся и пошел к корзине с мячами, пока действительно не натворил лишнего.
Мелькающий Кисе Рёта раздражал, хоть Мидорима старательно не смотрел в его сторону. Тренировать броски в такой обстановке даже нечего было и думать. Сердито откинув от себя мяч, Мидорима взялся за гантели в углу зала. Тренировать силу рук тоже было необходимо, но это тяжело и муторно и совершенно необходимо для него. Чем сильнее будут руки, тем выше он сможет бросать.
На последних минутах тренировки, тяжелые гантели просто выпали из непослушных пальцев. Пот катился градом. Футболка неприятно липла к телу. С трудом открутив вентиль крана в душевой, он понял, что перестарался. Шкафчик Кисе выделили прямо напротив его. Но Мидориме было сейчас совершенно не до него, он сосредоточено старался сильно трясущимися руками правильно набрать номер телефона водителя. Идти домой самому было совершенно невозможно. Надорванные мышцы орали от боли, пальцы тряслись при малейшей нагрузке, он сейчас даже одежду с трудом удерживал в руках, а о том, чтобы попасть ключом в замочную скважину, нечего было и думать.
На выходе из школы его уже ждала машина. Здоровенный мужчина в костюме - водитель, а по совместительству телохранитель - ждал его у ворот. Он тут же забрал его сумку, одобрительно покосился на подрагивающие руки, открыл перед ним дверь салона и положил его вещи в багажник.
Погрузившись в полумрак автомобиля, Мидорима откинул голову на мягкий подголовник и почувствовал, что сейчас заснет. По графику спать было явно рано, но перенапрягшийся организм настойчиво требовал отдыха. Машина медленно двигалась по загруженной улице. За окном медленно проносились деревья, столбы, пробегали собаки, сновали люди. Прошла сгорбленная женщина с тяжелой сумкой, грузный мужчина, закутавшись в шарф по самый нос, озабоченно куда-то спешит, маленький мальчик, крепко держа маму за руку, тащит за собой яркую машинку на веревочке, здоровенный пепельный блондин бьет ногами в живот лежащего на земле юношу с желтыми волосами...
- Остановись здесь, - водитель едва не подпрыгнул на месте от неожиданного выкрика, но послушно остановился около тротуара. Довольно далеко от места драки.
- Вы уверены? - водитель, видимо, уже сообразил, в чем дело. Мидорима его понимал: случись чего, ему же отец голову открутит.
- Сдай назад, - приказал он уверено.
Водитель включил аварийку и осторожно подъехал к месту драки. Хайзаки здоровенным кулачищем замахивался в перекошенное от боли лицо Кисе.
- А ну-ка, прекрати, - Мидорима вышел из машины и громко захлопнул за собой дверь.
- В чем дело, Шинтаро? Не хочешь делиться сучкой? - Хайзаки немного отвлекся, но замах продолжил, все же намереваясь ударить.
Мидорима резко сделал шаг вперед, но не успел. Водитель успел раньше. Вывернул громиле локоть, заставляя выпрямиться, и заломил его руки назад. Хайзаки дернулся раз, другой и поняв, что ему не освободиться, успокоился. Мидорима, наблюдал за его попытками скрестив руки на груди. В профессиональном телохранителе отца он был уверен.
- Неужели эта жалкая нищая сучка растопила ледяное сердце Шинтаро, - поняв, что ему не освободиться, Хайзаки начал хамить. - Поговаривают, что нищеброды неподражаемы в постели. Ведь кроме как подставлять задницу, они больше ничего умеют. Это правда?
- Заткнись, Хайзаки, - Мидорима второй раз за день испытывал непреодолимое желание врезать собеседнику.
- Да ладно тебе, это же не секрет, что вы вместе с Сейджуро по всем углам вдвоем пялите эту сучку. Не просто же так он получил мое место в команде.
Мидорима ударил коротко и почти без замаха, разбивая нос и с удовлетворением смотря на крупные ручейки крови на лице хама. Хайзаки в руках телохранителя дернулся еще раз, но не вышло.
- Не смей больше открывать свой поганый рот, - Мидорима поправил очки и присел рядом с шевельнувшимся Кисе. Отвел спутанные желтые волосы с лица. На тонкой скуле красовалась огромная ссадина, как и на лбу. Наливающиеся синяки под глазом и на подбородке.
Хайзаки хотел было что то ответить, но телохранитель сделал какое-то резкое движение, и Хайзаки передумал.
Мидорима попытался поднять Кисе на руки. Надорванные мышцы на руках категорически отказывались что-либо поднимать. Как будто бы у них от рождения не было такой функции.
- Отпусти его, - коротко приказал Мидорима, - и помоги мне.
Водитель послушно отпустил хама и помог уложить бессознательного Кисе на заднее сидение.
- Если у тебя к нему претензии, - Мидорима повернулся к зажимающему разбитый нос Хайзаки, - решите их на баскетбольной площадке.
- Нечего тут решать, - гнусяво пробубнил Хайзаки, - как баскетболист Рёта ничего не стоит.
Мидорима сердито захлопнул за собой дверь. К сожалению, Хайзаки был прав. Пока что.
- В больницу? - уточнил водитель, глядя через зеркало заднего вида.
- Сил никаких нет. Домой. Я сам разберусь, - Мидорима чуть поглаживал желтые волосы лежащего у него на коленях Кисе.
Водитель неуверенно кивнул. Всю дорогу до дома Мидорима дрожащими пальцами гладил бледное лицо, зарывался пальцами в мягкие волосы, вспоминая каждую черточку. Не хотелось признаваться, но он соскучился, до слез, до крика, соскучился по солнечной улыбке Кисе Рёты.
Когда машина остановилась во дворе дома, Кисе открыл глаза.
- Мидорима-чи? - тот попытался вскочить, но Мидорима ему не позволил. - А где этот гад?
- Успокойся, - коротко бросил Шинтаро и вышел из машины. - Вылезай. Пойдем.
Кисе обалдело крутил головой во все стороны, пока они шли по дому.
- Значит, ты здесь живешь? Круто! - Кисе, кажется, забыл о ссадинах и синяках и с восторгом в глазах осматривал комнату Мидоримы. Каждая картина, шкаф, стол, кровать подверглись тщательному осмотру.
- Ну-ка сядь, - Мидорима указал ему на кровать и поставил рядом аптечку. - Снимай рубашку.
Кисе схватился за пуговицы, как за родное, которое пытаются у него отобрать.
- Может, не надо? - промямлил он, опустив голову.
- Быстро! - Мидорима перебирал содержимое аптечки, доставая вату и антисептический раствор.
Кисе со вздохом стянул с себя верх школьной формы. На животе, на боку, на плече цвели синяки. Не большие и не страшные, но растерзать за них Хайзаки Шого хотелось все сильнее.
Мидорима осторожно протирал антисептиком ссадины и царапины. Руки дрожали, но Мидорима был уверен, что это от тренировки.
Делать вид, что не смотришь в солнечные глаза, становилось невыносимо. Закусив губу он перешел к ссадине на плече. Осторожно протер антисептиком. Знакомый мятно-карамельный запах будил запретные желания. Невозможно хотелось коснуться губами ссадины, лаская поврежденную кожу, сцеловывая тянущую боль. Осторожно протирая антисептиком синяк на боку, Мидорима неожиданно вспомнил, как синяя лента галстука, неаккуратно упав, закрыла темный сосок. Пришлось переместиться к ссадине на бедре. Она частично уходила под резинку трусов. Желтых, как в той рекламе в журнале. Мидорима шумно выдохнул, упираясь лбом в плоский живот и еле удерживая себя в руках. Знакомый терпкий запах мужского возбуждения. Под нижней частью одежды у Кисе стояло.
Словно невидимая сила прижала его губы к травмированной коже.
- Мидорима-чи? - с неверием выдохнул Кисе, но даже не пытался пошевелиться. Только терпкий запах усилился.
Не соображая, Мидорима стянул с него желтые трусы и тут же обхватил губами освободившийся член. Голова кружилась. От знакомого хриплого выдоха, от ощущения гладкой головки на языке, от осознания, что Кисе снова сладко стонет в его руках. Мидорима жадно забирал все больше. Нерациональное желание поглотить, сделать своим, частью себя заставляло все быстрее скользить вверх-вниз по возбужденному члену. Мидорима перехватил пальцы Кисе, что собирались забраться ему в волосы, настойчиво прижал к постели. Он хотел все сделать сам - не надо ему помогать. Стараясь выразить без слов, как истосковался и изголодался без него. Ответом служили громкие стоны Кисе и непроизвольные движения бедрами.
Кисе застонал особенно несдержанно. В рот полилась вязкая влага. Мидорима собрал ее немного на пальцы и осторожно ввел внутрь все еще тяжело дышащего Кисе. Ленты пластыря на пальцах мешали, но снять их он уже не догадался. Полностью сосредоточенный на прекрасном выгибающимся теле, влажной коже, сияющих расплавленным золотом огне желтых глаз.
- Пожалуйста, - почти проскулил Кисе, приподнимая бедра вверх и сильно сжимая внутренние мышцы.
От этого тона Мидориме показалось, что его ударило током. Невозможно было отказать в просьбе, сделанной таким тоном. Забыв обо всем, он навалился сверху, глубоко целуя, почти трахая языком его рот. Кисе под ним изворачивался, освобождаясь от полуспущенных штанов. Мидорима настойчиво закинул его ноги на поясницу, ворвался внутрь, не давая ни секунды времени, сразу беря почти животный темп.
Крик застрял в горле Кисе. Он мог только хватать широко раскрытым ртом загустевший воздух, хвататься непослушными пальцами за плечи, подаваясь ближе, сильнее сжимая колени у него на боках. Его твердый член был зажат между мокрыми от пота телами.
Мидорима вглядывался в расплывающиеся перед глазами черты лица, не веря, что сейчас чувствует тепло его тела, аромат его парфюма, гладкость его кожи.
Руки Кисе все же забрались в волосы, заставили прижаться губами к пересохшему рту. Кисе сильно вздрогнул всем телом и судорожно выгнулся. Взгляд зацепился за небрежно откинутые в сторону желтые трусы. Эта деталь гардероба взвинтила градус бешенного удовольствия в несколько раз, заставила мир разлететься на мельчайшие частицы под зажмуренными веками.
Когда он открыл глаза, Кисе гладил его лицо, глядя доверчиво, нежно, влюбленно. Мидорима благодарно коснулся поцелуем его губ и скатился в сторону, чувствуя, как остывает влага на разгоряченном теле. Кисе тихонько дышал ему в плечо, явно думая о чем-то своем.
- Шинтаро, - непривычно серьезный тон заставил приподнять голову и посмотреть ему глаза. - Не бросай меня больше. Я не смогу догнать тебя по социальному статусу - это невозможно, но я сделаю все, чтобы быть лучшим. Чтобы ты меня больше никогда не стеснялся, а наоборот, гордился, что встречаешься со мной.
Мидорима поцеловал скрытый желтой челкой лоб.
- Постарайся, - прошептал он. - Пожалуйста, постарайся.
***
В тот же год баскетбольную команду средней школы Тейко стали называть Поколением Чудес.

 

---

Немного милоты

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: KurokonoBasuke
Тип: slash
Пейринг: Мидорима Шинтаро/Кисе Рёта,
Рейтинг: NC-17
Жанр: ER, романтика, флафф, PWP.
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Просто несколько милейших миников без особого сюжета
Предупреждение: избыток флаффа мерзкого, тошнотворного.
Посвящение: Александре, Повелительнице и Ань. Вы чо какой сложный набор слов мне дали!
Примечания автора: Фанфик написан по фикрайтерской игре, задающей определенные параметры.

Заданные слова: галактики, фонарь, еда, NС, лунная дорожка, оранжевый цвет, малина, исповедь.

Хорошо одетый юноша закрыл за собой дверь маленькой тесной исповедальни и со вздохом сел на скамейку. Со стуком опустилась деревянная перегородка. Между блондином и сидящим по ту сторону стены священником появилось красивое резное окошечко.
- Добрый вечер, святой отец, - по ту сторону окошка юноше удалось разглядеть только темный силуэт священника. Лица не было видно и он был уверен, что его лица не видно тоже.
- Добрый вечер, - спокойный уверенный голос служителя церкви.
- Честно признаюсь, что я здесь лишь потому, что моя мать настояла на исповеди, - было немного некомфортно разговаривать, не глядя в лицо собеседнику. - Она очень хочет, чтобы я покаялся.
- В чем грех твой? - заученная фраза священника царапнула и без того взбудораженные нервы.
- Левит 18:22, - блондин выслушал уже столько истерик и слез своей матери, что теперь эту главу библии знал наизусть.
Священник за стеной шумно втянул воздух.
- Раскаиваешься ли ты в своем грехе? - голос по другую сторону стены посуровел.
- Нет, не раскаиваюсь, - блондин ослепительно улыбнулся, представляя, как вытянулась физиономия святого отца от его заявления.
- Идея покаяния и исповеди в том, чтобы искренне почувствовать сожаление. Ты должен отторгнуть грех, который совершил, и твердо решить не повторять его, - заученный бубнеж священника из-за стены еще раз заставил улыбнуться. Все это уже тысячу раз он слышал от матери.
- На самом деле мне не в чем каяться, - доверительно сообщил блондин. - Я не считаю это грехом. Мне нравится то, что я делаю, и я как-то не собираюсь прекращать.
За закрытой дверцей маленькой исповедальни невысокая женщина в черном в ужасе прикрыла рот ладонью и залилась слезами.
- Вы знаете, - блондин светло улыбался в потолок, - у нас сегодня юбилей. Два года как мы вместе. Надо же, целых два года. Я все еще люблю его.
Стены, видавшие сплошной негатив и слезы, казалось, охотно принимали щедрые солнечные улыбки светлого парня. Даже злая плесень предпочла забиться глубоко в щели деревянных досок.
- Знаете, святой отец, а я счастлив, - уверено заявил блондин. - Не знаю, почему моей матери это не нравиться.
- Мать любит вас и хочет вашего спасения, - чуть ворчливо ответил священник. - Молитва Святому Духу три раза, - и сердито захлопнул окошко.
Блондин чуть слышно хмыкнул, ослепительно, как на камеру, улыбнулся и вышел из исповедальни. Женщина в черном уже сидела на скамье, трясущимися руками теребя четки, и беззвучно плакала. Блондин ей чуть улыбнулся и благовоспитанно опустился на колени возле церковной скамьи. Сцепил руки и склонил голову. Честно три раза прочитал по молитвеннику положенную молитву.
- Пойдем, мам, - он протянул руку, помогая женщине подняться. - Я провожу тебя домой.
Женщина поднялась и, устало повиснув на локте сына, пошла к выходу. На выходе положила несколько новеньких купюр на серебряный поднос для пожертвований, обмакнула кончики пальцев в чашу с водой и перекрестилась. На пороге единственной католической церкви в Токио она оглянулась и бросила тоскливый взгляд на витражи с ликами святых.
***
Красное солнце уже успело скрыться за горизонтом. Ночная прохлада окутала душный город. Одно за другим засветились окошки в высоких небоскребах. Сработавшие фонари разукрасили улицы разными цветами.
В одном из только что засветившихся окон мелькнул силуэт высокого мужчины. Он несколько раз подходил к окну, нервно поправлял очки и крутил в перебинтованных пальцах мобильный телефон в зеленом чехле.
Его парень еще днем уехал к матери и уже должен был вернуться. Его то ли севший, то ли просто отключенный телефон молчал. Рёта обещал вернуться часам к шести. Сейчас было почти десять, но он так и не пришел. Наверное, его задержала мать. Сухонькая женщина в возрасте, набожная католичка. Она прямо не одобряла выбор своего сына и всеми силами старалась бороться. Кисе ужасно устал от ее уговоров и слез, но бросить мать он просто не мог. Мидорима его понимал, но помочь тут был не в силах.
За дверью послышался звон ключей, щелкнул замок входной двери. Мидориме показалось, что это самый лучший звук в мире.
Непривычно тихий Кисе разувался в коридоре.
- Ты опоздал, - Мидорима встал в дверном проеме, встречая.
- Прости, - Кисе обнял его, доверчиво утыкаясь лбом в плечо. - После вечерней службы мать настояла, чтобы я сходил на исповедь.
Мидорима зарылся пальцами в мягкие светлые волосы, заставив поднять голову.
- И в чем же ты исповедовался? - он смотрел в потемневшие от усталости желтые глаза.
- В том, что я люблю тебя, - Кисе чуть приоткрыл губы выпрашивая поцелуй.
- Сожалеешь об этом? - перебинтованные пальцы погладили светлую скулу, чуть коснулись виска.
- Нисколько, - Кисе настойчиво потянулся к нему.
Поцелуй получился мягким и нежным. Мидорима легко целовал нижнюю губу, посасывал как нечто самое сладкое, невесомо проводил языком по контуру. Кисе в его объятиях тяжело дышал, прикрывая глаза от удовольствия.
- Устал? Пойдем спать? - Мидорима переключился на поставленное лицо, невесомо целуя скулы, щеки, закрытые веки.
- Нет, - Кисе нехотя отстранился. - У нас же праздник сегодня. Забыл?
- Какой тебе праздник? - Мидорима настойчиво свозь линзы очков смотрел в золотые глаза, но из объятий так и не выпустил. - Ты же еле на ногах стоишь.
- Потом отдохну, - беспечно отмахнулся Кисе и выпутался из объятий. - У нас где-то бутылка шампанского была, не знаешь где она? - он прошел на кухню и раскрыл холодильник, - Та, что нам Тайга из Америки привез.
- Знаю, - Мидорима самодовольно поправил очки и пошел оттаскивать его от холодильника. - Пошли.
В круглой гостиной были настежь открыты панорамные окна. Полупрозрачные белые шторы покачивались на прохладном сквозняке, создавая ощущение сказочной нереальности. На улице совсем стемнело. Звёздные галактики все ярче проступали на темном покрывале огромного ночного неба.
Круглая луна бессовестно заглядывала в неосвященную комнату, оставляя яркую лунную дорожку на полированном паркете. Как в сюрреалистичном сне, по ней можно было пройти между легких колышущихся штор, подняться к самым звездам, раствориться в ночной тиши.
- О, так ты все-таки помнишь? - Кисе остановился на входе в темную гостиную и стал шарить рукой по стене в поисках выключателя.
- Подожди, - остановил его Мидорима, - у нас ужин при свечах.
- Круто, - улыбка Рёты ярче солнца осветила комнату, - дай мне пять минут. Я в душ хочу.
Кисе на то, чтобы смыть с себя прошедший день, потратил вдвое больше времени. Мидорима за это время успел разогреть ужин, зажечь свечи и красиво расставить тарелки. Когда освежившийся Рёта вернулся, Мидорима уже разливал по бокалам шампанское.
- Как здорово придумал, - Кисе с восторгом оглядывал преобразившуюся гостиную. Прохладный ветерок, длинные шторы, горящие свечи на белоснежной скатерти стола, тишина - и, кажется, никого кроме них в целом мире.
- У нас же годовщина, - Мидорима подал бокал и сел за стол.
- Я люблю тебя, - в ясных солнечных глазах плясало пламя длинных свечей. - Очень.
- Я тоже тебя люблю, - спокойный голос под звон бокалов.
Мидорима прекрасно готовил. Хоть он почти всегда предпочитал здоровую пищу, но умел приготовить ее так, что даже привередливому Кисе - любителю жареного и мучного, - было не к чему придраться. Вот как сейчас: ужин был превосходен.
- Как прошла игра? - Кисе задумчиво покрутил фужер допивая.
- Мы выиграли, - Мидорима поправил очки. - Эти любители в подметки нам не годятся.
- Да, - согласился Кисе, наливая шампанское, - глупо было проводить тренировочную игру с национальной сборной. Жалкому клубу любителей ни за что не выиграть.
- Уж не знаю, на что они рассчитывали, но, пока я играю в сборной, мы не проигрываем, - Мидорима больше не прикоснулся к своему бокалу.
Кисе счастливо улыбнулся, глядя на него над ободком фужера.
- Кстати, я нашел то, что ты просил, - Мидорима самодовольно поправил очки.
- Да? - то ли от вечера, то ли от шампанского на лице Рёты не осталось ни следа усталости. Щеки раскраснелись, глазки заблестели. - И где же она?
- В спальне. Я подумал, сойдет с шампанским, - Мидорима с сомнением покосился на почти опустевшую бутылку.
- Ну пойдем тогда, - Кисе небрежно кинул на стол салфетку и потянул Мидориму в спальню. На прикроватной тумбочке стояла чашка с душистой свежей малиной.
- Обалдеть, как тебе удалось ее найти? - Кисе закинул в рот сразу несколько ягод.
Раскрасневшийся подвыпивший Кисе, заталкивающий в рот ягоды, вызывал вполне однозначную реакцию. Мидорима поймал блестящие от слюны и сока пальцы и сунул их в рот, мягко щекоча языком подушечки. Кисе тут же забыл, чем занимался, удивленно смотрел, как Шинтаро вылизывает его руки. Пользуясь его замешательством, Мидорима подтолкнул его к себе и поцеловал манящие губы, жадно забираясь языком в рот и отбирая ягоду.
Кисе глухо застонал и чуть дернулся. Зажатая между языками ягода раздавилась. Сладкий сок перепачкал их губы, потек по подбородку Рёты. Мидорима слизывал его, не давая отстраниться.
- Вкусно? - Кисе смотрел на него совсем пьяными глазами.
- Ты вкуснее, - свободной рукой Мидорима стянул с себя очки и аккуратно сложил их на тумбочку.
Кисе улыбнулся и непослушными пальцами начал расстегивать пуговицы рубашки. Через пару минут сражение кончилось несколькими оторванными пуговицами и улетевшей в угол рубашкой.
- Голова кружится, - Рёта залез на кровать и вальяжно развалился на покрывале.
- Кто-то немного перебрал, - Мидорима сходил за небрежно откинутой рубашкой, аккуратно сложил ее и отнес в корзину для стирки.
Стащив с себя всю одежду, Кисе поедал ягоды валяясь на оранжевом покрывале. Этот цвет нравился Мидориме, он напоминал ему школьные годы в Шутоку. Яркий, насыщенный оранжевый придавал от природы бледной коже Рёты такой потрясающе-кремовый оттенок, что хотелось бесконечно слизывать его.
Снимая пластырь с пальцев, Мидорима с легкой улыбкой наблюдал, как Кисе с наслаждением облизывает сладкие от сока пальцы, прикрывая от удовольствия глаза. Одна из ягод выскочила из пальцев, промазала мимо рта и скатилась по подбородку на грудь, оставляя за собой красноватый сладкий след. Мидорима губами поймал беглянку в районе живота. Чашку он отставил на всякий случай подальше на тумбочку. Пятна от малины ничем не выводятся, и, в случае чего, любимое покрывало придется выкинуть.
Глаза Кисе совсем темные, шальные, блестящие. Мидорима смотрел на него сверху вниз, раздеваясь. Блестящие, сладкие от сока губы манят, притягивают. От них невозможно оторваться. Кисе упорно тянется за ягодами. Только теперь не ест сам, а старается скормить их все Мидориме.
Они больше целовались, чем ели. Перекатывались по кровати, стараясь ровно пополам разделить каждую ягоду. Катали межу губами, давили языком, слизывая с подбородка друг друга текущий сок.
Кисе застонал особенно сладко и сильно прижался пахом к кровати. Потянулся губами, оставляя в ямочке на подбородке любимого особо крупную ягоду. Сполз вниз. По каждой ягоде на темные ореолы сосков, одну, в круглую впадинку пупка.
- Смотри не урони, - хитро предупредил он и обхватил губами гладкую головку члена.
Мягко заскользил по всей длине, размазывая мягкую ягоду, и тут же жадно слизал.
Мидорима напряженно смотрел в потолок. Даже губу закусить нельзя - ягода скатится с подбородка на любимое покрывало. От слишком частого дыхания, ягоды на сосках грозились свалиться. Хотелось запустить пальцы в мягкие желтые волосы, но ягоды грозились упасть от первого же движения руками. В паху под ласковыми губами разгоралось яркое солнце.
Наконец, Кисе отстранился, медленно, по одной, собирал ягоды, не забывая зализать сладкий розовый след от сока. От медленных, почти ленивых движений солнце в паху начало припекать. Мидорима не выдержал и последнюю, с подбородка, снял сам. Потянул хулигана Кисе на себя, жадно поцеловал, крепко сжимая объятия.
Кисе перекатился на бок и потянулся в тумбочку. Через плечо передал назад Мидориме смазку. Не стал перекатываться, просто отодвинул бедро, давая лучший доступ любимому.
В последний раз сексом они занимались утром. Все еще мягкий после последнего раза Кисе, нетерпеливо насаживался на ласкающие его глубоко внутри пальцы, тянулся через плечо за поцелуем. Весь расслабленный и горячий.
Поза на боку была не то что бы удобной, но было уже откровенно плевать. Мидорима плавно вошел в любимого, неистово целуя шею, плечи, серебряное кольцо в ухе, стараясь не кончить от задыхающегося стона Кисе.
От каждого толчка внутрь горячего тела солнце в паху росло и ширилось, огнем удовольствия обжигая нервы. Шинтаро заставлял себя не торопиться, крепче прижимал к себе любимого, покрытого мелкими бисеринками пота, ласкал его член.
Кисе старался извернуться для поцелуя, комкал и стягивал оранжевое покрывало. Старался насадиться сильнее, прикрывал глаза от удовольствия.
От несдержанных горячих стонов сносило крышу. Пламя разгорелось в каждой клетке тела, как будто оголился каждый нерв. Мидорима сорвался, вбиваясь быстро и сильно, прихватывая зубами кожу на бедном плече перед собой. Огненное солнце лавой растеклось по мышцам и хлынуло во стороны ослепляющим удовольствием.
Мидорима еще задыхался от пережитого оргазма, Кисе сильно сжался внутри, невозможно прогнулся в пояснице. По тонким пальцам Мидоримы потекла густая теплая влага.
Шинтаро вздохнул и отстранился.
- Подожди, - Кисе потянулся назад, удерживая его за бедро, - останься так.
Он осторожно краем простыни вытирал длинные пальцы, перепачканные собственной спермой. Мидорима чуть покосился, но ничего не сказал. Вставать и вправду было лень. К тому же, сегодня праздник. Сегодня можно.
Он снова прижался к влажной спине, осторожно и ласково целуя желтый затылок. Странные иногда желания бывают у Рёты. Осторожно потянулся за скомканным оранжевым покрывалом, натягивая на них обоих.
- Спи, солнышко, - прошептал Мидорима слушая ровное дыхание спящего Кисе и зарываясь носом в восхитительно пахнущие малиновым шампунем желтые волосы.
***
На другом краю огромного города в подушку плакала невысокая пожилая женщина, моля своего бога отвратить ее любимого сына от смертного греха.

---

Тайна Поколения Чудес

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: KurokonoBasuke
Тип: slash
Пейринг: Поколение Чудес/Акаши, Мидорима Шинтаро/Кисе Рёта,
Рейтинг: NC-35
Жанр: Ужасы, пропущенная cцена, PWP, мистика
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация:
- Вот дерьмо, - Аомине со злости пнул столик. - Это значит мы тебя трахать будем?
- Нихрена подобного!
- Я в этом не участвую!
- А нахер все это!
- Акаши-кун, с ума сошел?!
- Пиздец!
Предупреждение: групповой секс, нецензурная лексика, первый раз
Примечания автора: Фанфик написан по фикрайтерской игре, на заданные слова: Абляционный, Крот, Носки, Декаданс, Убийца, Адмирал.

 

- Аомине. Шевелись, - негромкий голос капитана было хорошо слышно за скрипом кроссовок, ударами мяча об пол, тяжелым дыханием игроков.
- Да какого хрена! - Аомине в бешенстве метнул мяч прямо в капитана. Акаши поймал его без усилий и спокойно передал стоящему в центре поля Мидориме. - К чему такие тренировки, если толку нет!
Команда прекратила игру и вопросительно уставилась на капитана.
- Ака-чин, - Мурасакибара тоже перевел взгляд на Акаши, - а Мине-чин прав. Ни к чему это. Все равно кубка нам не видать.
- Тренируйтесь больше, и все получится, - Акаши скрестил руки на груди, глядя на бунтовщиков снизу вверх.
- Мы и так отсюда не вылезаем, - Мидорима положил мяч на пол и поправил очки. - Никакого толку от наших талантов нет. Я не могу бросать в игре, потому что мяч мне в руки так и не попадает.
- От моего роста тоже никакого толка, если команда соперников бросает только трехочковые, - Атсуши пошел к скамейке на которой лежала пачка чипсов..
- Судьи видят фолы и нарушения там, где их нет, - не успокаивался Аомине. В прошлой игре его отстранили после пятого фола во второй четверти.
Все невольно сделали пару шагов, подходя ближе, и Акаши оказался в неплотном кольце.
- То, над чем мы работаем здесь, на отборочных играх применить невозможно, - Куроко выступил из-за огромного Мурасакибары.
- А мне вообще никто не дает играть, - обиженно скуксился Рёта. Он просидел на скамейке всю предыдущую игру.
- Замолчи, Кисе, - Мидорима несильно толкнул его в бок. - Новичкам слова не давали.
Кисе обиженно отвернулся в сторону.
- Ну и что вы от меня хотите? - Акаши каждому посмотрел в глаза. - Хотите, чтоб я распустил команду или что?
- Ну не знаю, - Мурасакибара с хрустом открыл пачку, - сделай что-нибудь!
Игроки молчали в единодушном согласии.
Акаши тяжело вздохнул, окинул свою команду огненным взглядом и, оттолкнув с дороги Аомине, гордо вышел из зала.
Продолжать тренировку не было смысла.
***
На утреннюю тренировку капитан не пришел. Все потихоньку начинали жалеть о вчерашнем скандале. Капитан-то тут причем? Он в точно таком же положении, как и они. Но адски тренироваться и постоянно проигрывать уже достало. Всем нужно было выговориться. Вот и досталось капитану ни за что. Он не обязан выслушивать их истерики, его обязанность - координировать их действия. С чем он блестяще справляется на тренировке, а на играх - как будто проклятие какое-то. То ли его указания неверны, то ли их никто не слушает. Второе вернее.
Акаши появился в обед. Отведя 15 минут на еду, он собрал их всех в зале.
- Это все, что я могу для вас сделать на данный момент, - он бросил на стол толстую старую книгу.
- Я в этом не участвую, - тут же объявил Куроко, едва прочитав название.
- Я тоже, - Мурасакибара отступил от стола и сел на скамью, - мне лень.
- Акаши, напортачим где-нибудь - беда будет, - Мидорима осторожно коснулся черного переплета.
- А почему бы и не попробовать, - Аомине взъерошил короткие синие волосы.
- Нет! - Мидорима отодвинул книгу подальше.
- Да вы что?! - взбесился Аомине. - Капитан всю ночь, как крот, библиотеку перерывал в поисках способа вам помочь, а вы даже выслушать его не хотите?
- Аомине-кун, успокойся, - Куроко коснулся его плеча, - все это глупость. Давайте найдем более реалистичный способ.
Стоя в стороне, Акаши молча наблюдал за спором.
Мидорима мимолетно взглянул на Куроко и самодовольно поправил очки.
- Если это черная магия, то без жертвоприношений не обойдется, - подал голос стоящий дальше всех Кисе. - Не хотелось бы становиться убийцей ради никчемного ритуала.
Пыл Аомине замено поугас. Теперь он тоже поглядывал на книгу с опаской.
- Ну что, Ака-чин, кого убивать будем? - подал насмешливый голос Атсуши и достал из сумки пакет с печеньем.
- Убийство не входит в данный ритуал, - пояснил Акаши, подходя ближе. Мидорима и Аомине чуть отодвинулись, давая капитану место у стола. Тот, открыв книгу посередине, перелистнул несколько страниц. Зеленая, синяя, желтая и голубая головы склонились над ней и тут же разочарованно отпрянули. Текст был на другом языке. - Это испанский, - Акаши чуть улыбнулся, - для ритуала нам нужен мел, черные свечи, плащи, маски, ритуальный нож и проводник.
- Ну, мел, маски и свечи - не проблема, - Аомине заложил руки за голову.
- Плащи тоже, - отозвался Кисе. - Займу в студии.
- Что за проводник? - Куроко требовательно смотрел на капитана.
- Им буду я, - Акаши уставился в книгу. - Других вариантов все равно нет. Либо я, либо Мурасакибара. Но я капитан этой команды, поэтому решать мне.
- Почему? - настаивал «призрачный» игрок.
- Нужен девственник, - капитан слегка покраснел.
- Я не гожусь, - пробубнил Мурасакибара и, отвернувшись, затолкал в рот конфету.
- Атсуши, ты встречаешься что ль с кем-то? - развеселился Аомине. - А с кем?
Мурасакибара молча захрустел печеньем.
- Аомине-кун, отстань от человека, - вступился за растерянного верзилу Куроко.
- Тогда вон Кисе годится, - не унимался Аомине.
- Нет, не гожусь, - Кисе быстро взглянул в сторону Мидоримы.
Аомине хотел еще что-то сказать, но заткнулся под уничтожающим зеленым взглядом.
- Ну так зачем нужен нож? - убедившись, что синеволосый пошляк ничего гадкого не скажет, Мидорима повернулся к книге.
- Кровь и сперма - главные составляющие проводника, - Акаши указал в строку книги с непонятными буквами.
- Чья кровь? - Мидорима настойчиво смотрел в красные глаза.
- Моя, - голос капитана был спокоен до равнодушия.
- А сперма чья? - казалось, вокруг Мидоримы сгущалась темная аура.
- Ваша, - Сейджуро окинул взглядом свою команду и плевать ему на всякие там темные ауры.
- Вот дерьмо, - Аомине со злости пнул столик. - Это значит, мы тебя трахать будем?
- Нихрена подобного!
- Я в этом не участвую!
- А нахер все это!
- Акаши-кун, с ума сошел?
- Пиздец!
Акаши молча выслушал поток недовольства в свою сторону.
- Других вариантов все равно нет. Ритуал проводится в открытое полнолуние. Это через две недели. Не найдете других вариантов - проводим этот ритуал, - Акаши закрыл книгу и бережно убрал ее в сумку.
- А старый добрый подкуп и шантаж? - попытался вразумить капитана Куроко.
- Подкупать кого? Игроков? Сколько в Токио школ? А в Японии? Всех не купишь. Шантажировать судей собрался, или кого? - Акаши с насмешкой смотрел в голубые глаза. - Ритуал разошлю всем позднее.
Капитан закинул сумку на плечо и вышел из зала, оставляя команду обсудить все без него.
- Вот гад, - Мурасакибара проводил Акаши недовольным взглядом. - Так и не сказал, зачем нож.
***
Огромная луна светила в окно школьного спортивного зала. Шестеро подростков тихо проникли внутрь и, побросав вещи у одной из стен, принялись раздеваться в полной темноте.
- Кисе, давай сюда плащи, - шепотом скомандовал Акаши. - Куроко, ты рисуй пентаграмму прямо в лунном пятне на полу. Луна скоро сместится, поэтому рисуй чуть больше, чем надо, - низкорослый юноша с растрепанными волосами кивнул и пошел в центр зала. - Мидорима, расставь свечи. Кисе, раздай всем текст. Аомине, сделаешь надпись у меня на спине, - и перекинул ему изогнутый блестящий нож. - Про маски не забывайте. Мурасакибара, хватит жрать и дай мне наушники.
- Что-то я не понял, писать я ножом что ли должен? - Аомине стягивал носки. Для ритуала нужны босые ноги и плащ с капюшоном на голое тело. - Ты же свихнешься от боли.
- Я буду под гипнозом, дубина, - Акаши протянул ему листок. - Смотри не ошибись при написании и режь глубже, что бы читаемо было.
- Под каким еще, блять, гипнозом? - возмутился уже почти готовый Аомине. - Или ты еще гипнотизера сюда приволок?
- Аомине-кун, не ори, - тихий голос Куроко мгновенно остудил весь пыл синеволосого. По одной вспыхивали свечи в центре зала.
- Это абляционный гипноз, - Акаши накидывал плащ и, увидев в тусклом свете тупое выражение лица Аомине, пояснил, - сеанс у меня в плеере. Я буду в наушниках.
Аомине, видимо, успокоился и помог Акаши прикрепить к предплечью плеер. Акаши запахнул плащ и босиком пошел к пентаграмме.
- Маски снимать не вздумайте. Не болтать. Действуем быстро. У нас максимум два часа - плеер дольше не проживет - должны управится. Про надпись у меня на спине не забудьте. Аомине, выжди пару минут, прежде чем начнешь писать. Как Аомине закончит, начинайте, - давал последние указания капитан перед входом в пентаграмму.
От вида остроконечной пятилучевой звезды в центре круга сильно застучало сердце. Черные свечи по краям медленно разгорались. Высокий Мидорима уже в маске и в капюшоне нервно вчитывался в знакомый до последней буквы тест. Куроко сидел на своем месте, не двигаясь. В руках Мурасакибары не было еды. Кисе непрестанно бегал от Аомине до своего луча звезды, судорожно уча японский текст у себя на бумаге и латинский у Аомине в руках.
- Ой, а монеты забыли! - спохватился он, когда Акаши начал стаскивать с себя плащ.
- Я принесу, - Мидорима отложил клочок бумаги и поправил маску, вставая.
- Если все пойдет правильно, то через какое-то время после начала я перевернусь на живот, - капитан нервно давал последние указания. - Подходите по одному. Мидорима, ты первый. Ты мой друг - я тебе доверяю, - Шинтаро сильно прикусил губу. Своими нервными распоряжениями Акаши только сильнее нагнетал обстановку. Они все и без того нервничали и торопились. - Потом Куроко, Аомине и Кисе. Мурасакибара, ты последний,- самый большой человек, завернутый в длинный черный плащ, кивнул. - Вопросы? Нет? Начинаем.
Черная ткань сползла с его плеч и упала на пол. Совершенно обнаженный Акаши бесстрашно шагнул в пентаграмму, опускаясь на колени посередине. Надел наушники и запустил запись. Все тут же скрыли лица масками и накинули капюшоны. И мир растворился, исчез за пределами освещенного круга. Все на своих местах. Все знают, что они должны сделать и готовы к этому. Повисла полнейшая тишина.
Аомине крепче сжимал ритуальный нож, глядя на бледную ровную спину капитана. Акаши глубоко вздохнул, закрыл глаза и поднял согнутую в локте руку. Аомине следил за ней, боясь упустить момент, когда можно начинать. Рука капитана потихоньку опускалась вниз, медленно и плавно, как опускается рука засыпающего человека. Как только ладонь коснулась обнаженного колена, Аомине дрожащими руками вывел первую букву.
Акаши даже не вздрогнул и вообще реакции на то, что на его спине режут кожу, не было. Густая алая кровь ручейками скатывалась по спине, изгибалась на пояснице, очерчивала ягодицы и капала на паркет, пачкая середину лучевой пентаграммы. Четыре непривычных латинских слова пришлось писать в две строки. Аомине изо всех сил старался правильно перерисовать буквы. Как они правильно произносились, каждый из них выучил три дня назад. Акаши всем пятерым катаканой прописывал каждый слог.
Аомине смотрел на скатывающиеся капли крови и тихо проклинал составителей обряда. Обязательно было опускаться до такого садизма? Неужели нельзя было выучить четыре слова? Вон, даже тупому, как пробка, Мурасакибаре удалось выучить их за два дня и еще за день правильно выговаривать.
От старания стало жарко. Пот потек по лбу, заливал глаза. Даже вытереть его было не возможно из-за жесткой маски.
Наконец-то все слова были на месте. Бледная кожа на лопатках стала похожа на кровавое месиво, но буквы были крупными и ровными. Аомине отошел в свой «луч» пентаграммы и сел на колени перед свечой, внимательно смотря, чтобы не улетела записка с текстом и не рассыпалась кучка из трех монет. Они вытянули руки почти одновременно. Сцепились пальцами, ожидая, кто первый начнет читать заговор.
- Выйдем мы из дома дверями, - Мидорима, что сидел в самом верхнем луче пентаграммы, начал первым. Еще четыре голоса тут же подстроились.
- Из дверей воротами, в зеленые поля, в чистые луга, в темные леса, туда, где лежат тридесять гробов, тридесять мертвецов. В тех тридесяти мертвецах сердца не разгораются, руки не поднимаются, уста не отворяются, так бы и у недругов наших сердца не разгорались, руки не поднимались, уста не отворялись. Кто на нас зло помыслит и лихо подумает, того человека мы сами порвем и сожрем, у нас рот волчий, зуб железный, коготь медвежий. Суд судом, век веком, на нас суда нет и не будет. Слова наши крепки, дела наши вольны.
Акаши так и не шевелился. Аомине подумал, что если так пойдет, они мало того, что не успеют, так еще и руки отвалятся так их на весу держать столько времени. Пламя пяти черных свечей поднялось выше. Фитиль разгорался все ярче.
Они прочитали заговор еще два раза, и все, как один, отчетливо почувствовали себя дибилами. Во что они ввязались? Не умеешь - не берись!
Они начали читать заговор в четвертый раз, когда Акаши, не открывая глаз, медленно повернулся, как делают только сладко спящие люди, и улегся на живот посреди пентаграммы. Он ровно раскинул руки и ноги по «лучам» пятиконечной звезды, всем сомневающимся стало понятно, что дурацкий ритуал работает и все идет как надо. Руки можно было опустить и взять монеты.
Мидорима медленно поднялся, прошел за спинами сидящих, шагнул в освещенную пентаграмму и опустился на колени между разведенных ног капитана. Провел по пояснице и бедрам, собирая кровь на пальцы, и коснулся пространства между ягодиц. Предусмотрительный Акаши подготовился - там было скользко от густой смазки, судя по запаху, клубничной.
Мидорима высвободил свой член и повел по нему, приводя в готовность. Четыре голоса за спиной монотонно бубнили «...мертвецах сердца не разгораются...». Фигуры терялись во мраке, белые неподвижные маски, блестели из темноты. Ощущение, что за тобой наблюдают, оценивают. И полное нежелание делать подобную гадость. В общем, мало приятного.
Поняв, что так он ничего не добьется, Мидорима закрыл глаза, сосредотачиваясь. Он не занимался сексом уже две недели. Мягкий, податливый Кисе был напряжен, как струна, и постоянно на нервах. Какие-то дурацкие истерики при попытке поговорить о предстоящем ритуале. В желтых глазах, тщательно сокрытый, прятался страх. Но до того, как эта мерзость поселилась в их жизни, зацелованный, только что кончивший Рёта выгибался на его кровати, мял судорожными пальцами его простыни, шептал распухшими губами его имя. Мидорима чуть повернулся в сторону Кисе, чувствуя, как крепнет член. Он заставлял себя вспоминать, какой сладкой была на вкус бледная кожа, когда он чертил кончиком языка дорожку вниз, как застонал, забился Кисе, когда губы обхватили его измученный член.
Мидорима опустил ладони по бокам лежащего перед ним тела. Сдерживая дрожь, приставил член к блестящему от смазки анусу и медленно протиснулся внутрь. Было тесно и горячо. Дыхание тут же сбилось. Тугие мышцы медленно расступались. По реакции тела Мидорима не мог определить, больно Акаши или нет, потому что никакой реакции не было.
Снова закрыв глаза, Шинтаро вспомнил, каким невозможно узким был Кисе в свой первый раз. Тогда приходилось втискиваться буквально по миллиметру, уговаривая расслабиться и зацеловывая слезы на желтых ресницах. На секунду представив перед собой Кисе, оголодавшее по сексу тело сразу потеряло связь с разумом, требуя своего, вколачивалось в лежащую под ним ритуальную жертву. Перед глазами плыл свет от свечей, было душно и жарко. Обрывки слов проникали в воспаленный удовольствием мозг «...у недругов наших сердца не разгорались...», он вбивал фразу внутрь горячей задницы по слогам, по буквам, прежде чем кончить. Он успел вспомнить, что нужно прочитать фразу на спине проводника.
- «Euphas decadenс, frugativi et apellavi», - прочитал он вслух, задыхаясь от оргазма.
Шинтаро осторожно вытащил член из чужой задницы, невольно отмечая кровь. Только откуда она - натекла из изрезанной спины или из порванных мышц - разобраться было невозможно. Стало вдруг так мерзко от себя, что согласился на эту дрянь, от того, кто это все придумал, и от них от всех, что учувствовали в этом. Непроизвольные слезы покатились по щекам, но стереть их было нечем. Маску снимать строго запрещено. Он уселся на свое место, взял монеты, начиная читать, подстраиваясь под заговор.
Самый низкий юноша в плаще подошел к распростертой в пентаграмме жертве. Опустился на колени и задергал рукой в паху. Они уже дочитывали третий круг, а Куроко все никак не мог настроиться. Времени было не много, и оно быстро заканчивалось.
Куроко тоже это понимал и беспомощно оглянулся на Аомине. Тот, не прерывая текста, дотянулся до него и переплел их пальцы. Через минуту Куроко вбивался в распростертое тело, так и не выпустив руки Аомине. Но и тут процесс затянулся. Сидящий во главе пентаграммы Мидорима смотрел, как голубые глаза под маской наливаются слезами, со своего места видел, какой заботой и нежностью горит в ответ взгляд синих глаз.
- «...уста не отворялись...» - с особой четкостью проговорил хор голосов.
Куроко низко опустил голову, чуть резче вошел в неподвижного Акаши.
- «Euphas decadenс, frugativi et apellavi», - голос «призрачного» игрока дрожал.
Аомине со своего места поднялся быстро и даже несколько зло. Он плюхнулся на колени перед задницей, из которой вытекала сперма и тут же вошел внутрь. Он двигался равномерно и резко, как будто сдавал норматив времени, доводя себя до оргазма. Они успели прочитать заговор всего три раза, как на словах «...мы сами порвем и сожрем ...», Аомине замер, одним словом выдыхая латинскую фразу. Рекорд скорости.
Кисе шел медленно и неуверенно. Он долго теребил свой член, почти не отрывая взгляда от маски Мидоримы. Шинтаро автоматически проговаривая текст пытался взглядом передать, силу и любовь. Когда Кисе наконец принялся за дело, Мидорима облегчено вздохнул. Свечи уже прогорели больше, чем наполовину. Кисе так и не отрывал взгляда от его маски.
- «...Суд судом, век веком ...» - четко сказал Шинтаро, всматриваясь в потемневшие от приближающегося оргазма желтые глаза и понимал, что вряд ли их отношения переживут эту страшную ночь. Никогда они уже не смогут смотреть друг другу в глаза, задыхаясь от удовольствия и не вспоминая. Как и Аомине с Куроко.
Латинскую фразу: «Euphas decadenс, frugativi et apellavi», Кисе просто прошептал, отвернулся от Мидоримы, будто стыдясь и ушел на свое место около черной свечи на кончике луча.
Громиле в белой маске и в черном плаще видимо, идти было лень. Он, как и Аомине старался поскорее расправиться с неприятной задачей. Он своим огромным членом равномерно втрахивал слова в хлюпающую растраханную задницу.
- «...на - нас - суда - нет - и - не - будет ...» - смотреть на это было очень не приятно. Все предпочли уставиться в свечу, чем наблюдать, как огромный член раздирает окровавленные мышцы, а шлепки тел попытались сокрыть громким заговором.
Мурасакибара ровным голосом прочитал латинскую фразу и все выдохнули с облегчением, понимая, что почти закончили.
На том месте, где должен был сидеть Мурасакибара, поднялся такой же завернутый в плащ человек. Тот Атсуши, что только что кончил, шагнул за круг в темноту и растворился: ни шагов, ни дыхания.
Они в ужасе по инерции продолжали читать заговор, не в силах даже пошевелиться от страха. Когда лишний участник опустился на колени перед капитаном, черные свечи вспыхнули ярко, зачадили гарью - все как одна. Со страшным шипением разбрызгивали вокруг себя парафин, на руки, на ноги, на красные волосы распростертого Акаши. Дурацкий текст показался жутким до остановки сердца. Руки дрожали у всех, но никто не замолчал.
- «...Слова наши крепки, дела наши вольны ...» - жутковатое чувство, что они сами себе подписывают приговор. Мидорима пытался увидеть цвет глаз под белой маской, но видел только черные провалы.
Шестой участник остановился, на удивление правильно проговорил магическую фразу и отошел. А Мурасакибара сидел на своем месте и, кажется, никуда не ходил. Тот самый, лишний, растворился в темноте, и свечи перестали трещать и плеваться во все стороны горячим воском и вновь загорелись высоко и ровно. Теперь нужно было прекращать заговор и сворачивать ритуал.
Члены баскетбольной команды пораженно замолчали. Тишина оглушала, била по нервам.
В пентаграмме Акаши тяжело вздохнул и перевернулся на растерзанную спину. И вдруг начал вставать. Как лежал плашмя, так и стал подниматься вертикально, упираясь пятками в пол. Встав вертикально на ноги, он резко распахнул глаза. Они ярко горели желтым и светились ярче пламени свечей.
Монеты выскользнули из потных ладоней, взвились вверх и осели на теле Акаши черно-красными бабочками, что при свете дня носят название «Адмирал».
- Зачем звали? - это не было голосом Акаши. Этот был ниже и исходил как будто из-под пола. Свечи снова будто взбесились, плюясь и шипя. - Чего вам от меня надо?
- Признания, - подал голос сориентировавшийся Аомине.
- Удачи в играх, - Мидорима сам от себя не ожидал. Подсознание само вытолкнуло эти слова.
- Славы, - дрожащий голос Кисе.
Тот, что был Акаши, кивнул.
- Вы никогда не проиграете, пока вместе, но если кто-то из вас пойдет против своих, договор потеряет силу, - он в упор всматривался горящими желтыми глазами на самого низкого члена команды.
- Что нам сделать? - трещащие свечи Аомине пришлось перекрикивать.
- Обмажьте вон тот мяч кровью со спермой, - он указал куда-то в непроглядную темноту зала, - и играйте только им три дня и первую отборочную игру. Скажите капитану, чтобы собрал монеты и раскладывал в тех местах, где собираетесь играть, - он попытался стряхнуть с себя бабочек, но те ни улетать, ни падать не собирались.
Тот, что был их капитаном, опустился на колени, выставляя распахнутую задницу, из которой вытекала ярко-розовая жидкость. Аомине тут же встал и без колебаний пошел в темноту. Все с замиранием сердца считали его гулкие шаги. Двенадцать шагов. Остановка. Двенадцать шагов обратно. В руках Аомине был баскетбольный мяч. Как он его нашел в полной темноте? - подумали они, забывая, что это им со света смотреть в темноту темно, а ему, из темноты на свет, - наоборот.
Аомине передал мяч Мидориме. Тот, подойдя к раскрытой заднице, собрал кровавые потеки и намазал мяч. Свеча Мидоримы на вершине пентаграммы потухла, выпустив вверх тонкую серую струйку копоти. Следующим подошел Куроко. Его колотило крупной дрожью, руки тряслись, как у старика. Его свеча тоже потухла, как только он передал мяч. Аомине без колебаний запустил пальцы в окровавленную дырку и хорошенько намазал шершавую кожу мяча. Зал постепенно погружался в темноту. Кисе двигался, как во сне. Казалось, он идет по инерции и не понимает, что происходит. Теперь пентаграмму освещала всего одна свеча. Они упорно возвращались к своим местам в пентаграмме, опасаясь сделать что-нибудь не так и все испортить. Мурасакибара вымазал остатки спермы, и его свеча тоже погасла.
Всех накрыло плотной пеленой темноты. Пахло спермой, кровью и топленым парафином. Гулкая тишина стояла в ушах. В беспросветной мгле посыпались металлические монеты на деревянный пол. На бесконечно длинную минуту воцарилась тишина.
- Свет кто-нибудь включит или нет? - совершенно нормальный голос Акаши из темноты заставил очнуться от жуткого полусна.
Быстрые тяжелые шаги. В зале вспыхнул яркий свет. Проморгавшись, они увидели Акаши, что вставал с пола и отцеплял "сдохший" плеер. На светлой коже спины ни единого пореза. Только засохшие дорожки кровавых капель. Выходя из пентаграмы, он покачнулся и чуть не упал. Мурасакибара легко удержал его, накидывая ему на плечи его же плащ, тот самый, что он скинул перед самым ритуалом.
- Ну, что встали? - капитан посмотрел на свою обалдело замершую команду. - Собираемся и валим отсюда.
- Ака-чин, тебе сказали монеты с пола собрать и прятать в местах игр, - напомнил Мурасакибара, выводя капитана из пентаграммы.
- Спасибо, я знаю, - Акаши, придерживаемый огромным баскетболистом, стал собирать рассыпанные по полу ритуальные монеты. - Ну, что встали? - он окинул взглядом так и стоящих на месте членов своей команды.
Юные баскетболисты будто бы очнулись. Кинулись к своим вещам, спешно переодеваясь. Моментально собрали использованный колдовской инвентарь. Кисе буквально бегом сбегал за шваброй. Пентаграмма, черченная мелом, пятна крови и спермы исчезли под тряпкой. Только малюсенькие капли парафина на паркете напоминали о случившемся. Так и не выключив свет в зале - оставаться в темноте после случившегося было невыносимо - они скоро ретировались из здания школы, унося с собой зачарованный баскетбольный мяч.
***
Полгода спустя.
- Слышали, как нас стали назвать в прессе - "Поколение чудес", - Кисе листал глянцевый журнал. Там было их интервью и командные фотографии с Кубком после недавней победы.
Акаши, отвернувшись от всех, чуть улыбнулся. В конце концов, он ни разу не забыл подложить колдовскую монету под щиток или любой темный угол в зале, где они играли.
- Аомине-чи, знаешь, что про тебя пишут? - не унимался Кисе.
- Что? - счастливый Дайки в прыжке закинул мяч в корзину.
- "...тяжелый форвард баскетбольной команды средней школы Тейко, Аомине Дайки, является "козырной картой" Поколения Чудес. Вряд ли найдется тот, кто может посоперничать с ним в скорости и ловкости...", - счастливо блестя желтыми глазами, Кисе взялся за следующий журнал.
***
- Я тоже не хочу больше ходить на тренировки, - тренировка тут же прекратилась. Все уставились на еще одного бунтовщика.
- Мурасакибара, прекрати, - Акаши не мог позволить еще одному игроку прогуливать тренировки. Да и Аомине это просто так с рук не сойдет.
- Я слушался тебя до этого момента, Ака-чин, потому что знал, что не смогу у тебя выиграть. Но в последнее время я что-то очень сомневаюсь в этом. Не стану я слушать тех, кто слабее меня.
- Это ты о чем? Не будь таким самоуверенным. Один на один до 5 очков, - новый баскетбольный мяч гладко лег в руку.
Низкорослый капитан и вдвое превосходящий его в росте Мурасакибара. Предсказуемый результат 4:0.
- Ну честно, это немного..., да что там, это очень печально. Глупо слушаться того, кто так очевидно слаб, - Мурасакибара презрительно смотрел, как Акаши, тяжело дыша, стоит, упираясь ладонями в колени. В красных глазах плескался ужас. - Теперь я буду делать все, что пожелаю.
Полтора года назад. Этот зал. То же самое место, где была пентаграмма и его кровь. Договор. «... Если кто-то из вас пойдет против своих, договор потеряет силу.»
- Ты, Сейджуро Акаши, собираешься проиграть? - странный низкий голос возник в голове, а кожу на лопатках опалило острой болью. - Этого не может быть! Ты должен победить! - голос отчетливо насмехался. - Не важно, против кого ты играешь, не важно, что случится. Победа это все, что имеет значение. Победитель имеет все. Проигравший - пустое место.
- Что мне сделать, чтобы сохранить договор? - мысленно спросил себя Акаши.
- Впусти меня.
Акаши легко кивнул и выпрямился. Несколько крупных черных бабочек, с красной полосой вдоль крыльев неслышно пролетели по залу.
- Я призван побеждать - я всегда прав, - левый глаз капитана изменил цвет на ярко-желтый. - Ты слишком увлекся, Атсуши. Не советую злить меня. Любой, кто играет против меня, никогда не выиграет.
Всем наблюдающим со стороны показалось, что мяч обрел собственную волю. Капитан предсказывал движения своего игрока раньше, чем тот решал, что собирается сделать. Меньше трех минут понадобилось, чтобы счет стал 4:5.
- С меня хватит, - Мурасакибара отвернулся и грузно потопал к раздевалке. - Я, как обычно, появлюсь на тренировке завтра утром.
- Нет, я передумал, - разные по цвету глаза капитана широко распахнулись, сделав его похожим на безумного психа. - Можешь делать все что хочешь, пока мы побеждаем.
- Ты что делаешь, Акаши? - Мидорима со страхом смотрел в изменившиеся глаза своего друга.
- Всех касается. На нашем уровне пустая трата времени заставлять всех работать слажено. Гораздо эффективнее перестать подстраиваться. Для Поколения Чудес командная игра не имеет значения! - капитан странно подергивал плечами, как будто у него вдруг заболела спина.
- Что с ним происходит? - в ужасе прошептал Кисе.
- Кто ты? - Куроко бесстрашно выступил вперед, всем своим ростом загораживая команду от того, кто стал их капитаном.
- Я все тот же Сейджуро Акаши, Тецуя.
***
Тренировочная игра Кайджо - Сейрин закончена. Кисе с неверием смотрел на табло. Он проиграл. Впервые после того страшного ритуала.
- Я проиграл? Я проиграл?! Я проиграл! - билось в голове на все лады, но смысл никак не доходил до мозга.
Куроко с перебинтованной головой стоял в стороне и слушал этого Кагами. В памяти всплыл отрывок из недавнего ночного кошмара. Акаши, с перекошенным лицом и горящими безумными глазами. «...Если кто-то из вас пойдет против своих, договор потеряет силу».
Тут до него неожиданно дошло. Куроко хочет уничтожить договор. Раз Кисе сегодня проиграл, значит, сделка уже не работает. Это значит, что череда удач и везений закончилась. Это значит, что выигрывать придется своими силами. Это значит, что можно забыть ту страшную ночь. Это значит, что пришёл конец ночным кошмарам. Это значит, что им с Мидоримой можно снова попытаться.
От сильно накатившего облегчения защипало под веками. Слезы сами покатились по щекам. Огромный, непроглядно черный кусок души откололся и растаял, оставляя после себя тянущую пустоту. Кисе утирал слезы руками. Мышцы ног подозрительно ослабли, еще секунда - и он бессильно осядет на пол.
- Ты что, реветь вздумал? - капитан школьной команды Кайдзе толкнул его в бок. - И не смей больше говорить, что ты никогда не проигрываешь!
"Они что, думают, что это я из-за проигрыша?" - ухмыляясь, подумал Кисе. Слезы облегчения никак не хотели заканчиваться. - "Плевал я на эту игру, счет и звание игрока Поколения Чудес. Плевал!"
Кисе снова взглянул на Куроко. Этот красно-черноволосый продолжал ему что-то возбужденно втирать. А Куроко улыбался ему одними глазами. Так же, как давным-давно он улыбался Аомине.
Внезапно стало нечем дышать. Кисе бросился на улицу, хватая воздух большими кусками. Значит, Куроко сделал это, чтобы не потерять Кагами так, как однажды он потерял Аомине? Кисе сунул голову в умывальник на улице и до упора открутил ледяную воду. Холодные ручьи намочили волосы, скатились по шее, омыли горящее лицо и остудили хаотичный сумбур мыслей.
Сбоку послышались шаги. Кисе не хотел доставать голову из-под ледяной струи, надеясь, что настойчивый игрок его новой команды устанет ждать и уйдет.
- Гороскоп Оха Асса обещает тебе сегодня неудачу, - Кисе чуть не стукнулся затылком об кран при звуках этого голоса. - Я не считаю, что ты действительно проиграл.
Кисе улыбнулся от настолько счастливого совпадения, выключил воду и откинул мокрые волосы. Холодная вода пропитала майку, остужая разгоряченное после игры тело.
- Ты пришел посмотреть, Мидорима-чи? - по лицу текли уже не слезы, а просто капли воды.

---

Прежние любовники

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: Kuroko no Basuke
Тип: slash
Пейринг: Мидорима Шинтаро/Кисе Рёта
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, пропущенная сцена
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: СМС от Кисе Рёты: «Удачи в игре с Сейрин.»
СМС от Мидоримы Шинтаро: «Что б ты сдох!»
Что случилось? Почему такая реакция? За что?

- Гляди, гляди! Неужели это он! - приглушенные перешептывания отвлекали, мешали, сбивали настрой.
Мидорима закрыл глаза. Плавный выдох - и мяч летит в кольцо. Даже не нужно было смотреть, куда бросать. Ощущение расстояния, точные движения и немного удачи - всё, что нужно для идеального трех очкового.
Даже не открывая глаз, Шинтаро знал, что попал.
- Какой он лапочка! Интересно, а он даст автограф?
К перешептываниям в Шутоку он привык довольно быстро. Скоро все успокоились, привыкли и шепотки за спиной прекратились. А вот сейчас снова. Интересно, с чего бы это? Даже команда бросила тренировку и уставилась куда-то в сторону.
На входе в зал, небрежно опиравшись плечом о косяк стоял легкий форвард Поколения Чудес. Вальяжно скрестив ноги, он ослепительно улыбался, что-то вещая на ухо этому придурку Такао. Рёта небрежно откидывал назад пшеничного цвета идеально растрепанные волосы и манерно крутил запястьем, чем вызывал девчачьи возгласы восторга из коридора. Курицы и дуры.
Следующий бросок мяча в кольцо был идеален. Хорошая скорость и отклонение вращения мяча нулевое. Интересно, как скоро Кисе надоест гримасничать и он наконец скажет, зачем пожаловал. Мидорима сходил за откатившимся в самый дальний угол зала мячом. Закрыл глаза. Корзина отпечаталось в сознании неподвижной яркой точкой. Манила, притягивала. Он размахнулся и кинул мяч.
- Мидорима-чи! А ты не хочешь мой автограф? - от неожиданности кончик пальца слегка дрогнул. Верхняя образующая получилась приемлемой, но мяч на сотый процент отклонился от центра кольца. Чертовски плохо. - Ты как всегда точен! - Кисе медленно приближался. Руки в карманах, небрежно расстегнутый форменный серый костюм без единой складочки. Размеренная модельная походка. Идеален до невозможности. Аж бесит.
- Чего тебе здесь надо, Кисе?- Мидорима отвернулся и поправил очки, отмечая, что команда потянулась в раздевалку, считая на сегодня тренировку оконченной. Лентяи.
- А что, я не могу узнать, как дела у моего друга? - Кисе смахнул прядь волос с лица.
- Мы не друзья, - спокойно напомнил атакующий защитник Поколения Чудес.
- Да ты что? Правда, что ли? - Кисе показательно захлопал своими красивыми глазками. Подведенными глазками. Так аккуратно и легко подкрашенными, что почти никто не обращал внимания. Мидорима сам бы не заметил, если бы однажды не увидел его лицо так близко. - А кто мы? - манерно протянув гласные, он выпятил губы на манер обезьяны.
Шут и клоун.
- Ответ «пошел в задницу» тебя устроит? - Мидорима нервно поправил очки. Кисе начинал раздражать. В общем-то, как всегда.
- Не совсем, - Кисе ослепительно улыбнувшись подмигнул и тут же посерьезнел. - Мидорима-чи, у нас проблемы.
- У нас? - с насмешкой уточнил Мидорима.
- Тецуя, - игрок Поколения Чудес не обратил внимания на сарказм. - Он нашел команду неудачников и упорно тащит их вверх, выдавая наши секреты.
- И что, я должен испугаться? - Мидорима отвернулся и пошел к раздевалкам. По его подсчетам, все члены команды уже ушли. Кисе пошел за ним.
Расчет оказался верен. В раздевалках действительно никого.
- Нет, но он где-то нашел толкового игрока, и если он продолжит тащить его, то у нас проблемы. Они вдвоем вчера меня обыграли, - никакой насмешки в желтых глазах, только непрошибаемая серьезность.
- Тебя? - Мидорима распахнул дверцы своего шкафчика и повернулся. - Да ты и не играл, а только задницей крутил. Знаешь же, что Куроко на это не поведется.
- А вот его подопечный, этот Кагами, вполне мог бы, - Кисе довольно бесцеремонно отобрал пластырь у Мидоримы сосредоточенно взялся заматывать его пальцы.
- С чего ты так решил? - он покорно подставлял руки Кисе. Пока они были в одной команде, Рёта часто помогал ему перематывать драгоценные конечности. Тем более, что у него получалось гораздо аккуратнее, чем у Шинтаро.
- Ты же повелся, - Кисе поднял голову и уставился прямо в глаза. Не отводя взгляда, он наклонился и легонько поцеловал оставшуюся не перемотанной ладонь.
Мидорима вздрогнул. Кисе лучше всех остальных знал про чувствительные руки лучшего «снайпера» Японии. И сейчас во всю пользовался этим. Целовал, мягко прикусывал, водил кончиком языка по не замотанным пальцам, жестковатым холмикам на ладони.
- Кисе, - Мидорима попытался отнять руку. Самоконтроль дал трещину от знакомой ласки после вынужденного длительного воздержания. - Мы же договорились, что больше не будем этого делать!
- Меня заменили на съемках в журнале. Меня обыграли лузеры в баскетболе. Я потерял уважение команды. Самое время нарушать собственные правила, - Кисе осторожно снял с Мидоримы очки и отложил их в сторону. Терпеливо дождался, когда тот несколько раз моргнет фокусируя зрение. - Мне нужно немного твоей удачи. Ты ведь поделишься?
В ухе Кисе неярко блеснуло серебряное кольцо - талисман удачи самого Мидоримы на этот день. Атакующий Поколения Чудес заправил ему за ухо пшеничного цвета волосы и чуть тронул серьгу. Он тоже кое-что помнил про чувствительные места бывшего товарища по команде.
Они потянулись друг к другу одновременно. Почти забытый вкус друг друга на губах, шелковистость ласкового языка. Кисе пальцами зарылся в зеленые волосы, крепче прижал его голову к себе.
Они сами не осознавали, как изголодались друг по другу. Поцелуи становились все нетерпеливее. Они неуклюже сталкивались носами, но даже не обращали на это внимания. Соприкасаясь лбами, смотрели друг другу в глаза. До золота желтые в насыщено-зеленые.
Кисе первый выпутался из серого форменного пиджака, откинул в сторону галстук и остался в идеально отглаженной, кипенно-белой рубашке. Мидорима стянул с себя влажную майку и откинул в сторону.
Кисе осторожно снял пальцем с ямочки между ключиц каплю пота и сунул ее в рот. Тут же накинулся, как голодный звереныш стал сцеловывать влагу с тренированного тела. Ключицы, соски, живот были покрыты нетерпеливыми поцелуями. Руки забрались под резинку шорт, проникли под белье. Обхватили твердый член.
Мидорима сильнее прогнулся и остановил его двинувшуюся руку.
- Не нужно, а то не выдержу, - чуть слышно попросил он.
Секс в раздевалке для них был совершенно обычным делом. Пока они не стали называться Поколением Чудес, они так много и часто тренировались, что домашние потихоньку начинали забывать их лица. В раздевалке не только переодевались и принимали душ, но еще и ели, спали здесь же на лавке, плакали от бессилия и боли в надорванных мышцах, плотно накрыв голову полотенцем, шутили, баловались, делали домашние задания и расслаблялись в прямом и переносном смыслах. Наткнуться здесь на страстно трахающихся игроков можно было довольно часто. Так часто, что уже перестали обращать внимания. Никто не возражал. Даже Акаши.
Мидорима до сих пор помнил тот момент, когда он неосторожно явился на тренировку чуть раньше обычного и застал здесь капитана, что неистово вколачивал в металлические ящики нетерпеливо стонущего Куроко. Тогда он стоял как кретин, пока не явился Мурасакибара и не выволок его из раздевалки. Тогда они еще были командой.
Сейчас была другая школа, другая команда, другие обстоятельства, другая раздевалка. Но разве это важно, если Кисе все так же знакомо, громко, с присвистом дышит. Все так же темнеют золотые глаза, а на щеки и грудь наползает возбужденный румянец. Даже задница такая же узкая, как он запомнил.
Кисе уже лежал на лавке, широко разведя ноги. Такой готовый и нетерпеливый.
- А ты попадешь? - в темно-золотых глазах метались смешинки вперемешку со звериным голодом. Странное сочетание. Пугающее. Возбуждающее.
Мидорима шлепнул его по ягодице за шутки, не совсем уместные. Хоть и привычные. Почти ритуальные.
- Ты осторожнее, - шепот непослушными губами, - я ведь после тебя больше ни с кем не....
Мидорима не дал ему закончить. Заткнул острым поцелуем невмеру болтливый рот. Медленно и осторожно, преодолевая тесноту и сокращения мышц, вошел внутрь. Невидящий взгляд Кисе, распахнутые в немом крике влажные губы, сильно сжатые пальцы на его плечах. Наверняка завтра останутся синяки.
Кисе покорно выгибался под его напором. Мягко пропускал в себя. Тонкий и легкий. На идеальном теле модели блестели капельки пота. Пшеничные волосы липли к вискам. Он постоянно притягивал Мидориму на себя, ловил пересохшими губами его губы, что бы на следующем толчке откинуться назад, до хруста выгибаясь в пояснице.
Губы, руки и тела сталкивались все быстрее. Как при высокоскоростном дриблинге. Сам Мидорима был несилен в отбивании мяча, но тот, кто действительно знал в этом толк жарко стонал и бесстыдно терся членом о его живот. И кажется, был всем доволен.
Острый спазм, похожий на судороги, сбил размеренный темп, вышвырнул за грань сознания туда, где только цветные круги удовольствия под закрытыми веками и громкий, до боли знакомый стон Кисе.
Кисе тяжело дышал ему в ухо. Мокрый, потный, как после хорошей тренировки. Мидорима отстранился и опустился на пол подле него. Сил вставать не было. Не то, что у Рёты. Едва отдышавшись, тот подскочил.
- Пойдем в душ, - он протягивал Мидориме руку. Встрепанный, как воробей, и счастливый. С подтеками спермы на плоском животе. Всегда после хорошего секса из него энергия так и перла. Мидорима уже успел об этом забыть.
- Ну пошли, - пришлось ухватиться за протянутую руку и тяжело подняться на дрожащих ногах.
Душевые кабинки в Шутоку были маленькими и тесными, не такие, как в Тейко. Но занимать разные они все равно не стали. Несусветная глупость стесняться друг друга сейчас, и вообще, когда бы то ни было. Тем более Мидорима знал, что Кисе одного раза будет недостаточно.
И точно, тот откинув мокрые потяжелевшие волосы назад, слизывал дорожки воды с кожи ученика старшей школы Шутоку, спускался все ниже, опустился на колени и обхватил губами член.
Мидорима обдирал свежий пластырь с пальцев о грубую плитку, старался не дать подогнуться дрожащим коленям и изо всех сил пытался не сдохнуть от удовольствия. Интересно, как он мог обходиться без этого. Потемневшие светлые волосы под пальцами, хулиганский огонек в пристальном взгляде снизу вверх, гибкий язык на члене и невыносимо, невозможно узкое горло.
Кисе всегда нравилось играть, растягивать удовольствие. Так для него оно становилось острее. Мидорима всегда любил быстрый секс. Так сказать, чем быстрее кончишь, тем скорее возьмешь в руки мяч. В этом было какое-то свое особенное удовольствие. Надавить на светлый затылок и вколачиваться, не замечая сопротивления сильных рук, а потом слизывать с подбородка потеки собственной спермы, и целовать жадно хватающие воздух губы.
Кисе видимо помнил об этом и поэтому намеренно тянул, снизу-вверх наблюдая, когда терпению Мидоримы придет конец и тот трахнет его в рот как следует.
Мидорима прищурился и убрал с лица мокрые волосы. От воды они сменили цвет с зеленого на почти черный. Э, нет. Так не пойдет. Сегодня старшие здесь диктуют условия, а младшие подчиняются.
Мидорима жестко схватил его за волосы на затылке, заставил оторваться, рывком вздернул на ноги и сильно толкнул лицом к стене. Навалился сверху, прижал к холодному кафелю, не обращая внимания на удивленный взгляд, жестко втиснулся в растянутую задницу, сразу взял приличный темп. Кисе коротко простонал, прогнулся в пояснице и откинул голову ему на плечо. Невозможно было не потянуться, не поцеловать яркие припухшие губы, притянув к себе за подбородок. Вдох, только с губ Мидоримы, выдох - глубокий толчок внутрь. Все быстрее и быстрее, губы к губам, светлые и темные волосы смешиваются, пальцы переплетаются.
Короткий громкий стон Кисе отражается от кафельных стен, глушится падающей сверху водой. Мидорима отстал от него всего на минуту и от мягких судорожных сокращений сам кончил с негромким стоном.
Они мылись под душем в полном молчании. Почти забыв, что теперь они враги, соперники. Как и прежде без слов помогали друг другу, угадывали желания. Как будто снова в одной команде.
- Всё-таки осторожнее с Куроко-чи, - Кисе застегивал рубашку уже в раздевалке.
- Тецу не основной игрок и никак не может повлиять на мои броски, - Мидорима наконец нашел под лавкой свои любимые очки с зеленой оправой и с облегчением надел.
- Он знает твои слабые места, - возразил Кисе.
- Не знает, у меня их нет, - дверца шкафчика никак не хотела закрываться. Мидорима внимательно осматривал петли. - Разгромить Куроко и его команду неудачников для меня не составит труда.
Оказалось, что петля слегка лопнула, и для того чтобы закрыть дверцу ее нужно было подтолкнуть слегка вверх.
- Мидорима-чи, - полностью одетый Кисе встал рядом с ним и оперся плечом на соседнюю дверцу шкафчика, - может, ты переведешься в старшую школу Кайджо, и мы будем играть в одной команде? Как раньше.
Мидорима с силой захлопнул заевшую дверцу прямо у него перед носом. До невозможности хотелось согласиться, бросить тут все к черту и побежать забирать документы. Но... Чертов Акаши. Чертова клятва. Чертова старшая школа Шутоку со своей баскетбольной командой.
- Я уже предлагал Куроко-чи перевестись в Кайджо. Он отказался, - настойчивый взгляд желтых глаз не отпускал.
Чертов Кисе Рёта посмевший предложить такое Куроко раньше, чем ему.
- Проваливай отсюда, - Мидорима даже не знал толком, на что он злится.
- Ну ладно. Если что, ты знаешь где меня искать, - Кисе с легкостью оттолкнулся от шкафчика и, не спеша, отправился к выходу.
Мидорима жестоко скомкал полотенце. Козел. Предложить такое и свалить.
Мокрое полотенце с силой врезалось в закрытую дверь.

---

Новое знакомство со старым другом 2

Автор: Мария20092
Бета: Александра Север
Фандом: Наруто
Пейринг: Гай/Какаши
Жанр: романтика, пропущенная сцена, ПВП, юмор
Аннотация: продолжение «Знакомства со старым другом»
Посвящение: Написано по настоятельной просьбе Александры Север
Размер: мини

Неприметный темноволосый парень пробирался по темным улицам Конохи. Луна уже зашла, и на расстоянии вытянутой руки было ничего не видно. Но парень двигался тихо и уверенно, как настоящий шиноби, каких в деревне пруд пруди.
В ночных тенях в сумраке стен и деревьев было видно неприметное шевеление. Парень опытным взглядом выискивал в темноте бывших коллег. Дежурившие ночью АНБУ внимательно присматривались к ночному прохожему, в звездном свете отмечая фотоаппарат на плече и фиолетовые полоски на веках и щеках. Парень делал вид, что не замечает слежки, и спокойно двигался в направлении нужного дома.
АНБУ никак не отставали.
«Наверное, это подозрительно, - подумал парень, - ночью и с фотоаппаратом. Не видно же ничего. Уж я бы точно заподозрил неладное и поднял бы на уши все патрули».
Пока он шел насчитал всего четверых служителей закона и порядка.
- Бездельники, - чуть слышно пробубнил себе под нос парень, поправляя лямку фотоаппарата на плече.
В доме Гая света не было. Странно, его должны были ждать. Заметив в самом темном проулке между домами шевеление, молодой фотограф напрягся. Присмотревшись, он разглядел человеческий силуэт. Других подробностей было не разглядеть. Шаринган через четыре темные линзы видел херово.
Все так же неторопливо шагая, он осторожно потянулся в карман и сжал в руке кунай. Дурацкая привычка - всегда и везде носить с собой оружие. Подойдя ближе, в темноте удалось разглядеть крупный мужской силуэт и прямо над ним с крыши вверх ногами свисал АНБУ, внимательно разглядывая. Не увидев ничего подозрительного, служитель закона встал на ноги на карниз и бесшумно растворился в темноте. Фотограф уже догадался, кто и зачем ждет его прячась за углом.
По маскировке и легенде он не обладал никакими особыми навыками и умениями шиноби и вообще в темноте должен был никого не заметить. Будто бы не замечая, прошагал мимо караулящего. Осторожно выпустил из ладони кунай, стараясь, чтобы он в кармане не звякнул о сюрикен.
Сзади послышались крадущиеся шаги и шумное дыхание. Конспиратор из Гая был хреновый. Подобравшись сзади, он игриво прикрыл ладонями фотографу глаза.
Парень остановился как бы испугавшись.
- Угадай кто, - страстно прошептал ему на ухо Зеленый Зверь Конохи.
- Сам Хокаге-сама? - восхитился молодой парень. Ситуация стала напоминать момент из книги отшельника Джирайи.
- Не угадал, - прошептал ему на ухо Гай, но рук с лица так и не убрал.
Юный фотограф начал потихоньку переживать, как бы Гай не почувствовал, что одна полоска на лице нарисована, а другая наклеена, и опасаться, как бы тот не размазал краску. Нужно было срочно отвлечь.
- Страшный маньяк насильник? - с поддельным ужасом прошептал молодой парень и притерся ягодицами к паху нападающего.
- Почти угадал, - Гай обдал его ухо горячим дыханием, но рук не опустил.
Целую секунду фотограф обдумывал как бы поступил обычный гражданский в таком случае. И прицельно врезал локтем в живот стоящему позади мужчине.
- Помогите! - в полголоса позвал освободившийся парень и неспешно побежал прочь. Орать по-настоящему не стоило. Взгляд трех пар глаз служителей закона он чувствовал кожей. Не хватало, чтобы они действительно решили, что на ночных улицах Конохи на кого-то напали.
- Сукея, ты чего? Это же я! - Гай мгновенно его догнал и развернул к себе.
- Тьфу, напугал! - фотограф вложил побольше страха в голос. - Нельзя так делать!
- Ты, правда, что ли меня не узнал? - мужчина подозрительно смотрел ему в глаза. Парень начал подозревать, что слегка переигрывает.
- Да за мной от самой гостиницы кто-то следил, - жалобно оправдывался фотограф.
- Кто? - Гай напрягся, пристально всматриваясь в темноту, готовый хоть сейчас идти бить морды.
- Я одного видел. Такой, знаешь, в белой маске, - теперь парень крепко держал Зеленого Зверя Конохи, что бы тот не вздумал идти устраивать разборки.
- АНБУ что ли? - Гай тут же успокоился и потянулся за поцелуем.
- Пойдем в дом, - попросил фотограф, отворачиваясь. Целоваться при свидетелях было лишним.
Сукея высвободился из объятий и зашагал к темному дому.
- Ох уж мне эти АНБУ! - с непонятной тоской и злостью пробубнил Гай, хватая парня за рукав. Подтащил к себе и страстно-настойчиво поцеловал в губы. Напоказ всем желающим.
Молодой фотограф закрыл глаза, позволяя делать все, что захочется. Все равно уже поздно трепыхаться. Все всё видели.
Гай целовал его довольно долго, а потом по-хозяйски облапил ягодицы, повел в дом.
- Что-то много их сегодня, - Гай наконец тоже разглядел не особо прячущихся служителей порядка. - Ловят что ль кого-то? - и плотно захлопнул входную дверь.
- Ну вот зачем ты это сделал? - Сукея в прихожей уже снимал длинный шарф. - Теперь вся деревня будет знать, что ты спишь со мной. Эти твои Анбы наверняка всем разболтают.
- АНБУ, - хмуро поправил Гай, снимая разгрузку и кидая ее на спинку стула. - Пусть хоть всем АНБУвцам разболтают настоящим и бывшим.
Сукея вздохнул, продолжая раздеваться. Эта дурацкая манера постоянно припоминать этого Какаши раздражала. Иррациональная ревность к первой любви Гая, затмевала логическое обоснование подобной глупости. Особенно бесило, когда Гай внезапно задумывался, хмурил густые брови и выдавал какую-нибудь абстрактную фразу. Так и хотелось сказать: «Вот и вали к своему Какаши», а потом гордо встать и уйти. Но это уже верх глупости.
А еще это маниакальное желание Гая, чтобы о них по Конохе поползли слухи и грязные сплетни и чтобы обязательно дошли до Какаши. И они ползли, но только среди гражданских - вот уж любители посплетничать. Хотя часто их вымысел настолько далеко превосходил реальность, что даже слушать не стоило.
А всем шиноби и дела не было. Вон Асума спит с Куренай и плотоядно поглядывает на юного Шикамару. Иноичи с Шикаку спят кажется с самой академии, а капитан пытательного отряда, садист Морино Ибики питает нежные чувство к учителю в академии - Ируке. Про других он слышал, но забыл, как ненужное. Никто не делал из этого тайны. Никто не шептался по углам. Всем пофигу. А уж то, что Зеленый зверь Конохи трахает гражданского фотографа - никто даже и слушать не будет. Не интересно ни разу.
Но Гай все равно старался. Уже целый месяц он проходил мимо Какаши с гордым и независимым видом, подчеркнуто не обращая на него внимания. Даже отстал с соревнованиями дурацкими. Какаши только хмыкал и ухмылялся в маску.
- Задумался? - уже успевший раздеться до трусов Гай обнял его со спины, прижимаясь губами к шее.
Молодой фотограф, остановившийся на снимании темно-синей водолазки, развернулся к нему лицом и с нескрываемым восхищением провел ладонями по массивным мышцам. Ужас сколько надо тренироваться, чтобы они стали такими бугрящимися и жесткими.
- Жду, когда ты закончишь вспоминать своего Какаши, - притворно сварливо ответил Сукея. По-настоящему обижаться, когда перед тобой обалденный голый любовник было глупо.
- Какого еще Какаши? - почти натурально удивился Гай и набросился с поцелуями, как голодный зверь на добычу.
От властной настойчивости повело голову. Сукея, лаская накачанное тело, наткнулся на ткань трусов и нетерпеливо стащил их вниз. Сильно сжал пальцами жесткие ягодицы.
Не прерывая поцелуя, Гай помогал избавиться от остатков одежды, а потом подхватил на руки и опрокинул на кровать. В темных глазах вспыхнул огонь. Он покрывал поцелуями стройное тело фотографа. Сукея окликался на каждый поцелуй, на каждую ласку, выгибался в сильной хватке рук, хватал пересохшими губами раскаленный воздух.
Когда шиноби коснулся губами головки члена, Сукея стиснул пальцами его плечи, впиваясь ногтями в жесткое тело.
- Гай, - прошептал он и потянул его на себя, - давай без этого. Я хочу...
- Чего? - Зверь Конохи не шевелясь ждал окончании фразы.
У фотографа язык не поворачивался сказать такое, даже не смотря на то, что они встречались уже месяц.
- Давай быстрей, - нетерпеливо выкрутился парень и закинул ноги ему на бедра.
Гай кивнул и потянулся в сторону, доставая из-под подушки почти пустой флакон со смазкой. Нежно и страстно целуя губы парня, он скользкими пальцами проложил дорожку по животу, очертил член, проник между ягодиц, все ближе подбираясь к заветной цели.
Привычный к немаленьким габаритам любовника парень почти не испытывал дискомфорта, тем более что заботливый Гай очень умело и тщательно всегда готовил его задницу. Вот уж кто знал, что нужно, чтобы доставить максимум удовольствия.
- Хочу быть внутри, - как великую тайну прошептал он на ухо парню.
Сукея покраснел, отвернулся и согласно подтолкнул его пятками в спину. Гай - просто король дурацких фразочек, от которых моментально крепнет член.
Фотограф впился ногтями в сильные плечи, наблюдая за последними приготовлениями, смотря, как Гай смазывает свой немаленький член.
Он входил медленно, но настойчиво, не отрывая взгляда от лица парня. Сукея, как завороженный, смотрел на черты, искаженные блаженством и наслаждением, наслаждался огнем страсти в темных глазах. Это с лихвой компенсировало легкий дискомфорт.
Полностью войдя, Гай остановился, наклонился, чтобы поцеловать, дал телу привыкнуть, а потом начал двигаться. Не отрывая взгляда от его лица, парень с силой провел ногтями по влажной от пота коже. Наверное, он обчитался порнографических рассказов, поэтому ему нравилось царапаться. Он водил ногтями по жесткой коже, ощущая удовольствие соизмеримое с трением большого горячего члена о простату, где каждое движение, как новая ступень по лестнице в рай.
Удовольствие, сосредоточенное сначала в одной точке, начало разрастаться, захватывая все больше нервных окончаний, и стало расти с каждым толчком внутрь. Смотреть в восхитительные темные глаза становилось все труднее, но Сукея, не отрываясь, смотрел, потому что только вместе с ним, с этим затуманенным взглядом, он мог быть уверенным, что сейчас Гай видит именно его, а не какого-то там мифического Какаши.
- Сильнее, - прошептал юный фотограф. От трения члена о мускулистый живот он мог кончить в любой момент.
- Сукея, - в одном этом слове Гая читался весь восторг, что он испытывал сейчас. - Сукея, - он снова выдохнул со стоном и ускорился.
В следующее мгновение парень почувствовал его руку на своем члене. Гай хотел, что бы он был первый. Вот вечно он так делал! Сукея закрыл глаза и отпустил себя. Еще одно трение о простату, еще одно движение пальцев по головке члена - и взрыв. Юный фотограф оглох и ослеп от накатившего оргазма. Его выворачивало, выкручивало, выжимало до суха острым спазмом.
Коротко застонав, Гай вцепился зубами в плечо парня, кончая глубоко внутри.
Дожидаясь пока он отдышится и поднимет голову, Сукея быстро проверял не отвалился ли парик, на месте ли темные линзы, не размазались/отклеились полосы на веках и щеках. Все было на месте.
За прошедший месяц фотограф опытным путем выяснил, как сделать так, чтобы маскировка не страдала во время секса. Всего-то нужно было не елозить лицом по кровати, а тянуть за волосы у Гая привычки не было. Честно говоря, эта маскировка уже надоела. Одно дело, когда сделал ее один раз и все. Другое - постоянно напяливать на себя всякую ерунду за возможность походить без маски, без которой чувствуешь себя так, будто идешь по улице совершенно голым. Бред и маразм, но шикарный секс того стоил.
Гай все же скатился с него и улегся рядом прикрываясь простыней. Сукея тут же встал, одеваясь.
- Может останешься? - шиноби не мог не предложить. Это был их некий своеобразный ритуал каждый раз после секса.
- Нет. Светать скоро будет, - Сукея торопливо одевался, но не слишком быстро.
Гай тяжело вздохнул и встал, накидывая халат.
- Давай я тебя провожу, - он внимательно наблюдал за сборами.
- Не нужно. Благодаря тебе вся деревня уже в курсе куда и зачем я ходил, - фотограф намотал длинный шарф и закинул фотоаппарат на плечо.
Он чуть улыбнулся растрепанному любовнику и вышел за дверь.
- Подожди, - Гай остановил его на крыльце. - Может ты переедешь ко мне? Зачем ты тратишься на гостиницу?
Парень замялся, ища правдивую причину для отказа.
- Слушай, я не... - ответить ему не дали.
Хорошо спрятанный шаринган в ночной темноте уловил движение в стороне. Инстинкты сработали раньше головы. Фотограф мгновенно уклонился вниз. Пролетевший над головой кунай только слегка зацепил волосы и воткнулся в перила крыльца, пришпиливая к дереву русоволосый парик.
Гай тут же схватил гражданского парня за плечо, дергая на себя и вталкивая обратно в дом. Мощными плечами загородил дверной проем, встречая нападавшего в темной маске сильным ударом с ноги. Неизвестный ниндзя отлетел назад и распластался посреди улицы. Четыре темные фигуры в масках АНБУ мгновенно скрутили его по рукам и ногам.
Сукея за спиной Гая неуверенно топтался на месте. Очень непривычно быть спрятанным за чьей-то спиной. Его парик, пришпиленный кунаем, остался на улице. Парень собирался мгновенно исчезнуть через окно, но передумал. Гражданский не может так просто испарится. Гай решит, что его похитили, и поднимет на ноги всю деревню.
Потеряв интерес к ночному нападавшему, которого под руки уводили Анбу, Гай развернулся к фотографу.
- С тобой все в порядке? - он приподнял парня за подбородок, внимательно всматриваясь в его белые волосы тщательно прилизанные, чтобы не выбивались из-под парика.
Сукея прикрыл глаза, ожидая немедленного разоблачения. Вот и все. Конец маскараду.
- Посмотри на меня, - почти приказал Зеленый шиноби.
Фотограф, решив не оттягивать неизбежное, взглянул в темные глаза.
- Гай...., - растеряно начал парень, не представляя, как все это объяснить.
- Не нужно меня стесняться. Мне плевать какого цвета твои волосы на самом деле, - он легонько поцеловал сжатые губы напряженного юноши. - Цвет очень редкий, но мне нравится.
Сукея забыл как дышать. Неужели не узнал? Опять?
- Он дурацкий, - пробубнил растерянный парень, высвободился из объятий и подошел к висящему на перилах парику. Выдернул кунай и со вздохом облегчения водрузил парик себе на голову.
- Ты придешь завтра? - Гай босиком ступил на холодные доски крыльца.
- Приду, - кивнул фотограф, поправляя фотоаппарат на плече.
- Я буду ждать, - Гай потянулся к нему, на прощание целуя страстно и нежно.
- Семпай Какаши, у вас тут все в порядке? - голос сидящего на перилах служителя закона и порядка заставил отпрянуть друг от друга.
Гай быстро заморгал, пристально всматриваясь в лицо фотографа, и отскочил на целых полметра.
- Какаши? - возглас удивления, разочарования, неверия и надежды заставил стены дома содрогнуться.
Ниндзя АНБУ посмотрел на одного, на другого и бесшумно исчез в ночи.
Какаши закрыл лицо руками. «Чтоб тебя, Тензо! Чтоб тебя...!»

---

Новое знакомство со старым другом

Автор: Мария20092
Бета: Александра Север
Фандом: Наруто
Пейринг: Гай/Какаши
Жанр: романтика, пропущенная сцена, ПВП
Анотация: пропущенная сцена из 469 серии аниме.
Размер: мини

- Мы точно не знакомы? - Гай задумчиво почесал в затылке.
- Нет, - категорично ответил растрепанный русоволосый парень.
- А, ну ладно, - Гай в очередной раз вернулся и сделал несколько шагов мимо.
Парень с фиолетовыми полосками на веках и щеках облегченно выдохнул.
- Подожди, - Гай снова остановился и пристально уставился на незнакомца. - Ты ведь фотограф? - он кивнул на фотоаппарат, висевший на плече.
Парень снова напрягся.
- Фотограф, - он резво поднес фотокамеру к лицу и сделал несколько быстрых снимков, - странствующий.
- Так вот где я тебя видел! - обрадовался Гай. - Это же ты брал у меня интервью пару месяцев назад.
Парень кивнул как-то неуверенно.
- Прости, что не узнал сразу. У меня плохая память на лица! - зеленый зверь Конохи разве что не подпрыгивал от счастья.
- Да, это был я, - парень чувствовал себя гораздо увереннее. - Тебе понравилась моя статья?
- Неплохо так, - по тому, как он замялся, стало понятно, что статью он не читал. - Я помню, что тем вечером ты хотел угостить меня сладким данго.
Парень резко втянул носом воздух и метнул в него быстрый взгляд из-под челки.
- Прости, я сейчас не могу: работы много, - он решительно поправил фотоаппарат на плече.
- Да ладно тебе, - Гай уцепился за его плечо. - Ты все равно в гостиницу шел, ведь редакция в другой стороне.
Фотограф тяжело вздохнул. Кому как не ему знать, что если Гай пристал, то так просто не отвяжется.
- Ладно, пошли, - он решительно зашагал вперед.
Гай в несколько шагов догнал и пошел рядом.
- Напомни, пожалуйста, как тебя зовут, - Гай сосредоточено рылся в своей памяти.
- Сукея, - пробормотал парень, прижимая руку к лицу.
- Все в порядке? - озадачено спросил Гай.
Парень удивленно на него взглянул и несколько раз моргнул.
- Да что-то в глаз попало, - ответил он, незаметно пряча в рукаве контейнер с дополнительными коричневыми линзами. Этот чертов шаринган так просто не спрячешь. Приходилось накладывать три темных линзы. Для подстраховки наложил и четвертую. От этого глаза еле заметно отличались оттенком, но в принципе, этого никто не замечал, принимая за гетерохромию глаз.
До открытой кафешки они дошли довольно быстро. Сукея, не заморачиваясь с выбором, заказал данго с разными вкусами. Они спокойно уселись за свободный столик.
- Прости, что отказал тебе тогда, после интервью, - Гай чуть нервно постукивал по чашке с чаем.
- А почему? - с неподдельным интересом спросил Сукея.
Гай тяжело вздохнул.
- Даже не знаю, как тебе объяснить, - он почесал в затылке. - Друг у меня есть - натурал. Я влюблен в него с самого детства.
Сукея ошарашено заморгал, дернулся и резко прижал руку к лицу.
- Я его знаю? - отвлекая, спросил он, незаметно под столом стирая с пальцев клей.
Гай вяло кивнул и взял данго с тарелки.
- Его вся деревня знает, - он поморщился от слишком сладкого сиропа. - Хатаке Какаши. Слыхал о таком?
Сукея основательно подавился и истерично закашлялся. Чертов кусок сладкого пирога застрял прямо поперек горла.
Гай привстал и сильно хлопнул его по спине. Проклятый застрявший кусок вылетел из горла.
- Прости, неожиданно получилось, - Сукея еще слегка подкашливал. - Почему ты ему об этом не сказал?
- Да ему разве скажешь? - Гай задумчиво допивал чай. - Ты его видел? Ходит и постоянно книжки читает порнографические. И все, как одна, про баб.
- Может, ему почитать больше нечего, - вступился за Хатаке фотограф.
- Да конечно! - возмутился Гай. - Вон все книжные магазины завалены книгами. И ничего этому Какаши не скажи. Ему то ли лень постоянно, то ли просто пофигу.
- Неправда! - возмутился Сукея и тут же смутился. - Я интервью у него брал. Очень... разносторонняя личность.
- Да ну его! - махнул рукой Гай. - Надоело за ним бегать. Как будто других нет. Ты вот очень симпатичный.
- Спасибо, - фотограф застенчиво покраснел.
- Пошли прогуляемся что ли? - предложил Гай. Проклятые сладости уже не лезли.
- А если нас вдвоем увидят? Что о нас подумают? - попытался отказаться фотограф.
- Да пусть видят! - Гай решительно поднялся. - Особенно Какаши, - почти неслышно добавил он с неожиданной злостью.
Они медленно шли вдоль реки и молчали.
- Ну, мне уже пора, - через некоторое время заявил русоволосый парень. - Мне еще надо над материалом поработать.
- Я тебя провожу! - встрепенулся Гай.
- Не надо, - слегка испугано встрепенулся Сукея. - Действительно, увидит еще кто. У тебя проблемы будут.
- Ты так заботишься обо мне, - умилился Гай. - Да пускай видят. Ничего мне не будет.
Сукея задумчиво прижал ладонь к волосам. Ну, не тащить же его и правда в первую попавшуюся гостиницу. Если уж Майто Гаю что и взбрело в голову, то проще дать, чем объяснить почему "нет".
- Давай, лучше я тебя провожу, - от прекрасной идеи глаза радостно заблестели.
Гай на него странно взглянул.
- Ну, ладно, - согласился он. - А не рано ли?
- Что рано? - не понял фотограф.
- Ничего, - щеки Гая полыхали. Он решительно взял его за руку и потянул вглубь улицы.
Сукея слегка вздрогнул и низко опустил голову, скрывая заалевшие явно от неудобной ситуации щеки, покорно пошел за ним, все добавляя шаг.
До дома Гая, Сукея почти бегом бежал.
- Спасибо за вечер, - фотографу не терпелось поскорее отделаться от компании Зеленого шиноби.
- Может, зайдешь ко мне на чай? - слегка удивленно спросил его Гай.
Сукея решительно замотал головой. Поднял взгляд и уставился вдаль улицы широко раскрытыми глазами. Издали к ним приближался Киба с Акамару в сопровождении матери и тетки. Их огромные псы горделиво шагали рядом. Фотограф слегка запаниковал: собачий нюх простым переодеванием не обманешь.
- Конечно, зайду, - быстро закивал парень. - Пошли быстрее. - И он сам потянул ошарашенного Гая в дом.
Плотно захлопнув дверь Сукея устало привалился к ней спиной. Гай решительно подошел к нему, притянул к себе за длинный бежевый шарф и поцеловал. Парень застыл с широко раскрытыми от удивления глазами.
-Я... я... на чай зашел, - запинаясь и краснея, произнес он, как только Гай понял, что парень отвечать на поцелуй не собирается и отстранился.
- А, ну ладно, - смутился шиноби Конохи и принялся настойчиво распутывать узел шарфа и стягивать с него зеленое пальто.
- Зачем? - фотограф схватился за ворот водолазки, пока Гай не успел стянуть и ее.
- Не будешь же ты чай в шарфе пить. И так на улице жара, так еще и чай горячий. - Гай аккуратно повесил в шкаф чужую одежду.
- Какой чай? - удивился фотограф.
Гай встал напротив него и снял свой темно зеленый жилет. Сукея отчетливо почувствовал себя маленьким напуганным зверьком рядом с опытным зверем.
- Что ты так нервничаешь? - почти ласково спросил Гай. - В первый раз?
- Что в первый раз? - парень взъерошил и без того взъерошенные волосы.
Гай несколько секунд просто смотрел на него, а потом без всяких церемоний подхватил на руки и понес вглубь дома. Пинком распахнув дверь в спальню, он положил несопротивляющегося парня на кровать и решительно стянул с него темно синюю водолазку.
- Зачем? - фотограф как-то странно хватался за собственные волосы, будто они сейчас отвалятся. Гай решительно навалился на него, прижимая к кровати, и заткнул рот поцелуем.
Через несколько секунд безуспешного вылизывания неподатливых губ, он, наконец, почувствовал отклик. Ему в бедро уперся чужой член, но губы так и не раскрылись.
- Ну, ты и бревно, - с долей юмора произнес Гай. - Ничего, это мы сейчас поправим.
- Ничего подобного, - молодой фотограф читал книги отшельника Джирайи и знал, что "бревно" - это наихудшее оскорбление.
Пытаясь доказать, что никакое он не "бревно", сам стал жадно целовать Гая, довольно умело, кстати.
Руки Гая расправились с застежкой штанов, и сильные мозолистые пальцы обхватили член. Сукея разорвал поцелуй, часто задышал, невидяще смотря в потолок. Гай переключился на бледную шею, ключицы, твердую грудь, кусая и вылизывая.
- Ты здорово пахнешь, - пробормотал он, на секунду отвлекшись. - Кого-то мне напоминаешь.
Фотограф на несколько секунд напрягся, не дыша, а потом снова расслабился. Этого недогадливого шиноби нужно срочно отвлечь, пока тот не понял кто на самом деле перед ним.
Сукея быстро расстегнул зеленый комбинезон и стал стягивать неподатливую ткань с мощного накачанного тела. Гай помогал ему, как мог, полностью забыв о своих размышлениях.
Оставшись, наконец, полностью обнаженным, Гай освободил твердый член парня из одежды и крепко обхватил его губами. Сильно прижал языком и мучительно медленно двинулся вверх-вниз по стволу. Сукея смял пальцами покрывало и неконтролируемо толкнулся бедрами. Гай скользил все быстрее, глубже принимая в горло. Почувствовав, что фотограф на пределе, до конца насадился ртом на пульсирующий член и сделал сильное глотательное движение. Сукея громко застонал и судорожно дернулся. Рот Гая наполнился горьковатой спермой.
Хорошенько облизав опадающий член, Гай сдернул с еще не пришедшего в себя парня брюки вместе с бельем и отшвырнул в сторону. Настойчиво перевернул на живот и коленом раздвинул его ноги. Достал флакон с прозрачной вязкой жидкостью из-под матраца и немного вылил себе на ладонь. Один за другим втолкнул пальцы в тесную дырочку, сам еще сильнее заводясь от приглушенных стонов молодого фотографа. Собрав остатки терпения, медленно вошел, пережидая сокращения непривычных к проникновению мышц.
Сукея под ним громко застонал и нетерпеливо двинул бедрами. Выдержка отказала моментально. Гай с силой вбивался в податливое тело. До синяков сжимал талию парня и по-звериному жадно целовал спину и плечи, оставляя темные метки. От каждого резкого проникновения под закрытыми веками вспыхивали звезды. Юный фотограф под ним громко стонал, беспорядочно выгибался, рвал зубами покрывало, с силой притягивал Гая за волосы к себе.
Гай до предела глубоко ворвался внутрь, кончая.
- Какаши, - чуть слышно простонал он.
Молодой фотограф сильно вздрогнул, пачкая спермой покрывало, и бессильно обмяк на кровати. Гай повалился на него, тяжело дыша. Через несколько минут, отдышавшись, осторожно вытащил член и улегся рядом. Сукея тер пылающее лицо, незаметно для Гая поправляя полосы на щеках и возвращая на место сползшие линзы. Стоило ему поднять голову, как Гай крепко обнял его, прижимая к себе.
Парень немного неловко улегся ему на плечо. Шиноби накинул на их потные разморенные тела край покрывала.
- Ты потрясающий, - прошептал он и ласково прикусил парня за ухо.
- Теперь я понимаю, почему тебя в деревне зовут зверем, - пошутил Сукея.
Гай невнятно хмыкнул и сильнее прижал его к себе.
Вечер тихо спускался на Коноху. Молодой фотограф бесшумно выбрался из душных объятий спящего Гая, тихонько оделся и отправился к себе домой.
Зайдя в ванную, он снял осточертевшие за день линзы, отклеил фиолетовые полоски со щек, стер краску с век. Русый парик, от которого жутко чесалась голова, отправился прямиком в мусорку.
- Ну, Гай! - Какаши в зеркало осматривал темные метки засосов на плечах, - столько лет молчал! Не мог что ли раньше сказать?
Через минуту в душе зашумела вода.

---

Русалки

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: Ориджинал
Тип: femslash
Пейринг: русалка/русалка
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Нет такой проблемы, которую девушки вместе не могли бы решить после секса
От автора: Навеяно общением с детскими игрушками.

Большая ракушка завораживающе сверкала в толще воды. Северная русалка, увидав блеск, устремилась ко дну. Полоса теплого течения мягко обволакивала бледную кожу. Зеленые волосы, заплетенные в широкую косу, прижимались потоком воды к плечу, красиво очерчивали грудь, кончиками щекотали плоский живот. Сильный широкий хвост завораживающе переливался зелеными чешуйками. Она свободно скользила в толще воды, все ближе подбираясь к вожделенной ракушке.
Совсем недалеко мелькнуло что-то розовое. Это была она! Северная русалка быстрее заработала хвостом, ускоряясь. Она не могла позволить своей вечной сопернице опередить ее. Прямо перед носом мелькнул длинный розовый хвост. Она хотела поймать мерзавку за плавник, но не успела.
Северная русалка мощнее оттолкнулась от воды, изо всех сил помогая себе руками. Конкурентка немного отстала, но быстро нагнала. Они плыли ко дну довольно близко друг к другу. Длинные розовые волосы, как кляксы, колыхались несущимися навстречу потоками воды, лезли в лицо.
Они коснулись блестящей ракушки одновременно, хвостами вздыбив мелкий песок. Стало ничего не видно. Русалки ухватили находку с двух сторон, не желая уступить, выпустить из рук вожделенную драгоценность.
- Я первая ее увидела! - зеленоволосая тянула блестящую ракушку на себя.
- Нет я! - розоволосая не хотела отступать. - Какого морского черта ты делаешь в нашем теплом течении? Греби отсюда, дура!
- Сама ты дура! Это моя находка! - северной русалке приходилось отплевываться от лезущих в лицо розовых волос.
- А мне нужнее, - розоволосая сильно дернула ракушку на себя, - я ее в корону вставлю!
- А знаешь ли, дорогая моя, что эта ракушка обладает целебными свойствами, - зеленые глаза непримиримо полыхали. - Русалкам северного течения без нее не выжить.
- Это моя ракушка, - упрямилась жительница теплых течений. - Найди себе другую.
- Вот сама и ищи себе другие побрякушки!
Несколько минут борьба за ракушку продолжалась молча.
- Отпусти, иначе я тебе лифчик оторву! - розоволосая извернулась, стараясь сильным ударом хвоста достать по сопернице.
- Я тебе сейчас космы повыдергаю, - чужие длинные розовые волосы на лице уже достали. - Лохмы учили завязывать?
- Это только вы, северные, завязываете волосы. И зеленые, как жижа болотная, - русалка теплых течений все старалась задеть соперницу если не хвостом, так плавником точно.
- А ты розовая, как рыбина дохлая! - не сдавалась северная водоплавающая.
- Это ты камбала тухлая! - русалка теплых течений сильно дернула за широкую зеленую косу.
- Ах так, планктон переросший! - северной русалке удалось с первого раза достать хвостом по глупой стерве.
Ракушка выпала из рук и, упав на дно, закопалась в ил и песок. Дерущиеся русалки этого даже не заметили. Сильные хвосты забили в толще воды, взбивая морскую пену. Зеленые растрепанные волосы перепутались с розовыми. Прекрасные жительницы океана бросались друг на друга, как разъяренные водяные фурии. Они кусались и царапались, стараясь содрать друг с друга кожу прямо живьем. Равнодушное морское течение уносило клоки волос, блестящие зеленые и розовые чешуйки, маленькие размытые кляксы капель крови.
Жительнице теплых течений наконец удалось ударить хвостом соперницу в живот. Поток воды немного растащил их. В руках у нее остался зеленый лифчик. Она растеряно поочередно переводила взгляд с приобретения в руках на крупные оголившиеся груди.
- Прости, - розоволосая сконфужено протянула хозяйке деликатный предмет гардероба.
Та резко выхватила свое, одеваясь.
- Погоди, а они всегда такие? - русалка теплых течений рассматривала твердые темные бусины сосков.
- Э, ну да, - рука с одеждой замерла.
- Ой, а можно потрогать, - розоволосая заинтересовано приблизилась.
- Да че там трогать! - возмутилась так и неодевшаяся русалка. - У тебя такие же.
- Нет, у жителей теплых течений никогда такого не бывает, - длинный розовый ноготок чуть коснулся твердого соска.
- Ай, ты аккуратней, - северная русалка чуть дернулась от прикосновения. - Не может быть! Покажи!
Розовый лифчик плавно опустился на дно к зеленому и остался там лежать, медленно шевеля лентами завязок.
- Как странно, - зеленоволосая мягко провела большими пальцами по мягким широким кругам сосков соперницы. Чуть касаясь, пощекотала зеленым ногтем. Розоволосая задышала чаще. - Ну не может быть!
Она взялась за дело всерьез. Проводила ладонями по нетвердеющим темным кругам, сжимала пальцами, не сильно оттягивала.
Розовые глаза блаженно прикрылись. Спина выгнулась, подставляя грудь под приятные прикосновения. С приоткрытых губ срывалось частое дыхание.
- Ты в порядке? - озадаченная северная русалка выпустила из пальцев так и не затвердевшие соски.
- Да, - выдохнула розовая и притянула ее голову к себе, целуя мягкие губы.
Твердые соски вжались в мягкие. Обе русалки нетерпеливо выдохнули. Языки заскользили по губам, касались ровного ряда зубов, вылизывали жаберные щели на деснах.
Невероятные ощущения захотелось продлить. Руки северной обхватили тонкую талию соперницы, погладили спину. Длинные ногти слегка царапнули соединение первых чешуек с кожей.
- Ах! - выдохнула розоволосая разрывая поцелуй и отклоняясь назад. - Сделай так еще.
Зеленоволосая чуть прикусила ее губу, сильнее проводя ногтями. Русалка теплых течений задрожала в ее объятьях. Соски начали твердеть. Легкий стон через приоткрытые губы течением унесся в глубину океана. Тяжело дыша и пытаясь соображать, он протолкнула ладонь между их прижатыми животами и погладила соперницу по впадинке пупка. От прикосновения мышцы на плоском животе сократились. Хвост потерся о хвост, обдирая перламутр с розовых и зеленых чешуек.
Плавно обрисовав круглую впадинку на животе, кончик пальца с розовым лаком на ногтях легонько проник внутрь. Подразнил, надавил, вынырнул, нырнул снова. Зеленоволосая вскрикнула, выгнулась напрягаясь всем телом, с силой прижимаясь твердыми сосками к не менее твердым соскам.
- Как хорошо, - она почти не двигалась, тяжело дыша, а потом опустилась вниз языком, лаская плоский живот русалки теплых течений. Розовые глаза ярко блеснули в воде, когда гибкий язык пощекотал пупок и принялся основательно вылизывать. Зеленые ногти царапнули кожу на спине, когда кончик языка проник внутрь пупка. Розоволосая вцепилась ногтями в ее плечо сладко кончая от настойчивых ласк.
- Я же говорила, что не может быть, - зеленоволосая с интересом смотрела как обмякают твердые жемчужины сосков.
- Я никогда не замечала, - русалка теплых течений подняла со дна их лифчики и завязывала свой на спине. - Тебе точно так нужна эта ракушка?
- Она целебная, - русалка пожала плечами переплетая растрепанную косу, - у меня мать болеет. Ей она очень нужна.
- А мне она очень нужна в короне, - розовые глаза с интересом смотрели на заплетающуюся косу. - Без нее меня никто уважать не станет. У нас порядки такие.
- Давай сделаем так, - предложила северная, закрепляя кончики длинной зеленой водорослью. - Я вылечу ей свою маму и завтра отдам тебе эту ракушку.
- А потом вместе еще одну такую же можем поискать, - кивнула розоволосая, доставая злополучную ракушку из песка. - А то тебе одной не стоит появляться в теплых течениях.
- Тогда до завтра, на этом же месте, - зеленоглазая русалка быстро отвернулась, скрывая покрасневшие щеки.
Кивнув друг другу, две русалки мирно поплыли в разные стороны, мягко отталкиваясь от воды сильными блестящими хвостами.

---

Трудное задание – 2. Наследник

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_хранитель.
Фандом: Наруто
Тип: slash
Пейринг: Какаши/Джирайя, Ямато/Джирайя, Какаши/Ямато
Рейтинг: NC-17
Жанр: приключения, юмор
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Простенькое с виду задание оказывается на грани срыва. Но тройка Великих со всем справится!
Предупреждения: нецензурная лексика, групповой секс, фистинг


Связанный вкруговую по рукам и ногам парень, как сосиска, подпрыгивал на месте и матерно ругался сквозь кляп. Длинные черные волосы полностью скрывали лицо несчастного. Белая рубашка из дорогого шелка была местами порвана и перемазана в грязи. Карие непокорные глаза горели вызовом и гневом.
- Принимайте клиента, - Канкуро облегченно передал веревку с привязанным пленником Хатаке Какаши.
- Ваша очередь сопровождать этого «господина», - Темари бессильно опустилась прямо на землю.
- Погодите, так это Он? – и без того круглые глаза Ямато стали еще круглее. – Вы совсем с ума сошли!
Он принялся быстро развязывать пленника. Узлы были затянуты явно «от души», поэтому пришлось воспользоваться кунаем.
- Не надо этого делать! – немного истерично выкрикнул Канкуро.
Но было уже поздно. Пленник выпутался из веревки и выдернул кляп изо рта.
- Поганые скоты, как вы посмели! Да я скажу отцу и он вас… - тут же заорал бывший пленник и кинулся к Канкуро с явным намерением его придушить, но споткнулся о собственную ногу и растянулся на траве.
- Ну… мы пошли отсюда, - Темари, не обращая внимания на вопли, поднялась и потянула брата за рукав.
- Что-то случилось по дороге? – Джирайя пристально оглядывал двоих шиноби Песка. Честно говоря, Канкуро выглядел не очень. Опухшее лицо, размазанная краска, неестественная неуклюжесть походки. Его старшая сестра выглядела бы чуть лучше, если бы не огромный лиловый синяк под глазом и в мусор истрёпанный Кьедай Сенсу.
- Совет вам на будущее – наденьте на него намордник и посадите на цепь! –Темари развернулась и, не прощаясь, зашагала прочь.
- Мы свое дело сделали. Ваша очередь. Удачи! – явно повеселевший Канкуро зашагал вслед за сестрой.
Бывший пленник успел подняться с земли и с важным видом оттряхивал пылинки с грязных рукавов.
- Простите, будущий Даймё, - Ямато неспешно поклонился. – Мы будем сопровождать вас по стране Огня до самых границ страны Водопада.
- Это вы, что ли, лучшие? – бывший узник пренебрежительно поморщился. – Прекрасно, две блондинки, одна брюнетка и ни одной бабы!
Все трое шиноби Листвы одновременно замерли на пол шага.
- Че встали, придурки? Пойдёмте быстрее. Бесят меня ваши поганые листья! – будущий Дайме гордо пошел впереди.
Джирайя обреченно покачал головой, Какаши возвел глаза к небу. Ямато ткнулся лбом в собственную ладонь. Они грустно переглянулись между собой и пошли догонять свое «задание».
- Вы, ниндзя, такие тупые, - разглагольствовал недавний пленник, - не могли принести паланкин. Такие как я не должны ходить пешком!
- Это невозможно, - Ямато поравнялся с будущим Дайме, - с паланкином мы будем двигаться гораздо медленнее, да и нас только трое.
- Я же говорю, тупицы! – небрежно отмахнулся сын феодала.
Джирайя незаметно почесал кулак и уловил четкий предупреждающий взгляд Какаши.
Процессия из четырех человек шла по лесу. Над головами звонко чирикали птицы. Солнце, пробиваясь сквозь густые ветви, грело пряди волос путников. Пахло душистой травой и теплой листвой. Ковер из густой зелени делал шаги почти бесшумными.
Между деревьями на мгновение мелькнула одиночная, смутно знакомая тень и исчезла. Ни шороха, ни звука.
Какаши дернул рядом идущего Джирайю за рукав. Тот сосредоточено кивнул - тоже заметил.
- Скажите, на вас нападали, пока вы шли по стране Ветра? – по напрягшимся плечам Ямато было ясно, что он тоже заметил слежку.
- Не, никто не посмел напасть на меня! – бывший пленник небрежно отмахнулся. – Знаете, что бы с ними сделал мой отец! И сопровождение из таких тупиц как вы мне тоже ни к чему. Нецивилизованные дикари. Особенно те двое. Рукожопые кретиины!
- Темари и Канкуро считаются одними из лучших ниндзя в деревне Песка, - попытался возразить Ямато.
Сын феодала пренебрежительно фыркнул.
- Деревенщины проклятущие! Я только попросил устроить привал, а они давай орать «ты задолбал отдыхать» - будущий Дайме передразнил кого-то из Песчаных шиноби. – Шестой привал за час – разве это много?! Тут песчаная буря началась. Я предложил укрыться в ближайшем поселении. Переждать. Они давай убеждать, что там опасно. Я им сказал, что если они привыкли выковыривать песок из задницы, то я нет, ну и оправился туда без них. Как они меня нашли не знаю, но за то, что они меня связали, отец оторвет им руки и ноги!
Джирайя нахмурился. В рассказ знатного мальчишки верилось слабо. Ну не мог он так просто сбежать от Темари и Канкуро. Не мог, и все тут. Тем более - по такому смехотворному поводу. Что-то тут было не так.
- Да и вы, деревенщины, тоже ничуть не лучше, - он неуважительно ткнул пальцем в Ямато, - могли бы сначала угостить важного гостя, дать ему отдохнуть с дороги.
- Шиноби Песка и так задержались. У нас всего двое суток, что бы пересечь страну Огня, - спокойно возразил Какаши.
- Скажи мне, деревенщина, зачем тебе маска? – сын феодала замедлил шаг и влез между Какаши и Джирайей. – Ты преступник?
Какаши отрицательно покачал головой.
- Тогда ты прячешь кривые зубы! – выдвинул теорию будущий Дайме. – Может шрам, ожог или какое-нибудь уродство? Сними маску, я хочу посмотреть!
- Это невозможно, - возразил Какаши. – Таковы обычаи моей семьи.
- Снимай! Или ты мне не хочешь подчиняться? Я скажу отцу, и он заставит тебя снять маску силой!
Какаши снова покачал головой. Как же они все надоели. Но тут снять маску требует сын феодала. Его отец финансирует Коноху. Большую часть бюджета составляют отчисления феодала. Если финансирование прекратится, то одними миссиями казну не наполнить. В деревню придет голод, не на что будет обучать подрастающее поколение. В общем, получит он от Цунаде «по первое число». Лучше подчиниться. А с последствиями он потом разберется.
Какаши остановился и медленно начал заворачивать с носа высокий ворот. Три жадных взгляда прикипели к медленно сползающей ткани.
Кунай с привязанной взрывной печатью прилетел прямо под ноги. Опытные шиноби мгновенно ушли из зоны поражения. Какаши успел схватить в охапку сына феодала и закрыл спиной, защищая от взрыва. С четырех сторон по веткам деревьев к ним быстро приближались ниндзя в надвинутых по самые глаза масках. Никаких повязок или знаков отличия не было. Алый шаринган насчитал десятерых нападающих. Наследника Дайме нужно защитить, во что бы то ни стало.
- Дерево, - четко прозвучал приказ Ямато.
Вокруг сына феодала образовался деревянный купол. Шиноби с трех сторон почти одновременно загородили его своими спинами.
- Колючий залп! – нападающих осыпало дождем белых игл из волос Джирайи.
- Деревянные оковы! – ветки на деревьях ожили и начали хватать атакующих ниндзя.
- Клинок молнии! – первый ниндзя отлетает и ударяется о ближайшее дерево.
Джирайя связывает двоих противников отросшими волосами и с силой бьет их друг об друга. Заостренные древесные копья метко летят во врагов. Несколько вражьих шиноби дрыгают по земле ногами, пытаются содрать тень со своей шеи. Техника Чидори яркими вспышками освещает поле боя.
Один из атакующих ловко уворачивается от древесного оружия, проскальзывает под рукой Ямато и наносит сокрушительный удар по защитному куполу. По деревянной сфере расползается ветвистая трещина. Какаши забивает искрящуюся молнию прямо в горящие темные глаза врага. Ниндзя тут же исчезает. Техника подмены.
Ураганный ветер едва не сбивает с ног. Темно-серое торнадо закручивается прямо над деревянным куполом. Бьет точно в центр. В защите образовывается черная дыра.
Джирайя уклоняется от взрывной печати и одним прыжком оказывается рядом с невидимым врагом. Техника жабьей тени, огромный расенган – вражье ниндзюцу мгновенно исчезает. Враг падает с высоты головой вниз. Дыра в сфере тут же затягивается деревом.
Последний противник отлетает пораженный искрящейся молнией. Его товарищи тут же подхватывают его на руки. Нападающие скрываются среди густого переплетения ветвей.
- И что это они так быстро? – Джирайя мягко спрыгнул на траву. – Я только разогрелся!
Какаши вздохнул, успокаиваясь, и пожал плечами.
Ямато снял древесную защиту. Наследник феодала сидел на корточках и мелко трясся.
- С вами все в порядке? – капитан Ямато протянул ему руку, помог подняться.
- Ты знаешь кто это был? – прямо спросил все еще трясущегося наследника Джирайя.
Сын феодала отрицательно покачал головой. Перестал трястись, расправил плечи и поднял голову.
- Я же говорю, тупицы! – мерзко презрительно улыбнулся будущий Дайме и исчез на месте.
Какаши непроизвольно сделал несколько быстрых шагов.
- Теневой клон? – Ямато не веря смотрел на место где только что стоял сын феодала.
- Очень похоже! – согласился Джирайя.
Трое шиноби мгновенно переглянулись и тут же рванули в три разные стороны. Нападающие не могли уйти далеко.
Над лесом медленно садилось солнце. Смолкли птичьи трели. Потихоньку, как будто бы издалека, начинали петь сверчки. На вытоптанную поляну, почти одновременно вышли трое ниндзя. Лица их были далеко не веселы.
- Ну и что теперь делать? – озадачено спросил Ямато.
- Цунаде нам яйца оторвет, если с ним что-нибудь случится! – Джирайя покачал головой. – И будет права!
- Как это мы проморгали клона под носом? – Какаши поправлял немного сбившийся протектор.
- Сразу его надо было чем-нибудь огреть, - вздохнул Джирайя. – Мне ведь так хотелось.
- Пойдем в ближайшее селение. Может там знают нападавших? – предложил Ямато. – В лесу, да еще и в темноте искать бесполезно, - он кивнул на заходящее солнце.
Шиноби вопросительно посмотрели друг на друга и почти одновременно кивнули.
До маленькой деревни они добрались, когда солнце уже совсем скрылось за горизонтом.
- Расспросим местных, пока совсем не стемнело, - они снова разошлись в разные стороны.
В полной темноте на центральную деревенскую площадь вышли двое ниндзя.
- У меня ничего, - отчитался один из них.
- Я тоже ничего не узнал, - кивнул второй. Светлые растрепанные волосы блеснули в лунном свете.
На темных опустевших улицах было тихо. Только в некоторых домах светились окна.
- А куда девался Джирайя? – через несколько десятков минут напряженного ожидания спросил Ямато. – Семпай Какаши, где же его теперь искать?
- Поищем самое шумное место в этом селении, - определился Какаши.
На окраине ярко светились окна двухэтажного строения. Из открытых дверей доносилась музыка и людской говор. Большая вывеска прямо над входом гласила: «Цветок лотоса».
Ямато прикрыл глаза рукой и покачал головой. Бордель. Громкий хохот Джирайи было слышно даже отсюда.
В ярко освещенном зале было полно народу. Между столиками сновали фигуристые девушки-официантки. Играла музыка. Терпко пахло перегаром.
За самым центральным столиком восседал Джирайя. Вокруг него увивались аж четыре девицы. Они жеманно хихикали и постоянно подливали в чашу раскрасневшегося от удовольствия саннина саке.
Ямато нервно дернул плечом и направился прямо к Джирайе.
- Погоди, - Какаши удержал его за рукав, - так он соберёт информации намного больше чем мы.
Ямато с сомнением посмотрел на своего семпая и все-таки уселся рядом с ним за ближайший столик. Тут же мило улыбаясь, явилась официантка и поставила перед каждым из них чашу с саке. Положила меню и удалилась, напоказ мягко перекатывая огромные ягодицы.
Шиноби Листвы внимательно наблюдали, как за соседним столиком Джирайя «собирает информацию». Двоих девиц он уже вальяжно обнимал за плечи. Девицы невинно хлопали огромными ресницами, поочередно опуская руки под стол. Видимо, то ли собственное кимоно поправляли, то ли штаны попавшегося им шиноби. Две другие сидели напротив и то и дело выкатывали свои чуть прикрытые огромные титьки прямо на стол. Джирайя пялился, как загипнотизированный.
- Не желают ли развлечься важные господа? – две совершенно юных девушки подсели к Ямато и Какаши за столик. Кимоно девицам было явно коротко и за самый край удерживалось только силой сосков. Когда они садились, под неплотно завязанным поясом полы разошлись. Никакого белья на них не было.
–Три тысячи рьё в час. За пять – любой ваш каприз, - надувая пухлые губы страстно прошептала одна из них прямо в ухо Какаши и быстро облизнула ушную раковину.
Какаши передернулся от отвращения и плечом стер с уха сучьи слюни.
- Свали, - как можно вежливее посоветовал он проститутке. – Быстро!
- А ты, красавчик, мужчина или нет? – вторая вплотную приблизилась к Ямато и опустила руку под стол. По тому как он вздрогнул, стало понятно, что девица схватила его за самый чувствительный орган. В темных глазах капитана металась паника.
- Ты тоже, - спокойно скомандовал Какаши. – Живее.
Девицы картинно разочарованно вздохнули, да так, что недо-кимоно чуть не свалилось с сосков, и удалились к другим более жаждущим пизды клиентам.
Ямато дрожащими руками взял чашку и отхлебнул оттуда, совершенно забыв, что там совсем не вода. Покрасневший кашляющий Ямато показался Какаши намного интереснее размалеванных почти голых девиц. Он помотал головой, разгоняя морок непотребного места и сосредоточился на наблюдении за саннином.
Две девицы уже развязно целовались и мяли титьки друг друга. Те, что сидели рядом с Джирайей, за его спиной что то передали между собой.
- Выпейте, господин Джирайя! – одна из них подала ему чащу саке. Джирайя, не отрывая взгляда от лижущихся девок, опустошил чашу.
Девицы незаметно переглянулись, и одна из них покачала головой. Последовал быстрый обмен за спиной Джирайи.
- Господин, вы так и не выпили, - наиграно обижено надула и без того огромные губы другая девица рядом и снова подала ему чашку.
Джирайя на них даже не взглянул. На каком-то автопилоте просто выпил предложенное. Проститутки переглянулись. Одна из них полезла рукой под стол и еле заметно отрицательно покачала головой.
Лижущиеся девки, как по команде, полезли друг другу под коротенькое кимоно. Еще одну порцию саке Джирайя кажется даже не заметил. Одна из проституток снова рукой залезла под стол. Ее глаза обрадованно заблестели. Она еле заметно кивнула коллеге.
Они вдвоем начали что-то шептать совершенно ошалевшему саннину, попутно облизывая его уши.
Джирайя согласно кивнул и в сопровождении двух шлюх стал подниматься по лестнице на второй этаж. Одна из проституток отточенным движением спрятала между огромных сисек маленький флакон.
На «сбор информации» это совсем не походило.
Какаши тут же поднялся с места и пошел за Джирайей. Ямато последовал за ним. Путь на лестницу им перегородили двое здоровенных вышибал. Деревянные перила тут же отрастили ветки и по рукам и ногам «спеленали» громил.
На втором этаже оказался длинный темный коридор с множеством дверей по обоим сторонам.За какой из них Джирайя?
Какаши распахнул первую дверь. Раздался женский визг. Джирайи там не было. Ямато, последовав примеру, распахнул дверь напротив. Тоже визг. Так, заглядывая подряд во все двери, они добрались до конца коридора.
За одной из дверей, наконец, оказался Джирайя. Уже совершенно голый, он влезал на готовую к соитию шлюху, призывно раскинувшую ноги.
- Ну ты нашел время развлекаться! – Какаши видел, что с Джирайей все в порядке и хотел уже культурно захлопнуть дверь.
Джирайя на мгновение повернулся. Взлохмаченные волосы. Совершенно размазанные красные полосы на щеках. Не моргающие глаза совершенно без признаков разума. Зрачки размером с булавочную головку.
- Стоять! – Ямато крепко удерживал Джираю за плечи и не давал взобраться на девку.
- Чем вы его напоили? – спросил Какаши развалившихся на кровати проституток.
- Ничем, он сам нас захотел! – нагло заявила одна из проституток и еще шире развела ноги.
Какаши поправил протектор. На мгновение из под повязки сверкнул алый шаринган. Девки в ужасе пискнули.
- В-в-возбуждающее. М-м-мы его всем тут льем, - девка все-таки свела тощие ноги и, заикаясь, начала рассказывать. – На него оно почему–то не действовало. Пришлось в четыре раза превысить дозу.
- Вон пошли! – тихо скомандовал Какаши двоим голым шлюхам. – Быстро, - добавил он, когда девки взялись переглядываться.
Проститутки тут же похватали свои тряпки и скрылись за дверью.
Джирайя пытался вывернуться из крепкой хватки капитана, пока он усаживал его на кровать, и дотянуться до собственного стоящего члена. Зрачки его глаз совсем превратились в точку, а глазные яблоки мелко дрожали.
- Давай в ванну его, - распорядился Какаши.
Вдвоем они дотащили не соображающего Джирайю до ванны и сунули его голову под кран. Холодная вода совсем не помогла. Джирайя жалобно стонал и все пытался по-собачьи трахнуть край ванны.
Пришлось тащить его мокрого обратно до кровати. Упав на давно не стиранные простыни, не соображающий Джирайя схватился за покрасневший член и начал с силой его дергать.
Оба шиноби жалобно смотрели на печальное зрелище.
- Я поищу здесь смазку. А то он так его оторвет к чертям, - Какаши начал выдвигать все попадающиеся под руку ящики. Под руку попадались фаллоиммитаторы различных цветов и размеров, вибраторы, кольца, наручники, кучи презервативов. Наконец, Какаши на одной из полок обнаружил пол-литровую бутылку со смазкой. Даже новую.
Отнять хоть одну руку Джирайи от члена оказалось невозможно. Пришлось полить прямо сверху. Его руки стали постоянно соскальзывать и ему приходилось «ловить» собственный орган непослушными пальцами. Джирайя резко перевернулся на живот выпачкав смазкой постель. И с остервенением начал трахать матрац.
Ямато покачал головой и отобрал бутылку со смазкой у замершего Какаши. Он с усилием перевернул не соображающего саннина и обхватил его член. Джирайя намертво вцепился внего и с благодарным стоном начал вбиваться в гостеприимное кольцо чужих пальцев. Совершенно не контролируя себя Джирайя так сладко стонал, что штаны присутствующих сделались невозможно тесными. В какой-то момент пальцы до боли сжались на чужой руке, и, протолкнув член в скользкое кольцо пальцев в последний раз, Джирайя залил свой живот белесой жидкостью.
Несколько секунд ничего не происходило. Жертва проституток просто лежал, тяжело дыша. Даже чужую руку выпустил. А потом с жалобным стоном опять потянулся к так и не опавшему члену.
Ямато оттолкнул его руки, взял немного смазки и сам принялся за дело. Резкие чавкающие звуки раздавались в комнате. Джирайя часто дышал и иногда постанывал от удовольствия. Иногда сам подавался бедрами вверх, но тянуть руки перестал. Белесая струйка долетела до самой шеи Джирайи, попала Ямато на щеку.
Ямато успел только перепачканной рукой вытереть лицо, как жертва проституток требовательно застонал и потянулся к нему. Пришлось снова приниматься за дело. Ладонь уже горела, кисть сводило от усталости. Пришлось руку сменить.
Какаши не двигаясь наблюдал за разворачивающимся перед ним действием. Невозможно было оторвать взгляд от быстро мелькающей в кулаке капитана красной головки. Тело Джирайи кричало о том, как ему хорошо. Он ерзал, выгибался, негромко постанывал в такт движущейся руке, комкал серую простынь и с наслаждением закатывал глаза с малюсеньким зрачком. Ну и как тут удержаться?
Какаши взял немного смазки и тоже обхватил член Джирайи. Тот резко вздохнул и начал толкаться уже в две ладони. Громкий вздох, и на переплетенные пальцы потекла теплая жидкость. Несколько секунд тишины и снова резкий толчок в чужие руки.
Ямато часто дышал и заворожено смотрел в лицо семпая. Языком провел по заблестевшим губам, всем телом потянулся к нему и закрыл потемневшие глаза. На такое красноречивое приглашение не откликнулся разве что слепой, или тупой. Какаши поймал его движение на середине и вместо чужого ласкового языка натолкнулся на тугую жесткую ткань. В первый раз в жизни захотелось проклясть собственную маску.
Какаши свободной рукой ласково прикрыл глаза капитану, отнял руку от чужого члена и спустил мешающую ткань. Почувствовав ничем не перекрытое дыхание, живые губы, Ямато распахнул глаза – Какаши почувствовал как ресницы защекотали ладонь – и увидев сплошную темноту, снова закрыл. Губы семпая были такими ласковыми. Ямато несдержанно толкнулся языком ему в рот, не осознано повторяя движение ладони на чужом возбужденном органе.
Чуть слышный стон капитана облил кипятком. Какаши прижался к его бедрам возбужденным членом и жадно прикусил мягкие губы. Поцелуй стал глубже. Какаши языком проникал в сладко стонущий рот, покорял, завоевывал, заставлял подчиниться. Ему сильно мешали костяшки собственных пальцев на лице Ямато. Он утыкался в них виском, от этого не получалось сделать поцелуй еще глубже.
Какаши разорвал поцелуй и вернул маску на место. Капитан все еще с закрытыми глазами судорожно дышал и постоянно облизывал саднящие губы. Только почувствовав, как расстегивают жилет, открыл глаза. Семпай пристально смотрел на него и кажется немного улыбался.
Ямато как загипнотизированный опустился на колени. Джирайя снова залил его пальцы теплой влагой. Он прижался лицом к паху семпая и жадно вдохнул запах мужского возбуждения. Помогая себе языком, расстегнул пуговицу и стянул молнию. Покрасневший кончик возбужденного члена показывался из-под резинки нижнего белья. Оставалось только обхватить его губами, и ткань под нажимом сползла вниз.
Ямато с нарастающим удовольствием вслушивался в хриплые вдохи семпая, смотрел ему в глаза и все быстрее ласкал член Джирайи натертой ладонью. Так не по-человечески хорошо. От неловкого движения член уперся в жесткую ткань штанов. Ямато распахнул глаза, чувствуя, что еще немного и он кончит прямо так.
Его семпай понял это. Заставил подняться, расстегнул штаны. Ямато с непонятной для него самого жадностью оттолкнул его руку с натертого члена Джирайи и обхватил губами. Тонкие пальцы в заднице казались лишними. Хотелось быстро и сильно. До срывающегося крика, до звезд перед глазами. Горячий член семпая протиснулся внутрь и бесконечное удовольствие проросло сквозь кожу, оголило нервы, заставило прогнуться и громко застонать.
Джирайя неконтролируемо толкался в горло. Даже немного отстраниться не было ни малейшей возможности. Член Какаши задевал чувствительную после оргазма простату, посылал по нервам болезненные искры. Немного пугающее мазохистское чувство боли смешанной с удовольствием. Семпай особенно болезненно ткнулся членом в простату, заставив резко вдохнуть, Джирайя сильно толкнулся членом прямо в горло и неожиданно проник глубже. Ямато упирался носом в подтянутый живот кончающего саннина. Непривычно растянутое горло было больнее, чем неприятные послеоргазменные искры.
Сильные пальцы Какаши легонько царапнули кожу живота и обхватили член. Все неудобства полетели к чертям. Ямато сам истерично растягивал горло о каменный член. Он всем своим существом жадно просил больше и бесконечно скользил по шершавым пальцам. Невыносимая волна накрыла с головой, утопила под собой.
Ямато открыл глаза. Лбом он упирался в залитый спермой живот Джирайи. Какаши уже застегивал штаны. Не обращая внимания на требовательный стон Джирайи, капитан сполз на пол. В горле поселилось целое семейство копошащихся ежей. Ладони горели как обожженные. Сил не было даже пошевелиться. По прогнувшейся кровати, по удовлетворенному вздоху сверху, стало понятно, что Какаши занял пост у ихней жертвы проституток и возбуждающего напитка.
Небо начинало понемногу светлеть.
Ямато кое-как поднялся и принялся одеваться.
- Ну и сколько это будет продолжаться? – сипло спросил Ямато и тут же закашлялся. Губы пересохли и потрескались.
Какаши флегматично пожал плечами и равнодушно уставился в окно, не прекращая дрочки. Ямато молча показал натертые до красноты ладони. Ладони у Какаши полыхали точно так же. Глаза Джирайи были все такими же страшными глазами наркомана. Он мучительно сильно вздрогнул, из члена выступило всего несколько капель почти прозрачной жидкости.
Какаши убрал руку и с трудом несколько раз согнул сведенные пальцы. Джирайя требовательно застонал.
- Опять? – неверяще выдохнул Какаши и немного подумав перекатил саннина на живот. Взял смазку из наполовину опустевшей бутылки, провел между крепких ягодиц и один за другим втолкнул пальцы внутрь. Джирайя завозился, устраиваясь, и приглашающе приподнял задницу. От резких движений рукой надрывно скрипнула кровать и несколько раз ударилась спинкой о стену. Джирайя скрюченными пальцами вцепился в простынь, на сильных руках приподнялся и замотал головой. Страшные зрачки распахнутых глаза чуть увеличились.
Ободренный успехом Какаши продолжал трахать его пальцами. Четыре вмещались уже совершенно свободно. Сходящий с ума от возбуждения Джирайя шире разводил колени и все резче дергал задницей. Какаши все замедлялся. Рука устала. Пятый палец проник без проблем. Мышцы немного сопротивлялись, не пропуская торчащую костяшку большого пальца, но под неуклонным нажимом сдались. От глубоко внутри резко сжатой в кулак руки, Джирайю пробило очередным оргазмом.
Какаши вытащил руку и устало потирал уставшее плечо. Когда Джирайя снова требовательно застонал, он только с бесконечной усталостью прикрыл глаза.
Ямато влез на кровать с другой стороны и закатал рукава. Смазки в банке оставалось на дне. Что они будут делать, когда совсем закончится? Он с удивлением смотрел как его рука без всякого труда пролазит в чужую задницу. Мягкие бархатистые стенки упруго сжали кисть. Смазки пришлось добавить. Бутылка совсем опустела. Странно видеть, как ненасытная задница жадно захватывает все больше руки, упруго сильно сжимается и тут же хватает еще, все ближе подбираясь к локтю. Ямато поспешил вытянуть влажно блестящую руку и силой потер кулаком простату. Джирайя перекатился на бок, прижимаясь ближе, жадно стараясь получить больше. От непривычного чувства, что это мощное красивое тело все до капли принадлежит тебе, ластится, сжимается вокруг тебя, толчками начал вставать член. Совершенно не кстати. Дрочить еще и себе не было ни сил, ни желания. Ямато мысленно приказал собственно телу успокоиться. Попытка подумать о чем-то несексуальном провалилась, когда он уловил укоризненный взгляд Какаши.
Бархатистые стенки начали волнообразно сокращаться. Джирайя совсем перекатился на бок. Стало совсем неудобно. Саннин распахнул ставшие почти нормальными глаза и совсем осмысленно глядя на семпая четко простонал:
- Какая же ты сладкая, детка!
Точный замах, и Какаши двинул Великому саннину прямо в челюсть. Послышался влажный хруст. Джирайя тут же обмяк и больше не двигался. Семпай, сильно сжав губы, держался за кисть.
Ямато вытащил руку из безвольных мышц, с наслаждением упал рядом с Джирайей и закрыл глаза перепачканной в смазке ладонью.
- Тебе тоже врезать или сам справишься? – насмешливо поинтересовался Какаши.
Ямато обессилено покачал головой. Он так не уставал даже после самых напряженных сражений.
- Давно бы так, - разлепив спекшиеся губы, сипло прохрипел он.
- Достал он меня! – пожаловался Какаши. – Я, похоже, палец сломал.
Ямато хватило только чуть кивнуть, и провалился в глухой сон.
Он проснулся от того, что рядом кто-то пошевелился. За окном было совсем светло. Весело чирикали ранние птицы. Разложив аптечку на подоконнике, Какаши сосредоточенно перебинтовывал пальцы.
- Вставайте, - не поднимая головы велел он, - у нас задание, помните?
Ямато неосторожно уперся обеими ладонями в постель, пока вставал. Кожа как обожженная отреагировала жжением. Суставы кистей рук пронзило болью.
- Что с руками? – совершенно нормально спросил Джирайя. – Драка была?
- Два пальца об тебя сломал, - спокойно сообщил Какаши. – Печати складывать не смогу до самого возвращения в Коноху. Ямато, как у тебя с руками?
- Хреново, - шепотом отозвался капитан, раздумывая, а не перебинтовать ли их на всякий случай. – Я тоже без печатей и без голоса.
- Так что вся надежда на тебя! – насмешливо кивнул Какаши Джирайе.
Джирайя кивнул и сладко потянулся.
- Еще только раннее утро, может быть мы успеем по быстренькому, - он кивнул на свой выпирающий стояк.
- Пошел ты! – тут же отозвался Какаши.
- Ну ладно, тогда я сам, - Джирайя сжал свой член и тут же отдернул руку. – Блять! Как же больно! – он неверяще смотрел на свое натертое распухшее хозяйство.
Он оглядел голого себя и двоих одетых шиноби. Никто в раскоряку тоже не ходил.
Под насмешливым взглядом двоих шиноби Листвы он попытался встать. В результате громко ойкнув, скатился с кровати на пол.
- Что вчера было? – страдальчески спросил он.
- Проститутки тебя так накачали, что даже мы справиться не смогли. Пришлось вырубить, - Какаши спокойно собирал аптечку. – Пойду разыщу нам завтрак. Потом выдвигаемся на поиски сына феодала.
Джирайя на четвереньках пополз в ванную стараясь поменьше болтать опухшим членом.
Какаши вышел за дверь и спустился по лестнице. Двое связанных древесной техникой вышибал так и оставались в оковах. Долго же они там пробудут, пока кто-нибудь не догадается принести топор и перерубить отросшие ветви.
В зале было совершенно тихо и пусто. За барной стойкой засыпающий на ходу бармен лениво протирал бокалы.
- Что у вас тут можно раздобыть на… - и осекся на полуслове.
Скрипнула входная дверь. Тяжело, словно нехотя, передвигая ноги, вошел их пропавший будущий Дайме. От него длинным шлейфом тянулась подозрительно темная тень, изгибалась и уходила за угол. Сын феодала беспокойно озирался и явно его не узнавал. Попытался что-то сказать. Не вышло. Теневая полоска тянулась от уха до уха.
Какаши наконец сообразил в чем дело. Одиночная, смутно знакомая тень в лесу. Во время короткой драки несколько вражьих шиноби дрыгали по земле ногами, пытались содрать тень со своей шеи. Непомерно длинная тень за едва передвигающим ноги сыном феодала.
- Шикамару, тоже иди сюда, - строго приказал Какаши.
Заложив руки в карманы, парень не спеша вышел из-за угла и встал рядом с будущим Дайме. Тот на него злобно покосился.
- Зачем ты за ними следил и как ты его нашел? – спросил Какаши усаживаясь на ближайший стул.
- Да не следил я за вами, - Шикамару сосредоточенно разглядывал потолок. – В лесу случайно встретил, решил помочь.
- Ага, на границе страны Ветра. Каждый день там гуляешь? – усмехнулся Какаши. – Врать не обязательно. Так как ты этого, – он кивнул на покрасневшего от злости сына феодала, - нашел?
- Помните, как тот клон рассказывал про то как во время песчаной бури в ближайшее селение сбежал от Темари с Канкуро? Как клон исчез, я сразу сообразил где искать оригинал. Вернулся и выяснил что никакой песчаной бури не было. Просто явились его заранее купленные дружки, огромным торнадо подняли Песок в воздух. Этот вот сбежал. Чтобы никто не хватился его пропажи, сделали обычного теневого клона, а чтобы не заметили подмены, замаскировали Техникой перевоплощения. Вот никто из нас и не заметил, - Шикамару небрежно развалился на соседнем стуле.
- Это ты так за нами не следил! – усмехнулся Какаши, в очередной раз поражаясь гениальной башке юного парня.
Наверху громко хлопнула дверь. По лестнице спустился Ямато, остолбенело уставился на связанных охранников, посмотрел на свои все-таки перебинтованные руки и равнодушно пожал плечами. Следом за ним аккуратно, бочком, по лестнице спускался Джирайя.
- Что это с ним? – обеспокоенно кивнул Шикамару.
- Бабы! – простонал Джирайя. – Все зло от баб!
- Нашлась наша пропажа, - торжественно объявил Какаши. – Все благодарности Шикамару, но потом. Сейчас Этого в зубы и бегом до границы со страной Водопада.
- Этого надо бы обычной веревкой связать, что б я мог снять дзюцу, - покрасневший от похвалы парень старался делать вид что ничего не было.
Ямато молча протянул моток веревки Джирайе. Шикамару снял Печати.
Юный наследник дернулся к выходу, но не успел. Джирайя держал его крепко.
- Скоты вонючие! – заорал наследник. – Сволочи, ублюдки. Мой отец вас всех поимеет за это. Я сам вас всех выебу. Пидорасы сраные! Руки ноги вам повырываю, в жопу вставлю!
Из рук сонного бармена упала и со звоном разбилась чашка.
- Вы бы сначала кляп ему в пасть всунули! – дал ценный совет Какаши. Ямато шепотом поддакнул.
Наследник феодала попытался укусить Джирайю за палец. А потом изловчился и все-таки цапнул саннина за плечо. До кожи не достал, но клок одежды выдрал.
- Приятного аппетита! – доброжелательно пожелал Шикамару и передал Джирайе здоровенный веревочный кляп.
Наконец, связанный вкруговую по рукам и ногам парень, со здоровенным кляпом из веревки во рту, был готов к транспортировке. Какаши, недолго думая, взвалил будущего феодала на плечо.
Четверо шиноби вышли за дверь и бегом отправились в сторону границы. Джирайя постоянно морщился от боли, но не отставал. В середине дня он отобрал у Какаши изрядно позеленевшего от безостановочной тряски связанного наследника, взвалил себе на плечо. Когда солнце коснулась огненным краем горизонта, будущего Дайме нес уже Ямато.
К назначенному месту встречи он подошли уже в потемках. Двое шиноби деревни Скрытого Водопада уже ждали их сидя на коротком бревнышке.
- Вы опоздали! - хмуро объявил высокий темноволосый шиноби.
- Принимайте клиента, - Джирайя облегченно передал веревку с привязанным пленником Шизуке.
- Ваша очередь сопровождать этого «господина» до границ страны Молнии, - Какаши устало привалился к ближайшему дереву.
- Погодите, так это Он? – Шибуке чуть не подпрыгнул на месте. – Вы совсем с ума сошли!
Его сестра кинулась развязывать наследника. Узлы, затянутые Джирайей, развязать не смогла и просто разрезала их.
- Этого лучше не делать! – спокойно посоветовал Какаши.
Пленник выпутался из веревок и выдернул кляп изо рта.
- Грязные безродные подонки! - тут же заорал освобожденный пленник, сдирая остатки веревок. – Я вас в собственном говне сгною!
- Ну, мы пошли отсюда, - Шикамару не обращал на вопли не малейшего внимания.
- Что-то случилось по дороге? – насторожено спросил Шибуке и пристально оглядел четверых шиноби. Видимо зрелище было несколько печальным, поэтому он слегка нахмурился.
- Бесплатный совет – наденьте на него намордник и посадите на цепь! – Джирайя развернулся и, не прощаясь, зашагал прочь.
Ямато кивнул и последовал за ним.
- Мы свое дело сделали. Ваша очередь. Удачи! – Какаши насмешливо легонько поклонился шиноби Водопада и быстро зашагал за товарищами.
- Неужели избавились! – вздохнул Шикамару.
Шиноби Листвы устало брели по ночному лесу. Можно было остановиться на ночлег, но все мечтали поскорее оказаться за стенами родной деревни.
Ночная прохлада придала им бодрости, наделила силой уставшие тела. Даже Джирайя перестал морщится и то и дело поправлять член. Занимался рассвет, и они уже приближались к дому.
- Это было очень трудное задание! – вздохнул Джирайя. – Если бы не Шикамару, не знаю, что бы мы делали!
- На следующее задание берем его с собой, - прошептал Ямато.
- Пойдешь с нами в следующий раз? – спросил у парня Какаши.
Шикамару кивнул.
Как ни странно в воротах их уже ждали.
- Сей-сей Ирука? – озадаченно сбился с ровного шага юный гений.
- Вот ты где! Вся деревня тебя ищет. С ног сбилась, - как-то весело объявил Ирука. - Сен-сей Какаши, - остановил он уставшего шиноби. – У меня к вам разговор есть срочный. Пойдемте. Это насчет Наруто.
Какаши тяжело вздохнул и, повинуясь настойчивому нажиму чужой руки, пошел по деревенской улице.
- Эх, не обломится сегодня Ируке! – усмехнулся Джирайя.
Ямато тревожно смотрел им вслед и сосредоточенно кусал кровоточащую губу. Резко развернулся и зашагал в другую сторону.
- Капитан Ямато, - удивленно позвал его Шикамару. Но тот даже не остановился. – Что это с ним?
- Пойдем, нам еще Цунадэ отчитываться, - Джирайя приобнял парня и они вместе зашагали вниз по улице.

---

Дурная примета

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель
Фандом: Гарри Поттер
Пейринг/главные герои: Северус Снейп/Люциус Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр: юмор, романтика, фэнтези, ER, мистика, мифические существа
Тип: слэш
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права у Роулинг
Аннотация:Плохая примета трахаться в Белтайн. Всякие разные духи могут попытаться испортить устоявшиеся отношения.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть. ООС, сомнительное согласие
Написано на Фест к 7-летию СФ "Огни Белтайна". В номинацию «Духи-вредители»


Костер догорал. Звезды давно уже погасли на ночном небе. Стихли сверчки.
Кольцо из фигур в черных плащах зашевелилось. Потихоньку начали сниматься с лиц страшные маски. Ритуальное сожжение ублюдка-магла уже завершено, и в них больше не было необходимости.
Пожиратели постепенно расходились, брезгливо морща носы. Запах паленых волос, жженой плоти и горелых роз, казалось, намертво въелся в черные плащи. Жгучий привкус гари и копоти осел в горле. Жуткие вопли сгорающего магла еще эхом отдавались в ушах. Пожиратели медленно уходили, безжалостно затаптывая несгоревшие остатки любимых роз Нарциссы Малфой.
В кругу света от почти прогоревшего костра остались всего двое. Один из них содрал маску с лица и брезгливо откинул ее в сторону. Он жадно втягивал прохладный ночной воздух. Второй тоже снял маску и откинул капюшон. Длинные платиновые пряди волос рассыпались по плечам.
- Вечно от этих маглов столько вони! - пожиратель брезгливо сморщился.
- Люциус, если сжечь тебя, то ты вонять будешь ничуть не лучше, - укоризненно посмотрел на него другой, с темными волосами и горбатым носом.
- Ладно тебе, Северус, меня пугать, - отмахнулся Люциус. – Надеюсь, до этого не дойдет, - добавил он более мрачно.
- Вот как Темный Лорд прикажет тебя сжечь, так и завоняешь, - Северус содрал с себя пропахший гарью плащ и скинул его на землю.
- Что-то юмор у тебя сегодня совсем черный, - Люциус тоже освободился от черного балахона и вплотную подошел к другу.
- После такого зрелища не до юмора, знаешь ли! - Северус в последний раз глубоко вдохнул и выровнял дыхание.
- Ладно тебе, не в первый и не в последний раз устраиваем такие зрелища. Привыкнуть уже должен, - Люциус, чуть касаясь, погладил его висок.
- Мне пора идти. Еще Дамблдору отчитываться, - Снейп отстранился и мотнул головой.
- Задержись немного, - прошептал Люциус, расстегивая мелкие пуговицы его мантии.
Снейп шлепнул его по рукам и отошел на пару шагов.
- Не знал, что тебя так возбуждают сожженные маглы, - Снейп невозмутимо скрестил руки на груди. – Плохая примета трахаться в Белтайн.
- Маглы меня совсем не возбуждают. Меня возбуждаешь ты, - Люциус снова приблизился к Снейпу и потянулся к мелким пуговкам на его мантии. – Ну их к Мерлину, эти приметы.
- Я не собираюсь здесь морозить задницу, - Снейп снова попытался отмахнуться, но Люциус перехватил его руки.
- От костра тепло, - прокомментировал Люциус. - Я целый месяц тебя ждал. Хоть бы заглядывал на выходных. А то пока тебя Темный Лорд не вызовет, не появляешься.
- Люциус, ну ты что как маленький. Конец учебного года, - вздохнул Снейп. - Работы навалом. Пусти, мне идти надо.
Люциус невнятно угукнул, опустился на корточки и взялся расстегивать ширинку зельевара.
- Десять минут, - пробормотал он, вытаскивая пока еще мягкий член.
- Может все-таки пойдем в спальню? - спросил Северус.
Люциус отрицательно мотнул головой. Под мягким нажимом умелых губ член затвердел. Люциус обсасывал его, как леденец. Некультурно чмокал губами и шумно сглатывал смазку вперемешку со слюной. Прикрывал от удовольствия глаза.
Холодные пальцы огладили бедра, легонько сжали яйца и скользнули между ягодиц. Сухой палец аккуратно разгладил складочки ануса и потихоньку начал протискиваться внутрь.
- Люциус, - Снейп предупреждающе отстранился, - я сверху.
Люциус тут же убрал руку, безразлично пожал плечами и встал.
- Пошли хоть от света уйдем, - Северус кивнул на все еще горевший костер и потянул любовника вглубь парка Малфой-менора.
Люциус отрицательно качнул головой, вытащил палочку и направил ее на еще тлеющий костер. Поток воды заставил угли страшно зашипеть и рассыпаться. К ночному небу устремился целый столб сизого дыма. Последние красные всполохи окончательно пропали.
- И здесь хорошо, - аристократ решительно расстегнул штаны.
Подойдя к ближайшему дереву он обоими руками уперся о древесный ствол. Расстегнутые штаны картинно съехали с бледных ягодиц. Люциус пошире расставил ноги и прогнулся.
- Давай уже быстрее, - Люциус нетерпеливо сжал вставший член.
Северус догнал его в несколько шагов и звучно хлопнул по отставленной ягодице. Шлепок громким выстрелом прозвучал в тишине сада.
- Ты, когда это планировал, забыл про смазку, - прошептал Северус ему на ухо.
- Давай уже как есть, - забыв про манеры и аристократический тон, Люциус нетерпеливо потирался о Снейпа.
- Ну потом не жалуйся! - Северус размазал слюну и махом вогнал член внутрь жаждущего тела. Сильно. Резко. Без лишних церемоний.
Люциус чуть слышно застонал и задвигался сам. Он плечом упирался в ствол дерева, рукой все быстрее скользя по своему члену. Северус с силой входил внутрь, не делая пауз на вдох, и с удовольствием сжимал пальцами покрасневшие ягодицы.
В рассветной белесой мгле клубилось сизое облачко. Должно быть, от потухшего костра. Гонимое ветерком, оно подлетело к незаметившим его мужчинам, последний раз крутанулось в потоке воздуха и бесследно растворилось возле сладко распахнутого рта аристократа.
Громкий вскрик Люциуса было слышно на весь парк. Он сильно сжался внутри и забрызгал подножье дерева спермой. Снейп почти неслышно выдохнул, сильно прижал любовника к жесткой коре древесного ствола и замер.
Люциус удовлетворенно вздохнул, слез с помягчевшего члена и потянулся за поцелуем. Северус отвечал лениво, пресыщенно, удовлетворенно.
- В следующий раз лучше продумывай планы соблазнения, - Снейп спокойно приводил себя в порядок.
- Это был экспромт, - горделиво заявил Люциус застегивая штаны.
- Так, все, мне пора, - профессор кивнул на первые рассветные лучи солнца на горизонте.
- Приходи почаще, - аристократ ослепительно улыбнулся.
Снейп невнятно кивнул и, направляясь к воротам поместья, прямо на ходу исчез с громком хлопком.
Люциус тяжело вздохнул и отправился в дом. Спать.
***

---

Зарождение хороших манер

Автор: Maria20092
Соавтор: Евгений_Хранитель
Бета: Евгений_Хранитель
Фандом: Сильмариллион
Кроссовер: Гарри Поттер
Пейринг: Манвэ/Северус Снейп/Гарри Поттер/Драко Малфой, Манвэ/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр: стеб, PWP, попаданцы
Тип: слеш
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Обладатели прав Дж.Роулинг и Дж.Р.Р.Толкин
Аннотация: Как научить валар и майар хорошим манерам? Как это ни странно, но идею подал ни кто иной, как Гарри Поттер.
Предупреждение: ООС, трехэтажный мат, изнасилование, сомнительное согласие, групповой секс, ксенофилия
Предупреждение 2: детям, беременным и кормящим женщинам, людям с неустойчивой психикой читать не рекомендуем.
Посвящение: Написано на Юбилейную сходку ТолФика. Мы собираемся уже целый год! Ура! Ура! Ура!

Сладко пахли дивные цветы. Сочная зеленая трава мягким ковром стелилась под ногами. Яркие птицы звонко чирикали на ветвях огромных деревьев. В небесной синеве ярко светил Цветок Тельпериона. Кое-где проглядывали яркие звезды Варды. Огромные орлы гордо рассекали крыльями облака.
Владыка неспешно шел по Валинору и царственно оглядывал свои владения. Иногда на полянах и зарослях душистых кустов ему попадались Первые Дети. Все были заняты делом. Кто звонко пел песни, кто плясал. Некоторые плели разноцветные венки и пускали их по ручью. Завидев Владыку, они резво вскакивали со своих мест и вежливо кланялись. Певцы вслед ему пели хвалебные песни.
Душистый ветерок мягко ласкал телесную оболочку правителя Валинора, прекрасного и могучего Манвэ.
Вдруг из кустов на него выскочило нечто взъерошенное, в черном балахоне и в круглых очках. Пронеслось мимо, наступило на ногу и, не извинившись, побежало дальше.
Великий Манвэ почесал в затылке. Это что, один из Вторых Детей? Вот это хамло! Могущественному вала ничего не стоило переместиться прямо перед носом нахала.
Тот с разбегу налетел на крепкого Владыку и тут же сел на задницу.
- Ты кто такой? - обратился к нему венценосный Манвэ.
- Отъебись, дедуля! - лохматое очкастое нечто вскочило на ноги и стало улепетывать сквозь кусты, ломая при этом ветки с дивными бутонами.
Манвэ даже не знал, что и сказать. Он прекрасный и вечно юный Вала. Что за люди пошли безграмотные! И откуда здесь Люди взялись? Небось, кто-то из эльфов с собой из Средиземья приволок. Митрандир притащил же с собой двоих. Этих хоббитов - странную помесь гномов с людьми. Манвэ в очередной раз подивился замыслу великого Эру в разнообразии сексуальных предпочтений.
Если это очкастое хамло невежливое принадлежит кому-то из эльдар, тогда лучше разборки не чинить, по такому пустяшному поводу скандал не разводить и дружбу не портить. Только что ведь помирились, обнялись, поцеловались и обещались больше друг друга не клясть и из дому не сбегать.
Сделал Манвэ по методике Варды три длинных вдоха и три длинных выдоха. И направился дальше дивное пение птиц слушать и розы нюхать.
Вдалеке, прямо напротив него, показалась какая-то грозная тень. Она с ужасающим видом двигалась прямо на него. Черные полы длинных одежд грозно вились за спиной. Аура вокруг него была прямо злющая. Неужели опять Мелькор? - с ужасом подумал великий владыка ветров. Они же его сами разоблачили, и любимому папочке Эру на руки сдали, и просили больше не пускать его играть в их песочнице. «Неужели опять он? Уж мы тебя душили-душили! Опять явился?!» - испугано думал Великий, изо всех сил подавляя желание спрятаться в кустах от грозного брата.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не Мелькор. Манвэ расслабил очко. Это был всего лишь человек в длинных черных одеждах и, по-видимому, очень рассерженный. Человек? Опять? Сколько же их сюда натащили? Видать, секс с ними хорош.
А человек на вид оказался не менее страшен, чем старший братец. Длинный и тощий, с бледным лицом, сальными волосами и огромным крючковатым носом. По виду так похож, как будто его телесную оболочку спер.
Тот шел уверенно и стремительно. Манвэ даже посторонился с узкой тропинки.
- Поттера не видел? - голосом Мелькора спросил человек. Какие знакомые мягкие вкрадчивые интонации!
Манвэ тут же сообразил, что очкастое встрепанное чмо из кустов и есть тот самый Поттер.
- Этот в круглых очках? Туда побежал,- Манвэ махнул рукой в сторону поломанных веток с осыпавшимися цветами.
Человек в черном сдержано кивнул и стремительно зашагал дальше. Ну просто вылитый Мелькор.
Манвэ передернулся, прогнал кучи мурашек и сделал пять медленных вдохов и выдохов. Вроде полегчало.
Птички на ветках чирикали все так же громко, и трава под ногами была такая же мягкая.
Откуда-то прямо с дерева на него прыгнул юный эльдар с короткими светлыми волосами. И с криками «Смотри куда прешь, сука!» порывался бежать дальше.
Манвэ схватил нахала за шкирку. При ближайшем рассмотрении это снова оказался представитель Вторых Детей великого Илуватара. Еще одного хама он терпеть не собирался.
- Ты знаешь, кто я такой? - рявкнул на него Владыка.
- Хуй в пальто! - огрызнулся белобрысый мерзавец. - Уебище залупоглазое! Пусти, тварь!
Манвэ встряхнул негодяя за шкирку. Тот жалко дрыгнул ножками, но земли так и не коснулся.
- Нельзя так со старшими разговаривать! - увещевал его Манвэ. - Прояви уважение.
- Не указывай мне, козел вонючий. Я будущий лорд Малфой, - поганец прямо на весу скрестил руки на груди и важно раздул щеки.
- Что же тебя, лорд, хорошим манерам не обучили? - Манвэ в упор не знал никаких лордов, а про Малфоев и не слышал никогда.
- Не твое собачье дело! - белобрысый мерзавец снова начал вырываться. - Хуй тебе в глотку через анальный проход!
- Будешь так выражаться, я тебе рот заклею, - терпение Владыки было на исходе.
- Чтоб ты хуем поперхнулся, долбоебическая пиздорвань! Со своими нравоучениями! - назло продолжал выражаться негодник.
- Что б я чем поперхнулся? - Манвэ думал, что убьет гаденыша прямо здесь. - Сейчас ты у меня поперхнешься! - и швырнул его на землю.
Не дав ему подняться, сгреб в кулак свете патлы и ткнул его носом себе в пах.
- Ты, блядь семитаборная, пусти! Что б тебя всем столыпином харили! - юный поганец продолжал невежливо выражаться.
- Сейчас я заткну твой поганый ротик! - владыка вытащил свой член и сунул его в рот сквернослову.
Будущий лорд замотал головой, попытался вывернуться. Ничего не вышло. Тогда он попытался мычать, очевидно, матерные слова.
Манвэ просунул ему глубже в горло, где вибрации голосовых связок были особенно приятны. Он крепко сдержал его за волосы, все сильнее и быстрее втискивался в хамский ротик. Не в меру длинный язычок быстро нашел более лучшее применение, чем матерные слова.
Юный хам непрестанно давился, захлебывался слюнями и соплями. Из ясных серых глаз по щекам текли слезы. Он больше не пытался вырваться, слишком занятый тем, что бы успеть вдохнуть, в секундных передышках, пока Манвэ изо всех сил старался не кончить: урок еще не усвоен.
- Запомни, скажешь еще одно матерное слово, и я проучу тебя еще раз! - Манвэ смотрел, как паршивец пытается отдышаться. - Запомнил?
Будущий лорд хотел что-то сказать, но владыка ему не дал, сунул член по самые гланды, некультурно шлепнув яйцами по подбородку.
Глаза у юного матершинника сделались большими и круглыми. Манвэ, крепко держа его за волосы на затылке, кончал прямо в сжимающуюся тесноту. Потом - ради собственного удовольствия - еще пару раз надел поганца горлом на пока не опавший член и резко оттолкнул от себя.
Белобрысый гад брякнулся на траву, согнулся, надрывно кашляя. Из носа и рта текла сперма вперемешку со слюнями и соплями.
- Так что надо сказать великому Владыке за свои отвратительные слова? - Манвэ с высоты своего роста смотрел на жалкого белобрысого юнца.
- П-простите, - все еще кашляя, проскулил мерзавец.
- Хорошо, а поблагодарить за науку не хочешь? - Манвэ скрестил руки на груди.
- Спасибо, - гаденыш наконец-то перестал кашлять и с испугом смотрел на него.
- То-то, - Манвэ погрозил ему пальцем и отправился дальше наслаждаться волшебной природой дивного Валинора.
«Вправду говорят, что в сексе люди хороши», - думал довольный повелитель. Но ведь он уже их троих встретил. Откуда столько? Почему раньше он их не видел? И еще тот первый, хам в очках. Его тоже неплохо было бы проучить. Да еще тот странный человек, так похожий на Мелькора. Откуда они взялись и что они вообще здесь делают?
Решив разобраться со всеми странностями, Манвэ повернул обратно.
Очкастого хама он нашел спустя некоторое время. Его за грудки прижимал к дереву тот черный носатый человек. Очкастый дергался и вырывался.
- Видимо, не я один захотел научить этого юнца манерам, - сказал Манвэ, подходя ближе к ним, слегка опасаясь смертоубийства в дивных лесах Валинора.
Черный человек обернулся.
- Мистер Поттер у нас настолько туп, что учить его надо не только манерам, но и соображать мозгами иногда, а не этим местом, - очевидно, он был очень зол.
- Но .... - пискнул полупридушенный мальчишка.
- Замолчите, мистер Поттер! - рявкнул носатый, окончательно став похожим на непутевого братца самого Манвэ.
- Профессор Снейп, вы поймали его? - из-за кустов вышел тот самый проученный белобрысый матершинник. Увидел Валу и попятился назад.
- И что же он сделал? - заинтересовался владыка, решив не показывать, что хоть как-то знаком с будущим лордом.
- Этот гав... - белобрысый покосился на Манвэ, - этот пиз..., - он взглянул на него с откровенным испугом, - этот эээ..., нехороший человек напоил меня возбуждающим зельем и чуть не вые..., чуть не тра..., чуть не воспользовался моим юным телом! - видимо с непривычки ему еще трудно было подбирать правильные слова.
- А когда я их застал, - продолжил тот, кого белобрысый назвал профессором Снейпом, - попытался подло сбежать и из-за отсутствия верхнего мозга напутал с заклинанием.
- Да, не хорошо так делать, не хорошо! - справедливый владыка покачал головой.
- Профессор, а что вы с ним сделаете? - с нотками любопытства спросил будущий лорд.
- Драко, а что ты предлагаешь? - профессор в упор смотрел в перепуганные зеленые глаза, скрытые стеклами очков.
Белобрысый замялся. Очевидно, вариантов было много, но без матерных выражений они не складывались в осмысленную речь.
- Пороть? - предложил Манвэ.
- Не надо! - заскулил лохматый встрепанный мальчишка.
- Надо, Поттер, надо! - профессор мстительно ухмылялся. - Так, надо его чем-нибудь привязать.
Манвэ улыбнулся. Он властитель здесь, или кто? Стоило только бровью пошевелить, как трава мгновенно удлинилась, оплела запястья нерадивого очкарика, притянула их к щиколоткам, заставив согнуться пополам, и крепко привязала правую кисть к правой ногу, а левую к левой.
- О, как аху..., - белобрысый замялся, подыскивая слово, - здорово получилось!
- Так как ты пострадавшая сторона, - важно отметил владыка Валинора, - тебе и наказывать.
Профессор в черном балахоне согласно кивнул.
Драко обрадованно закивал, задрал мантию и сдернул штаны с призывно торчащих вверх ягодиц Поттера. Оглянулся вокруг и поднял с земли длинную ветку. Подошел поближе, хорошенько размахнулся и со всей силы врезал по голому заду.
- ААААА! Блять! - заорал лохматый очкарик. - Сука!
Довольный Драко размахнулся еще раз. Ветка со свистом рассекла воздух и обрушилась на бледные ягодицы.
- Малфой, гандон сраный! - с Поттера от резкого удара свалились очки. На заднице расцвела вторая алая полоска.
Манвэ все меньше нравилось происходящее. Да как смеет этот негодяй так выражаться в Его присутствии?! Решив действовать проверенным способом, он обошел по кругу двух юных представителей Вторых детей и за подбородок приподнял голову лохматого сквернослова. Без лишних церемоний приспустил штаны и сунул член в извергающие гадкие слова поганый ротик.
Будущий лорд ухмыльнулся и врезал еще раз по исполосованной заднице.
- На вот, получай, - приговаривал он, с удовольствием наблюдая как связанного недруга грубо имеет в рот огромный незнакомый мужик. - Еще раз ты ко мне полезешь, и я тебя.... - он опять посреди пафосной тирады принялся подыскивать нужное слово, - я тебя..., я тебя, - и, видимо отчаявшись подобрать слово, решил показать. Стащил с себя штаны и сразу сунул твердый член между исполосованными ягодицами.
Даже с заткнутым ртом Поттер умудрился заорать. Кажется, это было нецензурно. Манвэ растеряно заморгал. Не помогало его средство. Нужно было усилить действие. Он оглянулся на стоящего неподалеку со скрещенными руками черного человека.
- Может, поможете мне? - вежливо попросил он.
Профессор кивнул и подошел, расстегивая штаны. Манвэ покосился вниз. Габариты этого представителя детей Илуватара были точно такие же как у Мелькора. Манвэ даже сочувственно покосился за залитую слезами и соплями мордашку лохматика. Он знал, что даже в одиночку такой прибор воспитает кого угодно. По себе знал. Ведь Мелькор часто им пользовался. Насколько знал владыка Валинора, по-другому заткнуть этого выскочку Гортхаура было невозможно.
Чтобы второй член вместился в маленький влажный ротик пришлось основательно подвинутся. Профессор втиснул свой немаленький агрегат в заполненные другим хуем уста. Лохматый скверновыраженец с ясными заплаканными глазками и раздувшимися щечками стал похож на хомячка. Это было так мило!
Драко быстро толкал перевоспитуемого вперед. Владыка и профессор ловили этот момент, протискивались глубже, терлись друг о друга во влажной тесноте. Перевоспитуемый уже больше не пытался выражаться, он молча и достойно принимал свою кару.
- Нравится? - сквозь зубы прошипел Драко. - Знаю, нравится! - дотянулся до живота Поттера и схватил его за маленький болтающийся член.
Не прошло и пары минут, как покрасневшие, все в трещинках губки лохматика расслабились, и он даже начал подрабатывать язычком. Все интенсивнее и с возрастающим удовольствием.
Манвэ особенно глубоко вошел в узкое горло и залил юркий язычок и чужой член спермой. Светловолосый юнец застонал особенно громко, судорожно дернулся и замер тяжело дыша. Манве отошел в сторону наблюдая как огромный член целиком поместился в распахнутый ротик.Что-то большое прокатилось под дернувшимся кадыком, и лохматый сквернослов тут же залил связанные руки-ноги собственной спермой.
Первым оделся Драко. За ним профессор отошел от Поттера, застегивая штаны.
- Ну и как же нам теперь попасть домой? - будущий лорд озадачено почесал в затылке.
- Я освобожу вас от неверно наложенных чар, - пресыщенный владыка был на редкость уступчив и благосклонен.
- А с этим что делать? - профессор кивнул на все еще связанного раком лохматого, зареванного, обкончавшегося Поттера.
- Так и оставлю, - махнул рукой Манвэ, - вставлю ему в зад букет цветов и получится оригинальная ваза. Так и будет стоять, пока не научится культурно выражаться в присутствии старших!
Сложенный пополам Поттер замотал головой и даже прекратил отплевываться от волос и спермы.
- Простите, простите! Я все понял! Я больше так не буду! - захныкал он.
Манвэ победно ухмыльнулся. Какой действенный способ улучшения манер! Надо бы его повсеместно ввести в Валиноре. А то некоторые, такие как Ульмо или Ауле совсем совесть потеряли. Но ничего, теперь он знал волшебное средство.
И со следующего дня началась сложная и кропотливая работа по насаждению хороших манер среди Валар и Майар.

---

Interracial relationship

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель
Фандом: Эльфы Толкина
Кроссовер: Вампиры Энн Райс
Пейринг: Луи/Трандуил, Лестат/Дэниел
Рейтинг: NC-17
Жанр: фэнтези, мифические существа, юмор, романтика, PWP
Тип: слэш
Размер: миди
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права у Толкина и Райс
Аннотация: Подвластны ли эльфы Притяжению вампира или это все же любовь?
Предупреждения: Ксенофилия, ООС
Написано на Фест к 7-летию СФ "Огни Белтайна". В номинацию «Герои легенд»

Лунный свет струился по длинным волосам. Яркие блики костра как древний огонь поджигали драгоценные камни на одеждах и украшениях. Их темные в ночи глаза сияли светом звезд. Мягкие мелодичные голоса лились хрустальными ручьями, обволакивали, уносили в страну грез. Даже сама ночь замолчала и прислушалась. Только огромный костер настойчиво трещал сухими ветками.
Посторонние звуки ни сколько не мешали эльфийской песне. Они переплетались между собой, смешивались и рождали все новые, прекрасные звуки. Дивный народ пел о далеких берегах, о бессмертном героизме и о бесконечной любви Валар. Тонкий звук замер на самой высокой ноте и бесследно растаял в ночи. Песнь закончилась.
- Эй, остороухие, не надоело глотку драть? - крикнул кто-то из толпы по другую сторону костра.
Небольшую группу поодаль можно было бы принять за людей. Но их взгляд глубокий, проникновенный и опасный, взгляд хищника готового догнать и убить в любой момент, не давал повода усомниться, что это темные создания. Дети тьмы. Бледная кожа, хорош развитые скулы и поблескивающие при улыбках кончики острейших клыков. Вампиры. Не менее прекрасные в своей тьме.
- Это только мертвецам положено молчать, - донесся ответ одного из эльфов.
Огромный костер вспыхнул ярче. Белтайн - это не просто праздник окончания «темной половины года», Белтайн - это ночь заключения договоров. Единственная ночь в году, когда приоткрывается завеса времен, разгорается огромный магический костер и представители всех сущностей могут прийти к его свету и договориться. Белтайн старше свех остальных прадников. Ему много, много, много сотен тысяч лет. Каждый год собирались духи, сущности, приведения, люди, оборотни, телесные и бестелесные твари - каждый вид присутствовал здесь. Белтайн - место где собираются владыки. Белтайн - отрезок времени когда останавливаются войны. Белтайн - ночь договоров и контрактов.
Как только первые лучи солнца появятся из-за горизонта, все должны разойтись. Таковы правила, таков закон. Кто ослушается, и завеса времени опуститься, то не увидит он собеседника и окажется в месте перехода.
Место проведения Белтайна не найти ни на какой карте. У каждого вида и подвида сущьностей оно свое. В указанный день и час нужно всего лишь развести костер в святилище и перешагнуть его. Только в эту ночь огонь позволит пройти сквозь завесу времен и оказаться Нигде. В месте где солнце встает не на востоке; в месте, где цветет папоротник; в месте, где оживают древние сказки; в месте которого нет.
Тысячи тысяч лет здесь велись переговоры о местах охоты, сферах питания, разрешались принципиальные межрассовые конфликты. Люди договаривались с вампирами, вампиры с оборотнями, оборотни с сильфами, сильфы с призраками, призраки с эльфами, эльфы с друидами и так далее.
С течением времен многие виды исчезли с лица земли. Многим нечего стало делитиь и они перестали приходить. Очень многие предали Белтайн забвению. Место заключения договоров опустело. Здесь стали собираться не только короли и владыки, а все посвященные в таинство. Самые гордые и тщеславные стали приходить сюда и таким образом заявляли: мы еще тут, мы еще живы, мы еще существуем.
Так и получилось, что в ночь заключения договоров, к великому костру стали приходить великие Высшие эльфы и внушающие трепет Дети тьмы. Им нечего было делить. Не о чем договариваться. Они никогда не сталкивались ни при свете дня, ни во тьме ночи. Древние мудрые существа приходили, поделиться творчеством, позубоскалить, посмотреть на чудных существ и может даже обменяться сплетнями. Гордые тщеславные эльфы нашли себе достойных противников в безобидных подколах в ничуть не менее тщеславных, заносчивых вампирах. Целый год придумывались шутки и приколы, которые озвучиваются в месте сбора.
- Слыхали, травоядные, в этом году сильный паводок, как бы ваш остров не затопило, - подошел к эльфам вампир в длинном алом плаще и черными как смоль волосами.
Эльфы переглянулись и пожали плечами. Шутку не оценили.
- А мы вот слыхали, что у вас нет детей потому, что у мертвецов член не стоит, - веселый голос из толпы эльфов.
- Хочешь проверить? - смешливый наглый ответ.
Басовитый хохот со стороны вампиров.
Ровно в полночь, в очередной раз поднялась завеса и на поляну перед костром шагнул еще один эльф. Прекрасные длинные волосы отразили яркие блики костра. Ярко в ночи вспыхнули белые Адаманты. Шаг его легок и свободен. Длинная ткань одежд струящимся водопадом вилась за спиной.
- О Трандуил, иди сюда, - обрадовался кто-то из толпы эльфов.
- Владыка Элронд, - Трандуил вежливо склонил голову.
На этом празднике он был впервые. Он глазел по сторонам силясь разобраться что к чему. Отдельные парочки вапиров и эльфов вполне мирно беседовали в стороне. Сбившись в небольшие группы вампиры и эльфы обменивались шуточками и подколами.
- А ты вроде миленький, - неслось со стороны вампиров, - я бы тебя укусил!
- Ну попробуй, - еле сдерживаемый смех в мелодичном голосе, - посмотрим какой высоты кучка пепла от тебя останется.
Дружный смех с эльфийской стороны.
Трандуил послушал перепалку еще немного, вежливо посмеялся над особо остроумными шуточками и пошел осмотреться.
Самый обыкновенный лес. Спящий и совершенно не общительный. Большая утоптанная поляна. Огромный, до самых небес костер по середине освещает круг. Небольшие, грубо сколоченные, столики с лавками. Некоторые заняты, но по большей части пусты.
Чуть слышный тихий стон из окраины леса привлек его внимание. Он бесшумно прокрался между деревьями. Двое. Вампиры. Один из них кучерявый, черноволосый с мальчишечьим лицом, облокачивался спиной на дерево. Второй длинноволосый блондин и невероятными синими глазами крепко сжимал его ягодицы. Тот, с юным лицом забросив ноги старшему на талию, негромко стонал. В лунном свете было прекрасно видно как влажный член блондина то появляется, то исчезает между бледных ягодиц.
Замерев, Трандуил с удивлением наблюдал за сексом других существ. Раньше он видел как занимаются сексом лоси. Как то раз, в далекой юности, подглядел даже как занимаются сексом люди. В принципе, не было в вампирском сексе ничего особенного. Те же самые неприличные шлепки тел, такие же не сдержанные стоны. Только поблескивающий член вымазан чем то темным, судя по запаху кровью.
Блондин вошел в любовника особенно резко. Тот застонал и откинул голову. Подставил открытую шею. Так покорно, так доверчиво, так невероятно чувственно. Блондин хищно зарычал, удлинились белоснежные клыки, он склонился к бледной шее партнера и прикоснулся губами. Темноволосый вампир чуть вздрогнул и закрыл глаза.
Стоя за деревом, Трандуил слышал как блондинистый вампир шумно сглотнул раз, другой, явно наслаждаясь. По телу прокатилась жаркая волна и осела внизу живота. Трандуил заметил, что дыхание сбилось. Шею ощутимо покалывало. Стараясь дышать потише, он наблюдал как парочка расцепилась. Блондин с прекрасными синими глазами аккуратно поправил белоснежные кружева. Темноволосый просто небрежно отряхнулся, и они разошлись в разные стороны.
Трандуил все так же скрываясь в ночных тенях последовал за блондинистым вампиром. Тот слежки не заметил и быстро поправлял одежду, делал видными сияющие драгоценные камни. Один из них - огромная рубиновая брошь на груди - он осторожно погладил кончиком пальца и тут же заботливо протер белым платком. Камень засиял еще ярче. Трандуил узнал в этом действии себя. Он сам так делал. Нежно гладил любимый адамант, а потом бережно протирал его.
Убедившись, что одежда в порядке, блондин оторвался от земли и просто полетел. Трандуил остановился в восхищении. Здорово наверное так уметь! Интересно, это единичный дар или они все так умеют? Трандуил проследил взглядом за прекрасным вампиром и видел, как он подлетел к группе сородичей у костра. Те почтительно расступились.
Трандуил снова восхитился и быстрым шагом направился к своей видовой группе и спрятался за широкими спинами Элронда и Келеборна.
Со стороны вампиров до него долетали обрывки разговоров. Того самого вампира называли почему-то принцем-паршивцем. Но тот почему то ни сколько не обижался. Надо же какие странные у них титулы, - подумал Трандуил и решил во что бы то ни стало познакомится с принцем вампиров.
Между тем взаимные подколки продолжались.
- А вам не тесно в гробах спать?
- А вам на деревьях удобно?
Трандуил не слушал. Он внимательно следил за белокурым принцем и ждал когда он отойдет от группы, что бы можно было подойти и познакомится.
Заинтересовавший его вампир что то шепнул собравшимся вокруг него вампирам. Те заулыбались и закивали.
- У нас поговаривают, что эльфы - это промежуточное звено между обезьяной и человеком: шерсть уже отвалилась, а с деревьев ещё не слезли, - голос юного вампира из толпы.
Группа вампиров покатилась со смеху. Трандуил так и не понял, что тут смешного. Причем тут обезьяны и люди?
Белокурый вампирский принц кому то кивнул и отошел в сторону. Трандуил тут же направился к нему. Нервно одернул полы одежды, поправил белоснежные адаманты.
Заинтересовавший его вампир стоял в одиночестве и смотрел на беззвездное небо.
- Доброй ночи, - поприветствовал его Трандуил и протянул руку. Тот усмехнулся, приподнял красивую бровь.
- Что, остороухий, совсем скучно стало?
И принц вампиров зашагал прочь. Трандуил остался стоять с протянутой рукой и приоткрытым от удивления ртом.
- Вы его извините, - другой вампир тут же появился в поле зрения и пожал протянутую руку совсем как человек - не за локоть, а за кисть. - Лестат всегда такой.
- Лестат значит, - повторил Трандуил разглядывая незнакомца.
Ничем не примечательный темноволосый вампир. Белая кожа, высокий умный лоб, ярко красные губы. И самые невероятные светящиеся в темноте зеленые глаза.
- Я Луи, - представился незнакомец.
- Трандуил, король Лихолесья, - опомнился эльф.
- Очень приятно, - странная приветливая улыбка хищника. - Я раньше никогда не общался с эльфами.
- Я тоже здесь впервые, - признался Трандуил, - он заинтересовал меня. Я просто хотел познакомится, - он кивнул в сторону блондинистого принца вампира. - Вы его хорошо знаете?
- Он мой создатель, - зеленоглазый вампир немного грустно склонил голову.
- Создатель? - удивился эльфийский король.
- Он сделал меня вампиром, - пояснил Луи. - После того как убил, - и ослепительно улыбнулся. Белоснежные кончики клыков показались на секунду и сверкнули в темноте как адаманты.
Трандуил заинтересовано повернул голову.
- Ну и как жизнь после смерти? - выдал он застаревшую шутку.
- С Лестатом никакой, - показно грустно вздохнул Луи и тут же добавил, - Мы сейчас вместе.
- Как это вместе? - совсем не по-королевски удивился Трандуил. - Я ведь видел как ... - и тут же осекся. - Не мое дело.
- Я видел вас в лесу, - с улыбкой признался вампир. - Лестат никогда не отличался порядочностью и верностью.
Эльфийский король высокомерно отвернулся пытаясь скрыть щеки которые все сильнее наливались краской.
- А все вампиры умеют летать? - поспешил он переменить тему.
- Нет, это особенность Лестата, - благожелательно ответил Луи, - это называется Облачный дар. Он получил его от древнейшей вампирши Акаши. Лестат обладает еще и Умственным даром - обменом мыслей на расстоянии.
Трандуил презрительно фыркнул. Таким даром обладали все эльфийские владыки. Возможность переговариваться на расстоянии - бесценный дар присущий эльфам.
Мимо них важно прошагал Лестат и как-то подозрительно усмехнулся.
- Нам надо отойти, - вампир махнул рукой в сторону неосвещенного леса, - а то на нас уже косятся и наши и ваши.
Трандуил поднял голову и правда эльфы на него поглядывали вполне подозрительно. Его собеседник уже уходил из освещенного места в темноту. Трандуил гордо задрав подбородок последовал за ним.
Дойдя до границы леса вампир остановился. Трандуил кивнул в сторону деревьев.
- У эльфов острое зрение даже в темноте, - ответил он на удивленный взгляд.
- Хорошо, - кивнул собеседник. - Знаете, я тоже следил за вами, - признался он.
- Зачем? - Трандуил даже остановился от неожиданности.
- Ну вы же следили за Лестатом, - улыбнулся вампир.
- Следил, - не стал отпираться король и гордо вскинул голову.
- А вы мне нравитесь, - неожиданно заявил Луи. - Жаль, что беседовать я могу с вами только раз год.
- Я нравлюсь? - тупо переспросил Трандуил.
Зеленые глаза манили и притягивали. Маленький хищный огонек вспыхнул в глубине. Ярко красные губы великолепно контрастировали с бледной кожей. Не понимая, что делает, Трандуил потянулся к ним губами.
Губы вампира были холодными как камень, но на удивление мягкими. Острые зубы скользнули по нижней губе, но боли не причинили. Ласковый язык показался горячим, обжигающим. Кровь бросилась в пах. Перед глазами невольно встал тот мальчишка-вампир, который подставлял шею, предлагая себя. Дыхания перестало хватать. Пришлось прервать странный поцелуй.
Волосы вампира были довольно жесткими и оттого слишком гладкими. Эльф осторожно вытащил ленту из волос Луи и с удовольствием зарылся пальцами в прохладные пряди.
- Вам понравилось, что делал Лестат с Дэниелом? - шепотом спросил вампир. - У эльфов такое практикуется?
Трандуил на минуту задумался, а потом все же решился.
- Да, - это простое слово было разрешением, приглашением.
- Жаль мы не успеем, - Луи кивнул на светлеющее небо.
- На рассвете превратишься в пыль? - зачаровано спросил король Лихолесья. Он никак не мог убрать руки от собеседника. Жесткий шелк черных волос создавал поразительный контраст с холодной кожей точеных скул.
- Только не здесь, - чуть качнул головой Луи. - С рассветом мы друг друга перестанем видеть и нас вышвырнет к месту перехода.
Трандуил уже не слушал. Голова кружилась. Он снова потянулся к нему за непередаваемым контрастом ледяных губ и горячего языка.
Руки вампира осторожно расстегивали его одежду. Лесной король не возражал. Все равно было слишком жарко.
Прохладные пальцы скользили по обнаженной груди. Острейший ноготь обвел по кругу сосок, но боли так и не причинил. Холодные губы заскользили вниз по груди. Лесной король вцепился в дерево за спиной. Острые зубы слегка царапнули живот. Сдержать стон было невозможно.
Ледяные губы коснулись члена. Прошлись вверх, вниз. Контраст обжигающе горячего языка выбил возможность дышать. Трандуил судорожно вдохнул и вцепился в жесткие волосы перед собой. Его потемневшие, ничего не видящие от удовольствия глаза были направлены в неуклонно светлеющее небо.
На мгновение он испугался, а что если этот восхитительный рот исчезнет прямо сейчас? Эта мысль заставляла торопиться, все настойчивее проталкиваться во влажную тесноту. Трандуил неконтролируемо прижимал голову Луи к себе все сильнее. Ощущение скользящего между острейшими клыками члена, сводило с ума.
Стало совсем светло. Очарование ночи полностью исчезло. Жадное тело просило больше ласки, хотело больше касаний мягкого языка, больше скольжения острых ногтей. Трандуил яростно вбивался в подставленный рот. То и дело смаргивал пляшущие перед глазами разноцветные пятна кайфа.
Где -то частью сознания он понимал, что это грубо и так нельзя, но ничего не мог с собой поделать. Тем более, что Луи был не против. Наоборот, он брал все глубже в горло, плотно засасывал и все сильнее сжимал кольцо холодных губ.
Ледяные пальцы не сильно сжали яйца и острый ноготь несильно царапнул кожу прямо за ними. Под веками тут же вспыхнул огонь Белтайна, прокатился по телу и выплеснулся громким криком.
Трандуил все никак не мог отдышаться. Он смотрел вниз, прямо в невероятные зеленые глаза.
- До встречи через год, - мягко улыбаясь прошептал вампир.
Первый луч солнца пробился показался на горизонте. Черты лица Луи медленно таяли, искажались.
- Я постараюсь найти тебя гораздо раньше, - пообещал Трандуил и коснулся почти бесплотных алых губ.
- Я тоже буду искать тебя, - обещание повисло в первых рассветных лучах.
Трандуил моргнул и тут же оказался в большом храме Перехода перед давно потухшим костром.

---

Редкие пейринги. Часть 1

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_хранитель.
Фандом: Наруто
Тип: slash
Пейринг: Шикаку/Шикамару, Ирука/Ибики, Обито/Какаши, Орочимару/Итачи, Хиаши/Неджи, Изумо/Котецу, Гаара, Шикаку/Иноичи
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, экшн, драма, романтика, ER, юмор, стеб,
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Сборник ПВПшных миников без общего сюжета.
Предупреждения: underage, POV, изнасилование, секс с использованием постороннего предмета, инцест, кинк

Шикаку/Шикамару

- Поплачь, легче станет!
- А станет ли?
- Отомсти!
- Отомстил! И дальше что?
Прошлого не вернуть. Что бы ты не делал.

 

Колючий ветер стучал ветками деревьев по черепичной крыше, гнал прочь от деревни оторванные зеленые листья. Гулко завывал на чердаке. Бросал в низкие окна травинки и мелкий мусор. Гнал по хмурому небу острые облака. То и дело начинал накрапывать мелкий дождик.
Почти прозрачный дым от тлеющей сигареты вертикально поднимался к потолку. Чуть искривлялся, терял очертания и бесследно таял на легком сквозняке. Шикамару равнодушно провожал его затуманенным взглядом. Он иногда выдыхал невесомое облачко пара, и зажатая в зубах сигарета роняла рыхлые столбики пепла на щеки и губы. Пепел тихо скатывался по лицу на подушку и терялся в смятых складках. Из уголков глаз, по вискам медленно и тяжело скатывались прозрачные капельки слез. Нет, он не плакал, просто горький сигаретный дым едко щипал глаза. Стадию, когда бушующие эмоции не дают дышать, он уже давно прошел.
Уронив последние крохи пепла, сигарета превратила гибкий столбик дыма в тоненькую сизую копоть и погасла, остывая. Порывистый ветер очередной раз шибанул веткой дерева о черепицу. Шикамару медленно выдохнул сквозь зубы. Клубящееся облачко так и не появилось. Сигарета потухла.
Лениво похлопав рукой по постели, он нащупал полупустую пачку. Окурок отправился на пол к нескольким десяткам точно таких же потухших окурков и пустых смятых пачек. Холодный металл зажигалки в онемевших пальцах. Зеркальная металлическая поверхность отразила лицо юного шиноби и тут же исказила картинку, показав совсем другое, более взрослое. Короткие черные волосы, небольшая бородка, глубокие карие глаза и неизменная сигарета в зубах.
В тишине раздался стук в дверь. Шикамару вздрогнул от неожиданности. Видение исчезло.
- Шикамару, пожалуйста, не кури в доме! - женский голос из за двери.
Шикамару покосился на дверь. К счастью, та не открылась. Он зажал в зубах новую сигарету и чиркнул колесиком зажигалки. Ровный столбик сизого дыма снова устремился к потолку.
Приятно было лежать не шевелясь, чувствуя, как постепенно от неподвижности немеет тело. Просто лежать и ни о чем не думать. Остановить течение мыслей. Чувствовать движение Чакры внутри.
В абсолютной неподвижности казалась, что это не Чакра остро пульсирует глубоко под кожей, а тупая тянущая боль. Он наполняла каждый нерв, в каждую клеточку, и казалось, что болит все тело. Даже веки и волосы. Неотвязно и неотступно следовала за каждым вдохом, каждым непроизвольным движением пальцев. Она, подобно сигаретному дыму, окутывала тело, растворяла в тянущей вечности.
Упавший пепел обжег губы. Как поцелуй. Как последний поцелуй, которого не было. И никогда уже не будет. Он никогда не позволял целовать себя. Почему, теперь уже не узнать ответа. Интересно, а какой он был бы на вкус?! Сейчас он пах жженой бумагой и пеплом. Таков он - поцелуй покойника.
Горячий пепел скатился по щеке. Так ощущалась чуть колючая щетина на его щеках, когда он пресыщенный и удовлетворенный падал в распахнутые объятия. Тогда остро пахло потом и спермой. Сейчас только горький дым. И неотвязная е-же-ми-нут-на-я, е-же-се-кун-дна-я тупая боль. Слоги щелкают в мозгах, отсчитывая удары сердца. В неподвижности медленно, словно свечка, оплывает реальность. Подергивается дымкой, искажается, исчезает как дым.
Серая дневная хмарь за окном медленно превращалась в ночную. Спать снова не хотелось. Уже черт знает какие сутки подряд. Если хорошо подумать, то еще ни разу со дня его смерти. Вообще ничего не хотелось. Вместо желаний - пустота.
За дверью шаги отца. Перегородка с тихим шорохом отъехала в сторону. Часть уличного ветра ворвалась в тихую комнату, кружа оборванные листья. Окурки на полу и смятые пачки покатились гонимые к противоположной стене. Свежий влажный воздух почти полностью вытеснил плотную завесу сигаретного дыма.
- Хватит, Шикамару, - взрослый мужчина с старыми шрамами на лице уверено пересек комнату и раскрыл окно. - Хватит уже себя жалеть. В конце концов, это не достойно шиноби.
Нижние края штор тут же вылетели в окно. Мокрый холодный сквозняк в один момент выстудил душную комнату. Резкий порыв ветра сдул весь пепел с постели и тут же отправил в угол к окуркам и пустым пачкам.
Шикамару устало закрыл глаза. Его закостенелый покой был нарушен. И кому он мешал? Лежал тут, никого не трогал. Ну ладно, скурил пару сигарет. Вон, сенсей Асума тоже курил. Ну и кому какое дело?
- Я разговаривал с Куренай. Она передала мне твои слова, - Шикаку стоял напротив окна. Ветер безжалостно трепал жесткий высокий хвост на макушке.
Шикамару тут же сел на постели.
- Это не твое дело, - выпалил он и резко отбросил давно погасший окурок к остальным.
Шикаку согласно склонил голову.
- Ты уже отомстил и сделал все, что мог. Чего тебе еще нужно? - глава клана закрыл окно. Порывистый сквозняк тут же прекратился.
- Мне ничего не нужно, - Шикамару встал с кровати. - Просто оставь меня в покое, - он сунул в карман зажигалку и не глядя на отца пошел прочь из ставшей неуютной комнаты.
- А с Асумой Сарутоби ты так же разговаривал? - он спокойно удержал сына за руку.
Шкамару остановился, будто налетел на стену. Резко развернулся к отцу. Тяжелая волна неконтролируемой ярости взорвалась ослепительной вспышкой, накрыла собой разум.
Шикаку перехватил занесенный для удара кулак. Заломил локоть сыну за спину и толкнул к ближайшей стене. Пришлось прижать, что бы он прекратил вырываться.
Глухая ярость медленно отползала. Шикамару обнаружил себя прижатым лицом к стене. Остро пахло сигаретами. Шею и плечо до боли знакомо покалывала чужая отросшая щетина. Сбитое дыхание шевелило волосы на затылке. Так делал только его учитель, только он знал их тайну. Шикамару замотал головой не в силах поверить. Должно быть он просто заснул. Ну и пусть! Пускай он никогда не проснется и навечно останется здесь, с ним. Шикамару доверчиво откинул голову на чужое плечо и настойчиво потерся задницей, напрашиваясь на ласку.
- Он так делал? - голосом отца спросил Асума.
Шикамару было глубоко плевать на голос, который подкинуло подсознание. Он чувствовал, как знакомо колет плечо небольшая бородка сенсея, ягодицами чувствовал ответную реакцию. Почему-то было больно руку, но это не имело не малейшего значения.
- Сенсей Асума, - тихонько выдохнул он, все сильнее прогибаясь.
- И как часто он так делал? - страшным голосом отца спорил Асума за спиной, сильно его встряхнув.
Шикамару открыл глаза.
Отец плотно прижимал его к стене, держа за вывернутый локоть. Никакой это не сон. Это не Асума крепко держит его. От глупой, несправедливой, детской обиды на этот неправильный мир из глаз полились неуправляемые слезы. Он попытался вывернуться. Но не получилось.
Шикаку плотнее прижал сына к стене и сжал свободной рукой его член, проверяя свою догадку.
- Не отвечай, вижу, что часто, - зло прошипел он ему в самое ухо.
Шикамару вздрогнул от неожиданности, чуть слышно застонал и закрыл глаза.
Сладкая реальность вернулась обратно. Его прижимал к стене его учитель, друг, любовник. Это был их последний раз, и Шикамару не собирался упускать ни секунды. Он толкнулся крепнущим членом в жесткую руку и сам потянулся за спину, расстегивая плотно прижатую к его заднице ширинку. Горячий член идеально лег в руку. Знакомый резкий вздох сверху.
Сильные руки сенсея расправились с пряжкой его штанов, сдернули их вниз. Дыханья перестало хватать. Шикамару прижался грудью к стене и сильнее прогнулся.
- А так он тоже делал? - снова голосом отца спросил Асума.
В задницу резко протиснулись совершенно сухие пальцы. Шикамару закусил губу, сдерживая стон. Обычно его учитель был нежнее. Но сейчас все это было не важно. Мир перевернулся с ног на голову, чтобы одному несчастному шиноби вернуть его учителя. Хоть на минуточку. Хоть на секундочку! Сейчас не было времени на нежность. Был только он, возвращенный каким-то неведомым чудом для него.
Шикамару все быстрее насаживался на жесткие пальцы, на каждом вдохе все плотнее прижимался затылком к родному плечу, терялся в несуществующей реальности.
- Может быть, он еще и так делал? - злой хриплый вопрос, заданный голосом отца.
Раздвигая упругое кольцо мышц, в задницу начал проталкиваться член. Боль достигла затуманенного сознания, заставила широко распахнуть глаза.
Неяркий свет резанул по глазам. Любимый учитель исчез. Остался только отец, безжалостно разрывающий своим членом. От болезненного спазма насильно растянутых мышц, перехватило горло, лишило возможности говорить. Шикамару мог только упираться ладонями в стену и бессильно мотать головой в попытке остановить, прекратить это безумие.
- Пожалуйста, не на... - чуть слышно попытался попросить Шикамару, но сухой горячий член прорвал сопротивление и до упора вошел внутрь.
В темноте перед зажмуренными веками все снова встало на свои места.
- Что? - требовательно спросил Асума не своим голосом.
- Пожалуйста, еще! - Шикамару потянулся к учителю, до предела выгибая поясницу, обнял за шею и уткнулся лбом в колючую щетину.
Сенсей медленно двигался, боясь причинить боль. Шикамару не хотел терять ни секунды. Не обращая внимания на ноющие мышцы, он сам все быстрее проталкивал в себя твердый член. Жадно слушал тяжелое дыхание, вдыхал знакомый дымно-сигаретный запах.
Незнакомо и тяжело Асума выдохнул сквозь зубы. Шикамару удивленно взглянул в его лицо.
Шрамы на гладкой коже. Горящие невероятной злостью глаза отца. И это он все быстрее врывается его задницу. Это он доставляет острое удушающее удовольствие. И этого не может быть!
Лица отца и Асумы перемешались, но Шикамару уже было все равно. Что-то огромное застряло в гуди. Мешало дышать. Только огненная волна нестерпимого кайфа с невероятной скорость неслась по телу.
- Значит, все же он так делал, - сбивая, мешая кивнул отец.
- Нет, не так! - Шикамару яростно прижался губами к губам учителя. Буквально воруя, их первый и последний поцелуй.
Горячая влага выплеснулась глубоко внутри. Шикамару хватал ртом вязкий воздух и по-детски боялся открыть глаза. Осторожно снялся с помягчевшего члена и бессильно сполз по стене на пол.
Вжикнула молния. Тяжелые удаляющиеся шаги.
- Ты еще не готов ходить на задания, - Шикаку остановился в дверях и пристально смотрел на сына. - Но завтра ты приступаешь к тренировкам. Ясно?
- Ясно, - Шикамару полез в карман за сигаретами.
- И еще, Шикамару, мать тебя просила не курить в доме, - отчеканил глава клана и захлопнул дверь.
Шикамару дрожащими руками прикурил последнюю оставшуюся сигарету и выдохнул сероватое облачко густого дыма. Горький дым оцарапал горло. Шикамару закашлялся, выронил сигарету на пол, и уткнулся лицом в колени. Нет, он не плакал. Просто он ненавидел сигареты. От них всегда слезятся глаза и слишком больно царапают душу воспоминания.

---

Свиная котлетка

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_Хранитель.
Фандом: Yuri on ice
Тип: slash
Пейринг: Виктор Никифоров/Кацуки Юри
Рейтинг: NC-17
Жанр: пропущенная cцена, PWP, первый раз
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: спортсменам положено есть мясо - восполняет белок в организме.

Большой ледовый стадион был заполнен до предела. На небольшое дружеское соревнование спортсменов хотели посмотреть все. Ходили слухи, что спортсмены сражаются не за победу, а за тренера - пятикратного чемпиона мира Виктора Никифорова. Вряд ли эти слухи были правдой, но доля истины в этом имелась.
Высокий светловолосый парень с небесно-голубыми глазами стоял около борта и внимательно смотрел за выступающим спортсменом. Глаз привычно цеплял идеальные элементы техники, прыжки, вращения, дорожки, но светлые брови все больше хмурились. Гибкий подтянутый парень скользил по льду мягко и ровно. Небольшой диссонанс плавной музыки и чуть резковатых движений сбивал с толку. Этот парень хотел всего и сразу. Хотел тренера, победу и секса, не понимая самого главного - рано ему еще.
Выступление Юрия Плисецкого закончилось под бурные аплодисменты. Вытерев каплю пота с виска, он поклонился зрителям и освободил лед. С превосходством взглянул на своего тренера, глумливо хмыкнул в сторону темноволосого юноши в очках. Тот, как заведенный, постоянно бормотал: «Котлета - это эрос, котлета - это эрос. Больше яиц - больше эроса». Виктор понятия не имел, каким боком котлеты относятся к эросу, но, видимо, парень что-то в этом нашел. Стоило попытаться понять.
Как же вышло так, что двадцатитрехлетний парень понятия не имеет о любви и сексе? Неужели в Америке на тренировках и сборах ни разу никто не глянулся? Неужели его даже порнушка не интересовала? Интересный парень.
Юноша снял очки и спрятал лицо в ладонях.
- Юри, твой черед, - Виктор положил ему руку на плечо. Парень вздрогнул и взглянул на русского чемпиона. Покраснел, отвел взгляд и бросился ему на шею.
- Пожалуйста, смотри на меня. Я стану самой вкусной котлетой! - горячо зашептал он Виктору на ухо.
- Конечно, - чемпион похлопал его по спине, - я люблю котлеты.
Японец отстранился, сдернул куртку и вышел на лед. Крупные камни ярко заблестели в свете софитов. Странный выбор костюма. Виктор выступал в нем, когда старался подчеркнуть нетрадиционную для России ориентацию, привнося женские элементы в образ и программу. На европейских чемпионатах работало безотказно. Виктору самому нравился подобный образ, но за пять лет мирового чемпионства он уже наигрался в эти игры, и хотелось чего-то иного. Он закинул этот костюм в дальний ящик и остриг длинные волосы.
Выбор Юрия был тем более не понятен. У него задача была показать «котлету» - эрос в понимании самого Юрия. Логичнее было бы, если бы он выбрал костюм красных или коричневых тонов, а не черный с серебром.
При первых звуков музыки Кацуки резко развернулся, обдав лед вокруг ледяным крошевом, мгновенно остановился и хулигански подмигнул Виктору. Чемпион непроизвольно сделал шаг назад и присвистнул. Это уже было непохоже на закомплексованного двадцатитрехлетнего парня. Такие выходки были характерны для юного гения Плисецкого несколько лет назад.
Тело под плотной курткой обдало жаром. Фигурист когда-то успел переделать все элементы на женский манер. Он кокетливо очаровывал и соблазнял, игриво сверкал глазками на зрителей, нетерпеливо и порывисто катал свою программу. Стало понятно, почему он выбрал именно этот костюм. Ну и причем тут котлеты?
Виктор, не отрываясь, смотрел на парящего спортсмена. Техника была несколько «грязновата», прыжки слабоваты - есть с чем поработать, но манера исполнения, чудесное перевоплощение под музыку происходило здесь, под восхищенными взглядами тысяч глаз. Страстный и гибкий, легкий и порывистый, Юри ничем не напоминал того отчаявшегося располневшего юношу, что встретил его здесь. Тогда Виктор назвал его поросеночком.
Наблюдая за вращениями, он внезапно понял. Обидное «поросеночек» отложилось в подсознании фигуриста. Кацуки решил, что для мирового чемпиона был всего-навсего «поросеночком». Но если это обидное уничтожить - заколоть поросеночка, отделить «мясо», провернуть в «мясорубке» тренировок и «зажарить», то получится лучшее творение человечества - свиная котлетка. Вот что пытался донести до него невинный закомплексованный японский фигурист. Он не сам был котлетой, он хотел, чтобы Виктор приготовил его, как котлету.
Поросеночка уже убрали - спортсмен быстро вернул себе форму. Дали первоочередную цель - отделили мясо от костей. Провернуть в «мясорубке» тренировок Виктор его еще не успел, как и зажарить. По сути дела, сейчас перед начинающим тренером был превосходный свежий кусок мяса, с которым он может делать все что захочет. В том числе и «жарить», и «мариновать в собственном соку».
Кацуки, как нарочно издеваясь, скользил ладонями по бедрам, ягодицам и ярким губам, показывая, где нужно особенно хорошо «прожарить». Наблюдая за плавными, почти женскими движениями, Виктор решил начать «жарить» свежий «кусок мяса» прямо сегодня. Если он еще раз провернет трюк с подмигиванием, то «зажарит» его прямо здесь в раздевалке. Но тот больше такого не повторил. Да, работать с этим парнем и работать.
Счастливый до невозможности, Кацуки Юри подъехал к выходу и ступил на резиновое покрытие. Окончательно все решив, Виктор сгреб его в объятия.
- Я сделаю из тебя самую вкусную котлету, которую я когда-либо пробовал, - жарко шепнул он в ухо все еще тяжело дышащему парню.
Тот залился краской по самую шею и понятливо кивнул.
***
Юри постучал в комнату Виктора, молясь, чтобы тот еще не лег спать. Чемпион, задрав на спинку длинные ноги, делал глуповатые селфи на своем телефоне.
- Чего встал, заходи, - Виктор снял ноги с со спинки дивана и, приподнявшись, подтащил юношу поближе к себе. Усадил на диван и снова защелкал камерой телефона, делая фотографии теперь их вдвоем.
- Виктор, - юный спортсмен слегка покраснел, - а тебе понравилось мое сегодняшнее выступление?
Виктор сделал еще несколько снимков и отложил телефон.
- Не говори глупостей. Я же здесь, - чемпион придвинулся ближе, заставляя юношу еще сильнее покраснеть.
- Я представил много-много мясных котлет, - Юри пытался отвести взгляд в сторону и смотреть в стену.
Рука Виктора легко сжала его пальцы.
- Из тебя получилась неплохая котлетка, - Виктор коснулся подушечкой большого пальца влажных губ японца. Кацуки, замерев, смотрел широко раскрытыми глазами. Дыхание участилось. - Только немного непрожаренная. Хочешь, я помогу?
Голос российского чемпиона опустился до полушепота, манил и завораживал невинного парня.
- Да, - выдохнул Кацуки, чувствуя горячее дыхание Виктора на шее.
Виктор решительно откинул платиновую челку с лица и чуть коснулся губами приоткрытых губ. Юри не шевелился, только смотрел широко распахнутыми глазами. Россиянин снова чуть коснулся его губ, обводя по контуру кончиком языка, и отстранился. Не переставая в шоке пялиться в ярко-голубые глаза, Юри облизал нижнюю губу, запоминая вкус своего нового тренера.
Виктор опрокинул его на диван, запуская руки под кофту японца и стягивая ее. Легкими поцелуями прочертил дорожку вниз по шее и лизнул темный сосок. Распластанный парень дернулся и закрыл глаза, отвернувшись. Его щеки и уши полыхали.
Виктор чуть ущипнул нетронутый сосок, заставив коротко застонать. Спускаясь поцелуями по телу юного спортсмена, он наслаждался короткими стонами, алеющими щеками и осторожно расстегивал, и стаскивал с парня тренировочные штаны вместе с бельем.
- Что ты делаешь? - вскинулся Юри, когда почувствовал губы Виктора на ноющем от желания члене.
- Делаю из тебя самую вкусную в мире котлету, - Виктор приподнялся и стянул с себя футболку.
Юри хотел что-то сказать, но забыл, пораженный красотой российского чемпиона.
Виктор усмехнулся, шире развел ноги юного спортсмена и опустился, собирая языком сочащуюся смазку с твердого члена. Юри сильно выгнулся и громко застонал сквозь прикушенную губу. Коричневые волосы прикрыли пылающее лицо. Чуть приоткрыв глаза, сквозь густые пряди волос он наблюдал, как равномерно движется платиновая макушка. Непроизвольно все шире разводил колени, неконтролируемо толкался в рот нового тренера.
- Виктор, - попытался предупредить парень, но тот все понял сам. Обхватил рукой влажный от слюны член и с оттягом провел ладонью по нему вниз. Юри выгнулся на диване и закричал, выплескивая сперму себе на живот.
Юный спортсмен все еще пытался отдышаться, когда Виктор придавил его к мягкой поверхности, целуя. Настойчивый язык властно раздвинул зубы, проникая внутрь. Юри на мгновение задержал дыхание и робко попытался ответить. Но чемпион в этом не нуждался. Он завоевывал, брал свое, наслаждаясь последними мгновениями невинности юноши.
Юри плотно прикрыл глаза и обнял своего тренера. Он уже не так стеснялся. Его тело просило большего, но чего, сам не понимал. Зато Виктор знал это лучше всех. Он собрал влажные потеки на животе и настойчиво коснулся сжатого ануса парня. Спокойно и уверено размазал тягучую влагу и медленно протолкнул палец внутрь.
- Виктор, - задыхаясь, прошептал юный спортсмен, и схватился за его плечо, то ли отталкивая, то ли притягивая. Виктор перехватил его руку, прижал к мягкой поверхности дивана и уверенно переплел их пальцы. Юри вцепился в него, как в спасательный круг.
Когда медленно протиснулся второй палец, он распахнул потемневшие карие глаза, доверчиво глядя в лицо тренера. Непривычное ощущение двигающихся в заднице пальцев будоражило, заставляло подниматься член.
- Юри, посмотри на меня, - попросил Виктор, вынимая пальцы.
Глаза распахнулись сами собой, когда тренер закинул его ноги к себе на плечи и надавил, раздвигая членом узенькое кольцо мышц.
Юри громко застонал и напрягся всем телом. В уголках глаз блеснули слезинки.
- Потерпи, поросеночек, - Виктор не сводил взгляда с его лица. - Это просто растянутые мышцы.
Подушечкой большого пальца снял выкатившуюся слезинку и слизал. В принципе, для профессионала растянутые мышцы - не новость. Только ЭТИ мышцы Юри просто не растягивал. Видно, время пришло. Но, в отличие от других мышц, жгучая боль растяжения прошла очень быстро. Внимательно наблюдающий за его лицом Виктор чуть улыбнулся и двинулся дальше.
Юри вцепился помертвевшими пальцами в диванную обивку, царапая ворс короткими ногтями. Несдержанные стоны превращались в крики. Тренер попытался их заглушить, но застонал сам, когда и без того тесные мышцы туго сжали основание его члена.
- Я... Я больше не могу! - задыхаясь, прошептал Юри, потянулся к Виктору, обхватывая за шею, притягивая к себе, и сам двинул бедрами ему навстречу.
Два громких стона слились воедино. Два напряженных как струна тела выгнулись в остром удовольствии.
Виктор, склонив голову, тяжело дышал, по лицу тек пот. Вытянутые руки ослабли, и он опустился на юного спортсмена. Потянулся к его лицу и благодарно поцеловал его губы. Быстро и легко, без намека на продолжение.
- Прости, кончил в тебя, - тренер-новичок вытащил помягчевший член и смотрел, как вытекает белесая сперма из припухшей натертой дырочки. - Но ничего. Это даже полезно.
- Почему? - юноша уже устал краснеть и, мужественно не смущаясь, не собирался прикрываться.
- Белки полезны для спортсменов, - Виктор чуть улыбнулся из-под белой челки, одеваясь, - только тебе их надо принимать перорально. То есть, через рот.
Он коснулся нижней губы разомлевшего парня и чуть оттянул ее вниз. Поняв, о чем идет речь, Кацуки сильно покраснел и отвернулся.
- Ну что, моя свиная котлетка, - Виктор взял телефон и уселся рядом с мокрым обнаженным парнем, - я хорошо тебя прожарил?
Юри распахнул карие глаза, не понимая, о чем речь, а потом, вспомнив свою собственную фразу «Котлета - это эрос» смущенно хихикнул, закрывая лицо ладонью.
- Убери руку, - Виктор ласково коснулся его виска, заправляя за ухо коричневую прядь.
Юри опустил руку, глядя в небесно-голубые глаза. Лицо тренера все приближалось. Юноша подставил губы в ожидании поцелуя.
- Улыбнись, - страстно прошептал Виктор в миллиметре от его лица и, отвернувшись, сделал снимок.
На странице пятикратного чемпиона мира появилась фото, где он сидит рядом с обнаженным спортсменом, которого, по слухам, собирался тренировать.
Хэштег: хорошо прожаренная свиная котлетка.

---

Трудное задание

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_хранитель.
Фандом: Наруто
Тип: slash
Пейринг: Джирайя/Какаши/Ямато
Рейтинг: NC-17
Жанр: приключения, юмор
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Трое знаменитых шиноби отправились на задание. На троих придумали настолько гениальный план, что стратегическому гению Шикамару осталось только «нервно курить в сторонке»
Предупреждения: описание пыток
Комментарий автора: Заявка на двойное проникновение.

 

« - Ты что, стальной?!
- Да что я! Вот полковника Петренко однажды посадили на кол. Враги. И ничего! С тех пор только выправка - строже!»
© На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди.

- Саске, ты пришел нам помочь? - слабым голосом спросил избитый шиноби Конохи. Он был связан и не мог даже пошевелиться. Как и двое других.
Саске покачал головой.
- Я пришел посмотреть на величие Орочимару. Значит, это правда. Ему удалось поймать троих великих ниндзя, - Саске стоял в дверях в темницу и помогать им явно не собирался.
- Я ведь был твоим учителем! - шиноби с некогда светлыми, а теперь грязными и свалявшимися волосами пытался передвинуться поближе к Саске.
- Оставте его, семпай Какаши! - тоскливо подал голос другой пленник с окровавленным лицом.
Третий пленник, казалось, был без сознания. Его лицо скрывали длинные белые волосы.
- Саске? Ты что тут делаешь? - удивленный голос раздался из ярко освещенного проема в коридор.
Саске развернулся. Лицо пришедшего скрыто круглыми очками. Любимый ученик Орочимару равнодушно покинул комнату, на выходе намерено толкнув Кабуто плечом.
- Господин Орочимару поручил мне изъять у вас информацию, - спокойно начал помощник змеиного шиноби, - вам лучше меня не злить и отвечать честно.
Третий пленник поднял голову, в упор посмотрел на него и чуть заметно улыбнулся.
- Зачем вы проникли в наше Убежище? - спросил Кабуто.
Ответом ему была тишина.
- Что вам здесь нужно? - продолжал спрашивать Кабуто без особой надежды на успех.
Снова тишина. Кабуто достал кунай.
- Хорошо, тогда я медленно буду разделывать вас. Одного за другим. Пока не заговорите!
Быстро сложенная Печать и пленники повисли на выросших прямо из пола каменных столбах.
- С кого же мне начать? - Кабуто в раздумьях подбросил кунай и ловко поймал. - А, выбрал. Не каждый день выпадает возможность пытать известного саннина!
Под острым лезвием одежда на третьем пленнике расползлась в стороны.
- Какой ужасный ожог! - Кабуто кривляясь обвел застаревшую отметину. Почти незаметное движение. В боку мощного тренированного тела пленника торчит кунай, воткнутый по самую рукоятку.
Светловолосый даже не вздрогнул. Остальные пленники, закусив губу и сдвинув брови, сосредоточенно наблюдали.
- Очень хорошо, - Кабуто повернул оружие в ране и силой потянул его вниз распарывая кожу. Кровь с бешенной скоростью закапала на пол.
Пленник чуть слышно застонал.
- Прекрати немедленно! - не выдержал шиноби с окровавленным лицом.
- Ямато, замолчи! - твердым голосом приказал пленник со свалянными светлыми волосами и разорванным высоким воротом.
- Да, семпай Какаши, - Ямато опустил голову и закрыл глаза.
- Значит решимость знаменитых шиноби дрогнула? - Кабуто улыбался. - Что-то вы быстро! Не ожидал, что хватит всего лишь одного куная.
Пленники молчали.
- Ладно, а если так? - Кабуто подошел к Какаши и взялся за высокий разорванный ворот, натянутый на самый нос. Без всяких церемоний сдернул его с лица и замер.
Ямато заинтересовано покосился в их сторону. Даже полумертвый саннин чуть поднял голову. Кабуто спиной полностью заслонял лицо пленника.
- Надо же, - было слышно, что Кабуто улыбается, - этого я уже точно не ожидал!
Правая рука Орочимару любезно вернул изорванную маску на место. Разочарованные пленники снова приняли полумертвый вид.
- А если так? - блеснув очками в неярком свете, Кабуто задрал Какаши протектор на самый лоб. Почти неуловимое движение, но не для алого шарингана.
- Семпай Какаши! - испуганный возглас Ямато.
Кабуто остановил острие куная в полумиллиметре от Копирующего глаза.
- Так зачем вы пробрались в наше Логово? - палач повернулся к Ямато.
- Нам п..пору... - заикаясь тихо заговорил Ямато.
- Заткнись немедленно! - подал голос Джирайя.
Ямато тут же заткнулся и обреченно опустил голову под осуждающим взглядом Какаши.
- Понятно, - Кабуто приблизился к Ямато и за подбородок приподнял его голову. - Я знаю много способов заставить говорить и испробую каждый из них на твоем многоуважаемом семпае!
Ямато заметно вздрогнул и покосился на Какаши. Тот чуть заметно отрицательно качнул головой. Ямато обреченно прикрыл глаза.
- Ох, какие мы стойкие! - наигранно восхитился Кабуто. - А если я посажу Хатаке Какаши на кол? Как долго ты сможешь наблюдать его мучения, прежде чем заговоришь?
Ямато распахнул глаза. Окровавленные губы чуть задрожали. Джирайя обреченно покачал головой. Из его длинной раны все еще торчал кунай. Алая кровь лилась непрерывной тонкой струйкой.
- Делай что хочешь, - подал слабый голос Какаши. - От нас ты все равно ничего не узнаешь!
Круглые очки ярко сверкнули в потемках. Палач быстро сложил печать, и из самого темного угла выехал длинный заостренный кол. Он чуть поблескивал деревянными полированными боками, а острие, измазанное засохшей кровью, терялось в потемках. Кол замер прямо около испуганного пленника.
Ямато истерично затряс головой и попытался вырваться из веревок. На его щеках слезы мешались с кровью.
Кабуто принялся отвязывать Какаши от каменного столба. Цепь со страшным звуком ударилась о страшный окровавленный кол.
- Нас послала госпожа Цунаде, - медленно, как во сне, начал рассказывать пленник с окровавленным лицом.
- Ямато, немедленно заткнись! - строго приказал Какаши, но Ямато как будто не слышал.
- Стало известно, что Орочимару завладел свитком Пяти великих стран шиноби, - Ямато говорил все быстрее.
Двое других пленников обреченно покачали головой.
- Ну и что в нем такого? - неподдельно удивился Кабуто. - Это же просто договор пяти стран?
- Молчи, Ямато! - сказал Джирайя грозным голосом, от которого дрогнул огонек одинокой свечи.
Молниеносно развернувшись на месте, палач ударил Какаши в живот. То со свистом выдохнул и через несколько судорожных попыток стал с жадным хрипом хватать воздух губами. Из уголка рта вытекла струйка крови и некрасивой кляксой расплылась по высокому вороту.
- Свиток обладает великой силой! - испуганно быстро заговорил Ямато. - Я могу показать...
Неожиданно пол и стены темницы затряслись. С потолка посыпался песок. Из за двери донесся металлический звон оружия. Где-то вдалеке прозвучал нечеловеческий рык Орочимару.
Кабуто напрягся. Несколько минут он прислушивался к шуму схватки на верху, а после бегом скрылся за дверью.
Пленники в тусклом свете остались одни.
- Джирайя, ты как? - обеспокоено спросил Какаши.
- Бывало и хуже, - поморщился саннин.
- Семпай Какаши? - обеспокоенный голос Ямато.
- Не знал, что Кабуто такой извращенец! - Какаши немного нервно подергал плечом и освободившейся рукой натянул повязку на Копирующий глаз, а потом снова пропихнул узкую кисть в наручник.
- В фантазии ему не откажешь, - согласился Джирайя. - Видимо, миссия затягивается. Что делать будем?
Пожав плечами, Ямато с видимым удовольствием почесал нос. За дверью послышали быстрые шаги. Ямато живо продернул руку обратно в веревки.
Дверь с грохотом ударилась о стену. В светлом проеме показалась знакомая фигура.
- Мудрец-извращенец, сен-сей Какаши, капитан Ямато! - обеспокоенный голос Наруто. - Я спасу вас!
Все три пленника устало закатили глаза.
- Наруто, что ты здесь делаешь? - удивленно спросил Джирайя. - Давай-ка парень, вали отсюда!
- Как это? - Наруто остановился посреди темницы. - Вам разве не нужна помощь?!
Тут он увидел торчащий из живота Джирайи кунай и лужу крови.
- Сакура, быстрее, Старик-извращенец помирает! - от бешеного крика Наруто дрогнули стены.
- Наруто, не ори, - попытался вразумить его Какаши. - С ним все нормально.
Наруто уже никого не слушал. Он сам не слишком аккуратно выдернул оружие из Джирайи.
- Держись, Мудрец-извращенец, - причитал Наруто, - только не умирай!
Он нервно дергал цепи, которыми был привязан саннин, в безуспешных попытках его освободить.
В освещенном дверном проеме показалось еще несколько знакомых запыхавшихся фигур.
- Шикамару, - обреченно констатировал Какаши, смиряясь, что миссия окончательно провалена.
- Где вы ходите? - заорал Наруто на прибывших. - Сакура, сюда! Быстрее!
Пока Сакура по-быстрому лечила Джирайю, Шикамару вместе с Наруто освободили всех пленников.
- Сами идти сможете? - Шикамару окинул быстрым взглядом Какаши и окровавленный кол.
- Сможем, - Ямато рукавом стирал с лица кровь.
- Оставьте клонов, чтобы знать, когда нашу пропажу обнаружат, - выдал распоряжение Какаши.
Освобожденные пленники послушно кивнули.
Быстрый путь по пустующим коридорам убежища удалось преодолеть без всяких помех. На выходе обнаружилось только пару трупов слуг Орочимару. В ночи слышался шум далекой схватки. Шикамару проводил их до пустой палаточной ставки в негустом леске неподалеку.
- Нас Цунаде послала вам на помощь. Сказала, что Орочимару поймал вас и уже пытает, - пояснял Шикамару, пока трое бывших пленников умывались в выделенной палатке.
- Вы тут вдвоем что ли? - Джирайя кивнул на самого Шикамару и Наруто.
- Нет, просто все остальные своим клонами отвлекают Орочимару от вас, - Шикамару предупреждающе взглянул на Наруто. - Самолично никто в драку не лезет.
Какаши задумался.
- Первым нас допрашивал Саске, - произнес он магическую фразу.
- Саске здесь? - Наруто чуть не подпрыгнул на месте. Он вопросительно взглянул на Джирайю.
Джирайя утвердительно кивнул.
- Саске, я спасу тебя! - заорал Наруто и выскочил в темноту ночи.
- Я пойду распоряжусь, что бы все убирали клонов и уходили, - Шикамару тоже направился к выходу.
- Шикамару, подожди, - остановил его Какаши. - Сначала нам нужно обговорить, что делать дальше.
- А там никто не пострадает? - обеспокоено спросил Ямато, чутко вслушиваясь в далекие звуки боя.
- Там сражаются только клоны и различные техники подмены, - махнул рукой Шикамару. - Все наблюдают издалека и подсылают новых клонов, вместо исчезнувших. Они могут еще долго так продолжать сражение. Тем более у них там есть теперь Наруто и Сакура.
Джирайя бросил на гениального шиноби восхищенный взгляд.
- Пока вы решаете, я постою в дозоре. Как решите - позовите, - Шикамару исчез за пологом освещенной палатки. - Еда в углу в рюкзаке, - крикнул он из темноты.
Трое спасенных пленников остались одни.
- Ну и что теперь делать? - озадаченно спросил Джирайя. Он пристально наблюдал как Какаши роется в указанной сумке и ловко перебрасывает найденное на небольшой, сотворенный Ямато, деревянный столик.
- Я думаю, что пока нашу пропажу не обнаружили, нужно вернуться, - Какаши спокойно поглощал свою порцию ужина.
- На кол захотел? - Джирайя метнул в него недовольный взгляд.
Ямато мучительно закашлялся.
- Мы больше никак не сможем подобраться к свитку, - пожал плечами Какаши. - После того, что Шикамару здесь устроил. Они усилят охрану и нам не подступиться. Если во второй раз «попадемся» они могут заподозрить.
- Хорош был план, - вздохнул Джирайя. - Если бы не Кабуто-извращенец со своим колом!
- Не годится возвращаться в Коноху без свитка, - Ямато вяло ковырялся в своей коробке с едой.
- Лучшего плана не придумать, - кивнул Какаши.
- С ума сошел? - подозрительно спросил Джирайя. - Кабуто этим колом порвет тебя на сотню маленьких Какаш. И тогда мы не только быстро выбраться оттуда не сумеем, но и свиток не достанем.
- Тогда нужно сделать так, чтобы не порвал, - Какаши отставил в сторону пустую коробку из под еды.
- Ты не разглядел, этот кол деревянный? - задумчиво спросил Ямато.
Какаши задумчиво кивнул. Ямато аж воспрял духом.
- Не выйдет, - нахмурился Джирайя. - Кабуто тут же отследит поток твоей Чакры. Вот тогда у нас действительно будут проблемы.
Немного подумав Какаши, полез рукой в опустевшую коробку из под риса, собрал остатки соуса и задумчиво растер на кончиках пальцев.
- Тогда действовать буду по старинке, - индифферентно сообщил Какаши. - Соус достаточно жирный.
Ямато покраснел как вареный рак.
- Уверен? - слегка насмешливо спросил Джирайя, глядя как Какаши расстегивает штаны.
Какаши пожал плечами.
- Все равно другого плана нет.
Круглые глаза Ямато стали занимать половину лица. Он неконтролируемо попятился назад, пока не уперся спиной в тряпичную стену. Он подтянул колени к животу, обхватил их руками и ткнулся побледневшим лицом в собственные брюки.
Какаши извлек из почти нетронутой коробки Ямато нераспечатанный пакетик с соусом.
- Придется делать это здесь, - неуверенно глядя на полыхающие уши Ямато сообщил Какаши. - На улице лучше этого не делать.
- Только давай быстрее, - согласился Джирайя.
Какаши окончательно стянул штаны и зубами разорвал шелестящий пакетик с соусом. И без того бледное лицо Ямато побелело до синевы.
Какаши присел на корточки, обмакнул пальцы в светлый соус и один протолкнул себе в задницу. Вздох получился чуть резче чем другие.
- Я рекомендую тебе поторопиться, - насмешливо прокоментировал Джирайя, глядя на скрючившегося у стены, красного, как рак, капитана. - Вон Ямато сейчас инсульт хватит!
- Семпай Какаши, может все таки придумаем другой план? - несчастным голосом побубнил Ямато себе в коленки.
- Ямато, возьми себя в руки! - строго проговорил Какаши, проталкивая в себя второй палец.
Ямато поднял покрасневшее лицо, медленно вытянул ноги и с мученическим стоном обоими руками сжал собственную выпирающую ширинку.
Какаши хотел сделать ему замечание, что он не это имел ввиду, но не стал. Время действительно не резиновое.
- Ямато, - укоризнено насмешливо проговорил Джирайя, - ты же из АНБУ!
Ямато панически посмотрел на него, но убрать руки от собственного члена был не в состоянии.
- Ты бы помог товарищу, а то мы так до утра провозимся! - Джирайя во всю прикалывался над несчастным капитаном.
- Нихрена не удобно, - пожаловался Какаши проталкивая в себя третий палец.
С большими безумными глазами, часто дыша приоткрытым ртом, Ямато подполз к Какаши и положил руку ему на плечо вынуждая опуститься на четвереньки. Перепачканная в соусе ладонь уперлась в пол.
Ямато зачерпнул маслянистую жидкость и очень осторожно один за другим протолкнул пальцы в своего семпая. Он медленными круговыми движениями расширял узкий вход. Под пальцы попалась какая-то выпукласть. Какаши вздрогнул и резко выдохнул.
- Вам больно, семпай Какаши? - испугался Ямато.
Какаши отрицательно покачал головой и схватился за неуклонно твердеющий член. Ямато продолжал задевать простату и делал это все чаще и сильнее.
- Ты бы уже дал парню, Какаши, а то он так до утра провозится! - насмешливо прокоментировал Джирайя.
Пальцы Ямато казались маленькими и неудобными. Какаши пришлось признать его правоту.
- Ямато, давай живее! - скомандовал он.
Тут же сзади вжикнула молния. В хорошо расстянутую дырку ткнулась теплая влажная головка члена.
Какаши насадился сам и неожиданно застонал, когда Ямато снова задел простату. Ямато резко дергал его на себя, все с возрастающим нетерпением насаживал на свой член. Несанцианируемо прижимался губами к оголившейся пояснице.
Пересохшими от удовольствия губами Какаши хватал совершенно загустевший воздух и несколько не контролировал собственных стонов. Его тело плавилось от незнакомого жара и удовольствия.
От низкого, с хриплым присвистом стона, Джирайе резко расхотелось ржать. Собственная ширинка невыносимого жала. Руки так и тянулись потереть, облегчить нестерпимый жар.
Джирайя так особо не понял, что произошло, то ли Какаши надоела поза, то ли Ямато захотел его поцеловать, но оба шиноби жадно целуясь пятились в сторону. Пока не наткнулись на низенький столик. Ямато упал спиной на столешнику. Какаши его тут же оседлал.
Со своего угла Джирайе была хорошо видна покрасневшая растянутая вокруг члена Ямато задница, жадно захватывающая все больше твердой возбужденной плоти. Собственную ширинку пришлось расстегнуть. Оба шиноби стонали так, что мертвый бы завелся. Собственная сухая рука не приносила облегчения. Наоборот, пожар в крови разгорался все сильнее.
- Джирайя, иди сюда! - у Какаши был совершенно безумно темный голодный взгляд.
Еще пару минут назад Джирайя бы задумался, о том, что он делает, но не сейчас. Он обмакнул пальцы в остатки соуса и один за другим протолкнул их в уже заполненную дырку.
Сладкий стон Какаши кипятком облил нервы. Тянуть больше не было ни сил, ни желания. Он нетерпеливо протискивался в уже заполненную тесноту. От разномастных стонов снизу разум стремительно подергивался дымкой и таял в мареве животного возбуждения. Он безжалостно вбивался в горячую влажную тесноту, чувствуя как скользит по головке чужого члена. Старался опередить соперника, заполнить собой все весь этот прекрасный узкий тонель.
Чужой член резко дернулся, выплескивая обжигающую влагу. В припадке звериного соперничества, собственный член тоже вздрогнул, под закрытыми веками взорвался оглушительный фейерверк.
Ослепший, оглохший и задыхающийся Джирая обнаружил себя лежащим на Какаши. Его помягчевший член уже выпал из растянутой гостеприимной задницы. Как и член Ямато. Хорошо растянутая задница, мелко сокращалась. Вытекала сперма. Если они не хотят, чтобы подготовленные мышцы быстро пришли в норму, тогда нужно поторопиться.
На совершенно негнущихся ногах, Джирайя отошел в сторону и дрожащими руками начал одеваться. Какаши и Ямато тоже слезли со стола. Одевались молча.
- Пойду за Шикамару, - объявил полностью одетый Джирайя и вышел в ночной лес.
- Шикамару, мы отправляемся обратно, - громко объявил он внезапно появившемуся за спиной шиноби. - Примерно через час уводи людей. Ждите нас к вечеру на дороге ведущей к Конохе.
Шикамару понятливо кивнул, но ничего не сказал.
Около их палатки, Джирайя раскатал свиток и до крови прикусил палец.
- Техника призыва! - чуть слышно пробормотал он прикладывая ладонь ко свитку.
Джирайя заглянул в палатку. Какаши и Ямато были уже головы, они аккуратно складывали в рюкзаки все необходимое.
- Проникнем обратно в Убежище мы в желудке жабы, - сообщил он. - Так проще и быстрее.
Шиноби Конохи согласно кивнули.
Джирайя бесстрашно шагнул в расспахнутую пасть огромной жабы. Остальные без возражений последовали за ним. Как только они все зашли. Жаба закрыла рот, сильно уменьшилась в размерах и резво заскокала с сторону убежища Оротимару.
На входе все так же было пусто. Но и кто заметит маленькую безобидную лягушку? Дверь их темницы была распахнута настежь. Клоны никуда не делись. Никто не заметил пропажу пленников.
В жабьем желудке было тепло и мягко. После ужина и хорошего секса, неимоверно хотелось спать. Убрав клонов, шиноби кое как, до предела выворачивая суставы влезли в кандалы и бессильно обвисли в своих путах. Можно было и поспать.
- Джирайя, ты помнишь, что у тебя в боку должен торчать кунай? - насмешливо напомнил ему Какаши.
- Вот бля! - санину пришлось снова вылазить из кандалов и искать кунай, отброшенный прочь еще самим Наруто. - Вам придется мне помочь. Если я его сейчас в себя воткну, то в тугое переплетение цепей не влезу.
- Я помогу, - вызвался Ямато, - тем более у меня лицо должно быть в крови.
Саннин передал самовольно освободившемуся пленнику кунай и полез обратно в кандалы.
Ямато замер, примериваясь.
- Давай живей уже! - поторопил его Джирая.
- Не спеши, - Ямато осторожно иследовал пальцами чуть заметный след от недавней раны. - Я тебе не недоучка Кабуто. Если выберу неверный угол, то задену артерию. Тогда ты до утра не доживешь.
Джирайя тяжело вздохнул и замолчал.
Тщательно примерившись, Ямато повел острым лезвием по зарощеной лечебной нинзюцу ране, оставляя просто кровоточащую царапину на коже. Легким и точным движением не глубоко вогнал кунай в бок, но под несколько другим углом, чем было. Джирайя успел только приготовиться и нервно вдохнуть. На пол закапали крупные капли крови. Через пару минут под ногами Джирайи образовалась небольшая лужица.
- Все. Ничего важного я не задел, - пояснил Ямато обмазывая лицо чужой кровью.
- Действуем по прежнему плану? - совсем сонно спросил Какаши.
- Вы передумали, семпай Какаши? - Ямато с надеждой смотрел на него.
Какаши покачал головой.
- Ямато, только не переигрывай! - предупредил он.
Тот согласно кивнул.
В подземелье воцарилась тишина. Слышно было только ровное дыхание спящих ниндзя Конохи. Только капитану Ямато не спалось.
Рядом с семпаем Какаши, в тусклом желтоватом свете чуть поблескивал кол. Он мерзопакостно поблескивал полированными боками. Не давал уснуть. Ямато покосился на мирно спящего Какаши. Не смотря на всю их тщательную... хм... подготовку, вряд ли это была хорошая идея. Если этот кол острием заднет внутренние органы, будет мягко говоря, очень плохо. Надо было что то срочно придумывать.
Ямато выкрутился из веревок. Кол действительно был деревянный. И слегка пах засохшей кровью. Прав был Джирайя, издалека, без ручной печати никак на дерево воздействовать не получится. Разве что воздействие наложить сейчас, а потом только строго дозировано контролировать поток. Немного подумав, капитан Ямато ударил деревянный кол строго посередине. Дерево разошлось в указанном месте. Он ловко поймал окровавленную верхушку и внимательно осмотрел ровный срез. Получилось идеально. Обойдя темницу, он нашел самый темный закуток, положил туда окровавленную часть кола и аккуратно присыпал землей.
Четко сложенная печать. Оставшаяся часть кола вытянулась и приобрела заостренную форму. Вот теперь на дерево можно воздействовать почти незаметно. Он вымазал макушку кровью натекшей из неглубокой раны Джирайи. Через пару часов должно было высохнуть.
Ямато вернулся обратно в свои кандалы и успокоенный мирно заснул.
Утро началось с оглушительно расспахнутой двери. В освещенном дверном проеме стоял Кабуто. Связанные пленники сонно заморгали, просыпаясь.
- Попытка Конохи отбить вас провалилась! - торжественно объявил Кабуто. - Совсем вы там видимо слабы стали!
Джирайя еле заметно покачал головой. Кабуто все таки заметил.
- О, так ты еще жив! - обрадовался палач. Он в тусклом свете внимательно осмотрел его рану запечатанную засохшей кровью. И резко повернул торчащий из тела кунай. Ручеек крови проложил себе путь поверх засохшего. Плечи Джирайи дрогнули.
Ямато демонстративно зажмурился и попытался отвернуться.
- Ты нам вчера начал рассказывать занимательную историю, - правая рука Орочимару схватил Ямато за волосы. Тот постарался вывернуться. - Эти двое промыли тебе мозги? - посочувствовал Кабуто. - Ну ничего, это мы сейчас исправим.
Деревянный кол выехал прям на середину темницы. Какаши ограниченный пределами цепей заметался, стараясь вырваться. Кабуто угрожающе сверкнул очками и сложил Печать.
Связанного Какаши подняло в воздух и опустило задницей прямо на острие кола. Тот напряженно вытянул шею и судорожно задышал справляясь с болью. Звук разрывающейся ткани. Какаши резко вдохнул и непроизвольно опустился ниже.
Ямато пристально наблюдал. Надо начинать потихоньку уменьшать деревянный кол. Но для этого нужна хотя бы одна рука, в идеале две. Освободить их сейчас нельзя - Кабуто слишком близко. Ямато панически думал над сложившейся ситуацией. Пока что семпаю Какаши ничего не угрожает, благодаря тщательной ночной «подготовке», но все таки нужно было поторописться.
Связанный Какаши сполз вниз еще немного. Даже в подвальной темноте было заметно, как расширился зрачок его глаза.
Неужели ему больно? Неужели подготовка не помогла? А если ему просто противно. Конечно противно. Когда в задницу проталкивается нечто большое и твердое. А вот вчера явно было не противно, хотя таких предметов было два.
Ямато невольно вспомнил как сжималась не так давно узкая задница вокруг его члена. А потом, когда к ним присоединился Джирайя, стало еще уже. Ямато в ужасе распахнул глаза - у него встал! Почему так не вовремя? Пора было что-то предпринимать, пока Кабуто не заметил.
Зато заметил Джирайя и бросил из-под челки быстрый насмешливый взгляд. Ямато скользнул взглядом по всем участникам, в неверии задержался на ширинке Какаши. Не стояло здесь у одного Кабуто. Активные действия нужны были немедленно, пока Кабуто тоже не заметил лишнего и не оскорбился фактом собственной внезапной импотенции.
- Оставь его! Я все скажу! - панически заорал Ямато и по чуть резковатому сердитому сопению Джирайи понял, что снова переигрывает.
- Надо же, как быстро! - восхитился Кабуто.
- Свиток Пяти великих стран обладает огромной силой. С его помощью можно безбоязненно уходить в глухую оборону, не опасаясь вторжений или нападений! - Ямато на ходу придумывал всякую ерунду, ибо просто про огромную силу, как было по первоначальному плану, было не достаточно.
- Что-то мне не верится! - Кабуто недоверчиво посмотрел на него и полез куда-то в отвороты лиловой рубашки.
Ямато тут же этим воспользовался. В одно мгновение освободив одну руку, он сложил полу-печать чуть преуменьшая свой поток. Благодаря собственной активной Чакре, он прекрасно чувствовал как уменьшился деревянный кол внутри Какаши. Впихнуть кисть в наручник уже не успел, поэтому тихонько положил прямо на металлический обод.
Кабуто достал из отворотов рубашки свиток. Тот Самый Свиток, за которым они и пришли. Первоначальный план состоял в том, чтобы заставить их воспользоваться дармовой силой, но применив неверное нинзюцу. Пока все приходят в себя после светового взрыва, они хватают то зачем пришли и исчезают. Кабуто притащил Свиток сюда. Значит, задача упрощалась. План пора менять, но только как сообщить это остальным?
Какаши под собственным весом чуть ниже опустился по гладкому дереву. Его темный провалившийся взгляд был направлен в пустоту, а дыхание слишком частое. Где-то Ямато уже это видел. Ночью. На столе.
Пришлось напоминить себе, что он на задании. Очень медленно, миллиметр за миллиметром, внимательно наблюдая за Кабуто, Ямато вернул руку в наручник. И вовремя.
- Покажи мне, как пользоваться им! - Кабуто начал снимать с него цепи.
А вот это уже было крайне плохо. Если его сейчас шарахнет взрывом, то некому будет помочь Какаши, да и самому Джирайе, с воткнутым в живот кунаем, тоже нужна была помощь. Времени-то немного. Ямато уловил настороженный взгляд Джирайи.
Кабуто снял с него последние цепи и на полу разворачивал свиток. Ямато под видом расстирания онемевших рук незаметно сложил Печать. Кол еще уменьшился. Какаши мучительно вздрогнул и прикусил губу, сдерживая непроизвольный стон. По его виску поползла капля пота.
Ямато опустился на колени перед свитком, раздумывая, каково это - получить по башке световой гранатой и до крови прикусил палец.
Запечатать технику ему не удалось. Что-то металлическое звякнуло об пол. От сильного удара Кабуто отлетел в сторону, ударился головой о стену и потерял сознание. Кисть руки растерянного капитана крепко удерживал Джирайя. Освободившийся от оков семпай Какаши морщась и кривясь слезал с деревянного орудия пытки.
- Ямато, вот не знаю: дать тебе в морду или поцеловать, - Какаши поправил неудобно упершийся в ширинку твердый член. - Что за фалоиммитатор ты мне устроил?
- Нет уж, поцелуй, только потом! - заржал Джирайя. - Скатываем Свиток и валим отсюда!
Через пару минут они уже стояли около входной двери.
- Это хорошо, что ты тщательно выбрал место куда втыкать кунай, а то бы я не смог освободится без посторонней помощи, - Джирайя благодарно положил руку на плечо Ямато. Они старались не смотреть как Какаши стягивает с бессознательного Кабуто штаны и одевает их под свои. Ну не показываться же остальным шиноби Конохи с огромной дыркой на самой заднице!
Место охраны на входе пустовало. Видимо Кабуто так спешил, что о безопасности не думал совсем.
На дороге к Конохе их ждали.
- Старик-извращенец! - обрадовался Наруто.
- Сен-сей Какаши, - уважительно протянул руку Шикамару, внимательным взглядом отмечая неестесственно ровную спину и непривычную скованность походки.
- Капитан Ямато, - скромно склонив голову кивнул Сай.
Вместе с довольно большим вспомогательным отрядом они отправились обратно в деревню
- А давайте еще раз вместе на задание сходим? - тихонько спросил у них Джирайя уже в воротах Конохи. - Здорово ведь было!
Ямато покраснел.
- Тогда идем к Цунаде! - мгновенно решил Какаши. - Ямато, ты с нами?
Тот кивнул.
Трое великих ниндзя исчезли за высокими дверями.
***
Шикамару пристально всматривался в яркий диск солнца и нервно щелкал крышкой зажигалки. План, разработанный Великими шиноби, был ясен и прост в исполнении. От того и гениален. Сам Шикамару придумал бы сложную многоходовку, полную «случайных» промахов и «неслучайных» перестроений. Эти трое Великих придумали простой план и доставили свиток. Оттого они и Великие. Задание выполнено. Но. Но блять... Так же нельзя! Наверное. Или можно?!

---

Мазохисты

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_хранитель.
Фандом: Наруто
Тип: slash
Пейринг: Чоджи/Шикамару, Орочимару/Кабуто
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, PWP, POV
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Две истории. Одно чувство. Такое разное. И каждому свое.
Предупреждения: ООС, нецензурная лексика, BDSM
Комментарий автора: Написано на конкурс 23/8 Тольяттинского фикрайтера

История I: Жена.

Примечания автора: Повествование от лица Темари.

Неровно ложилась пудра. Синяк на скуле постепенно бледнел под кисточкой. Если так пойдет и дальше, придется носить белую маску, как гейша. Коситься все будут. Хотя и так уже на меня косятся. Плохая жена досталась Конохскому гению Шикамару. Вот как пудра закончится, так маску и куплю. Хотя, деньги тоже заканчиваются. Заставить Шикамару сходить на задание - целое искусство. Пока совсем не припрет, ничего делать не будет.
Когда-то я сама ходила на задания и с блеском их выполняла. Теперь я степенная замужняя женщина. Невозможно выполнять задания и обслуживать мужа. Иначе опять скажут, что плохая жена. Да и так плохая, хоть веер уже три года стоит в углу. Кстати, где он валяется? Надо бы найти и хоть пыль стряхнуть, что ль?
Первые месяцы после замужества у нас в доме были сплошные ссоры. Я, как только могла, пыталась воздействовать на Шикамару. Уговаривала, дралась и даже плакала. Вся Коноха слышала наши скандалы. Дело кончилось тем, что явился Канкуро и, кривя крашенный рот, сообщил, что Гаара велел передать своё недовольство. На мои жалобы я получила ноль реакции. Перед уходом брат коснулся моего черного синяка под глазом и тихо сказал: "Будешь хорошей женой - он перестанет тебя бить". И ушел. Хорош братец, да?! С тех пор я стараюсь быть хорошей. Нет, идеальной!
Постепенно на Коноху опускалась ночь. Нужно было зажигать свет, пока муж не пришел. А то опять скажет, что его тут не ждут.
Круглое зеркало с отколотым краем отражало располневшую, уставшую женщину с бледным лицом. Гладко расчесанные короткие волосы давно утратили блеск. Четыре кокетливых хвостика давно канули в лету. Застиранное домашнее кимоно висело на мне неаккуратным мешком. Я больше не джоунин. Я прислуга, вещь, инкубатор - жена. Зеркальное отражение выхватывало часть пола. Случайно взгляд выхватил что-то белое на чисто выскобленном полу. Надо бы убрать, а то Шикамару опять скажет, что у него дома грязь.
С трудом поднявшись с колен, я подошла к белому пятну. Это не грязь, просто древесный рисунок чуть светлее остального бруса.
Только я включила свет, на улице послышался шум. Громкие пьяные голоса. Дверь нужно было отворить, иначе сейчас ее опять выбьют ногой. Скажут, что жена дома не ждет и вообще мужа не уважает и не чтит. Закрашивать новый синяк не хотелось.
Я отодвинула входную дверь и почтительно опустилась на колени. Приближалась небольшая кучка людей. Громоздкую фигуру Чоджи я узнала даже в темноте. Вернулся, значит. Живой и здоровый, как всегда. Жаль! Чоджи тащил еле переставляющего ноги мужа. По краям от них семенили и хихикали две тонкие женские фигуры. Гейши. Лучше бы проститутки. Как вчера.
- Привет, - Чоджи насмешливо поклонился на пороге и снял обувь.
- Добрый вечер, - девушки с ярко накрашенными белой краской лицами прикрылись веерами и тоже разулись.
Шикамару пьяно висел на друге и подавать признаки жизни не собирался.
Хоть бы он сейчас завалился спать! - во мне расцвела надежда.
Я дотянулась и сняла с мужа обувь. Штаны у него все в грязи. С утра уходил в чистых. Где он эту грязь находит? Дождя-то давно не было. Опять мне всю ночь стирать.
Пьяная компания зашла в дом. Чоджи потащил моего мужа в спальню. Девицы последовали за ними. Я аккуратно расставила обувь на пороге и закрыла дверь.
- Темари, неси нам пожрать! - пьяно заорал Шикамару.
Опять начинается! Еда уже была готова. Надо было только разогреть.
Ровно через пять минут, сидя на коленях, я открыла дверь в комнату. На большом подносе стояли четыре горячих чашки со свежезаваренным рисом.
- Ты где ходишь? - заворчал Шикамару. По сторонам от него расположились гейши. Шикамару вполне ровно сидел скрестив ноги. - Вот видите, - обратился он к крашенным девицам, - мужик домой пришел голодный, а дома пожрать нечего!
Девицы угодливо закивали.
Я расставила на низеньком столе чаши и разложила палочки. Устроилась на коленях в своем любимом углу. Аккуратно расправила старенькое мягкое кимоно. Примерная жена должна присуствовать при трапезе мужа и развлекать его разговорами. Но буду молчать. Развлечений у него и без меня хватает.
- Шикамару-сан, а у вас есть дети? - нагло спросила одна из крашенных девок.
- Нету, - с готовностью покачал головой мой муж.
Конечно, чтобы иметь детей, нужно спать с женой, хотя бы иногда. И делать для этого все, что полагается.
- Котоки, станцуй для нас что-нибуть, - Чоджи поспешил сменить тему.
Ему что, неприятен разговор о детях?
Одна из гейш достала из широкого отворота кимоно небольшой кото и медленно перебирая струны заиграла плавную мелодию. Вторая красиво вышла на середину комнаты. Достала два разноцветных веера.
Я смотрела за ее плавными, будто ленивыми движениями. Ловкие пальцы играли с веерами. Может быть, это было красиво. Но я бы могла станцевать намного лучше. В конце концов, у меня тоже есть веер.
Тело отреагировало само. Сказались долгие годы тренировок. Мышцы еще не забыли тяжелых тренировок. Ровно там, где только что была моя голова разбилась чаша с остатками риса. Мелкие осколки и белые вареные зерна осыпали и голову и плечи.
- Неси нам еще! - хорошо еще, что Шикамару был пьян. В другое время непревзойденный мастер по метанию кунаев просто не мог промахнуться. Почему каждый раз, когда выпьет, он - непереносимый дурак? Злость закипала. Нельзя показывать недовольство. Я медленно встала, обошла танцовщицу и пошла за новой порцией для мужа и его друга.
Когда я вернулась, струны мягко заканчивали негромкое звучание. Гейша замерла в кокетливой позе. Мой муж и Чоджи захлопали. Гейша мило улыбнулась и сложила веера.
- Простите, но нам пора, - вторая тоже спрятала инструмент и поднялась.
- Никуда я вас не пущу, - Шикамару попытался встать, хотя его и сидя его качало.
- Благодарю вас, - чуть поклонился им Чожди, отловил все пытающегося встать Шикамару и твердо усадил подле себя.
Я пошла проводить гостей. Таков мой долг жены. Гейши о чем-то совещались около входной двери. Я подошла поближе.
- Ваш муж и его друг задолжали нам плату за два часа, - скромно поклонившись произнесла одна из них. Вторая стояла натянув фальшивую улыбку на ярко крашенные губы.
- Минуту, - в кошельке денег оставалось совсем немного. Хватит ли мне расплатиться? Неужели придется занимать?
Денег оказалось ровно в притык. На эти деньги я планировала кормить мужа еще как минимум неделю. Больше денег не было. Хорошо хоть расплатиться нашлось чем. А то был бы позор. Опять явился бы Канкуро, с высокомерным изречением, что я позорю деревню Песка.
Гейши поклонились на пороге. Ночная прохлада шевелила полы моего кимоно. Успокаивающе шелестели листья на деревьях. Горько пахло мокрой травой. Я вышла вслед за девицами за дверь. Почему мне каждый раз так больно от гадких поступков мужа? Прохладный воздух слегка успокоил. Я подставила лицо ветерку. Не люблю я этот сырой сквозняк. Мне всегда нравился сухой и горячий ветер Синагакуры.
В груди горьким когтем царапалась обида. За что он так? Разве я это заслужила? Я уже видела подобное отношение к женщинам в своей деревне. Да и остальные деревни не сильно отличались. Видела, но не обращала внимания. Ведь так принято. Оказывается, испытать на себе - совершенно другое. Когда-нибудь я привыкну. Наверное.
Две женских фигуры удалялись вниз по улице. Я подставила лицо прохладному ветерку, крепко зажмурилась. Я сильная. Я вытерплю, научусь и привыкну. Больше не буду злиться и обижаться.
В доме что-то разбилось. Пора возвращаться. Нужно убрать со стола, пока Шикамару всю посуду не перебил. Учитывая, что денег нет ни копейки, то кормить мужа завтра будет не из чего. Тяжело вздохнув, я поспешила вернуться в дом.
- Чоджи, отсоси мне, - тонкие бумажные стены не отсекали ни звука.
Господи, опять! Только не это! Я так надеялась, что сегодня обойдется без этого!
- Шикамару, нет, - довольно жестко ответил Чоджи. - Ты выпил лишнего и устал. Тебе нужно поспать.
Звякнула чашка. По звуку было не понятно разбилась или нет.
- Вечный бардак! Темари, уберись, наконец! - намеренно громко заворчал мой муж.
Я вошла. Начала собирать чашки под пристальным взглядом Шикамару. Я привычно старалась не обращать внимания на руку мужа которая лежала между ног его друга. Собрав чашки, я отошла к своему углу и принялась собирать осколки и остатки риса с пола и стены.
- Пойдем, Шикамару, - Чоджи пытался поднять моего мужа. - Пойдем, тебе надо лечь.
- Не надо мне ложиться! - Шикамару нагло расстегнул ширинку друга и запустил туда руку.
Решимость Чоджи дрогнула.
Шикамару настойчиво присосался к его рту. Рука в штанах задвигалась быстрее.
Вот подсунул мне братец муженька! Прекрасно же знал, что Шикамару нужно искать не жену, а мужа. Рыбак рыбака видит из далека, как говориться. Послал бы Канкуро "завязывать родственные связи между деревней Листвы и Песка"! Или сам бы женился на какой-нибудь девице из этой деревни, а то втихую перетащил к себе любовника и радуется.
Шикамару свободной рукой стягивал с себя штаны. Чоджи запустил пальцы в собранные на макушке в хвост волосы и оттащил от своего рта. И сам с влажный чмоканьем присосался к его шее. Шикамару коротко застонал.
- Хочу тебя, мой Чоджи, - сладко прикрыв глаза страстно прошептал Шикамару.
Мне до ужаса хотелось применить какую-нибуть технику что бы испариться отсюда. Но любое действие подразумевает движение. Не дай бог, привлеку к себе внимание Шикамару. Не хочу выслушивать очередную порцию гадостей в свой адресс. Поэтому я лучше притворюсь бревном и незаметно посижу здесь до окончания процесса.
Процесс быстро продвигался. Шикамару уже лежал на животе выставив голую задницу. Рубашка и жилет сбились к лопаткам, собрались на шее. Чоджи напряженно проталкивал в него пальцы. Муж судорожно царапал пол, обламывая ногти.
- Чоджи, прекращай, - жалобно проскулил Шикамару.
- Закрой рот, иначе пожалеешь! - Чоджи часто дышал, по лбу катился пот. - Смазать нечем, - растерянно пробормотал он.
- Нахрен смазку! - зашипел Шикамару. - Давай так уже.
Чоджи послушался. Он размазал по слюну по красному толстому члену, и вдавил себя в его задницу.
Муж громко застонал. Он изворачивался всем телом, нервно реагировал каждый глухой шлепок соприкасающихся тел. Из своего угла мне было хорошо видно, как мелькает огромный член между маленьких ягодиц. Я закрыла глаза. Как же противно!
Послышалась возня. Звук сладкого, на выдохе поцелуя. Шлепки возобновились, стале громче и быстрее. Чей-то стон переходящий в крик.
- Как же я люблю тебя, мой Чоджи, - Шикамару бормотал, не соображая.
Глаза распахнулись сами. Шикамару лежал на спине и обнимал ногами любовника. За те три раза, что у нас был секс, Шикамару мне такого не говорил. Почему он говорит это ему?
Неприлично громкий стон совпал со гортанным выдохом Чоджи. На несколько минут воцарилась тишина. Клубок сплетенных тел распался.
Чоджи встал и начал приводить себя в порядок. Шикамару и не думал одеваться. Он повернулся на бок, сложил руки под щекой, собираясь спать. Прямо в так и не снятой, заляпанном спермой жилете и с голой задницей. Черт с ним, пускай спит здесь, но одежду с него надо снять и постирать.
Я выползла из своего угла, не обращая внимание на удивленный взгляд Чоджи. Шикамару позволил расстегнуть жилет, я ободренная успехом начала его стягивать. Точного и короткого замаха я не увидела.
От сильного удара зазвенело в ушах и потемнело в глазах. От неожиданности отлетела на пол. Такое мерзкое чувство, что мозги перемешались и сбились в кучу.
- Не трожь меня, сучка! - голый Шикамару повернулся на другой бок и сложил руки под щекой.
Ничего не видя перед собой, я, словно зомби, вышла из комнаты. В коридоре было темно. Колени подогнулись. От боли бессильно сползла по стене. В мертвых пальцах зажат обкончанный жилет мужа.
Дверь спальни открылась. Вышел Чоджи. Он в темноте гордо прошагал мимо и остановился на пороге.
- Я не понимаю, как ты все это терпишь, - он осторожно выбрал крупинки риса у меня из волос. - Ты же гордая и умная. Сестра Кадзекаге. Разведись!
Тяжелая волна глухой ярости поднялась откуда-то изнутри, заволокла глаза. Больше всего на свете хотелось убить его, изрезать, искрошить на мелкие кусочки. Чакра закипела, прям как перед боем.
- Пошел в задницу! - от еле сдерживаемой ярости задрожали руки. - Не дождешься, извращенец!
Я поднялась с пола и гордо одернула кимоно, усеянное следами ужина. Надо бы укрыть спящего мужа, чтоб не замерз, и заняться стиркой. Стоит, кстати, поискать деньги в карманах у Шикамару. Наверняка они там есть. Не совсем же он дурак.
Чоджи печально посмотрел на меня, пожал плечами и вышел в прохладную темноту.

История II. Жажда.

Примечания: Повествование от лица Кабуто

В лаборатории горько пахнет кровью. Последняя рана на подопытном медленно затягивается. Даже слишком медленно. Его боль уходит. Я чувствую это по расслабляющемуся телу, по тому, как возвращает свой естественный размер темный круг зрачка. Я лечу его собственной Чакрой и точно знаю, что ему уже не больно. И мне он больше не интересен. Я выпил всю его боль до капли. Впитал в себя, растворил. Сладкое режущее чувство целый день копилось глубоко внутри и рвалось наружу. Последняя частичка чужой боли наконец переполнила чашу. Острая боль нашла выход и прорвала кожу. Соски превратились в пылающие угли. Как хорошо. Невыносимо. Прекрасно.
Боль хлещет фонтаном из тела, и я не могу остановить этот поток. Снять зажимы с сосков, устранить протечку, может только Он. И я иду к нему. Ткань футболки царапает невероятно чувствительную сейчас кожу. Но я хочу еще. Добавляю шаг и бегу. Тяжелые зажимы дергают грудь на каждом шаге. Боль вырывается фонтаном. Жаль, что коридоры нашего логова такие короткие. Спина невольно сгибается, и я задыхаюсь от невыносимой боли.
На середине коридора ощущения притупляются. Проклятое тело привыкло. Невыносимо хочу еще. Сейчас. Быстрее. Помочь мне может только он. Теперь спешу уже по другому поводу. Почему этот проклятый коридор такой длинный?
Орочимару занят. Он с кем-то разговаривает. Я вижу только Его. Собеседник для меня просто размытое пятно. Невежливо их прерывать. Меня за это накажут. Пускай. Это будет потом. А сейчас я хочу еще горько-сладкой боли. И чтобы получить ее, я сделаю все, что угодно.
Орочимару замолкает и зло смотрит на меня. Да, я намеренно вам помешал, хозяин. Вертикальный зрачок его глаза превращается в узкую щель. Черты бледного лица искажаются. Орочимару в ярости. Одно ужасное мгновение мне кажется, что меня сейчас выставят за дверь. Велят уйти. И я не смогу не подчиниться. Он же не собирается действительно выгнать меня? У нас же договор. Я принадлежу ему. Весь, без остатка. Мой ум, мои способности, техники, руки и ноги - все его. Только он может утолить мою невыносимую жажду.
Орочимару молчит. Я медленно приближаюсь к его креслу и, не обращая ни на кого внимания, опускаюсь на колени. Складываю руки за спиной и потираюсь щекой о его острое колено. Очки царапают край одежды. Господин никак не реагирует. Тогда я прижимаюсь губами к теплой ткани на колене хозяина. Я знаю, как его это бесит.
Болезненный рывок за волосы следует незамедлительно. Кожа головы вспыхивает. Да... Да, еще... Я принудительно смотрю господину в глаза.
- Что ты себе позволяешь! - шипит он. Мне кажется, что он меня сейчас ударит. Пожалуйста, господин, сделайте это!
Я смотрю на мелкие морщинки вокруг нечеловеческих глаз, рассматриваю змеиную радужку. Орочимару всегда мог причинить мне боль. Насытить мою нестерпимую потребность. Я пытаюсь взглядом рассказать, как мне нужно это прямо сейчас. Медленно облизываю пересохшие губы.
- Вон отсюда! - шипит Орочимару куда-то в сторону.
Звук удаляющихся шагов. Это ушел собеседник Орочимару. На самом деле мне все равно. Пускай бы он смотрел, мне не жалко. Пускай бы видел, что я принадлежу только своему господину. Но он ушел. Жаль.
Орочимару ласково снимает мои очки и откладывает их в сторону. Я больше не могу терпеть. Его ласка - это лишнее. Все что я хочу сейчас - это боли. Я знаю, как выпросить ее у хозяина.
С моих губ срывается легкий стон. Хватка в волосах усиливается. Орочимару тянет мою голову так, что кажется, сейчас сломает мне шею. Из уголков глаз выкатываются горячие слезинки.
- Кабуто, если еще раз мне помешаешь, ты об это этом пожалеешь! - Орочимару шипит прямо в лицо. Я чувствую его дыхание на щеках. Но этого мне мало.
Он выпустил волосы. Я снова склоняюсь к его колену. Участок кожи на голове остро пульсирует.
- Раздевайся, - велит мне хозяин. Поднимается и отходит в сторону. Я начинаю стягивать одежду. Вставать приказа не было. Приходится изворачиваться, выворачивая суставы, извиваться, задевая пол зажимами на сосках. Господи, как больно! Почему я сам не додумался до этого раньше? Благодарю вас, мой господин.
Наконец одежда снята и лежит в стороне неаккуратной кучей. Приказа складывать ее не было. Я снова на коленях, руки скрещены сзади.
Где то позади звякает цепь. В глазах темнеет от предвкушения. Я со свистом втягиваю в себя воздух. Как же я хочу почувствовать на себе ее стальные объятия. Но я не знаю, что придумал для меня мой хозяин.
- Кабуто, встань! Иди сюда, - за спиной звучит властный шипящий голос.
Поднимаюсь на ноги, заставляю себя не торопиться. Длинная черная цепь свисает с потолка. Во рту пересыхает. Господин застегивает наручники у меня на запястьях.
Выворачивающий суставы рывок вверх. Я повисаю на вытянутых руках, пальцами ног касаюсь пола. Я даже могу перенести на них часть веса, но не на долго. Благодарю вас, господин, но такая поблажка мне не нужна.
Собственный вес рвет суставы. Кисти, локти, плечи тянет кипящая боль. Да! Да! - стонет что то внутри.
Орочимару чуть заметно гладит мои бока, легким прикосновением щекочет живот. Ненавижу такие ласки. Они сбивают, путают, мешают. Но указывать хозяину что делать, не стану. Этот урок я хорошо усвоил.
- Ты носил их весь день? - господин трогает мои пережатые соски. - Отвечай.
- Да, хозяин, - я покорно прикрываю глаза и склоняю голову насколько это возможно в моем положении.
- Хороший мальчик! - шипит он и снимает один из зажимов.
Острая боль катится лавиной по телу. Я не могу даже вздохнуть, закричать. Голодное первобытное удовольствие раздирает на части каждую клеточку тела. Холодный воздух наконец проникает в сведенное судорогой тело и оно кричит, срывая горло, от боли. От удовольствия.
Я тяжело дышу. По вискам катятся капли пота. По щекам текут неуправляемые слезы. Мне хорошо. Господин улыбается. Боль становится терпимой.
- Попроси меня, - шипит он.
Мне не нужно понимать, о чем он говорит.
- Еще, - озвучиваю я единственную мысль.
- Очень плохо! - разочарованно говорит мне хозяин. Я расплывшимися в кашу мозгами ищу ошибку. Тело прошибает холодный пот. Я не сказал «Пожалуйста». От этого моя просьба прозвучала как приказ. Я не могу приказывать господину. За это меня накажут. Я смиренно опускаю голову. Я приму все, что угодно господину.
Орочимару приближается и проводит языком по свободному соску. Обычно гладкий язык сейчас кажется наждачкой. Немного больно, но мне этого мало. Он посасывает чувствительный комочек плоти слишком бережно и ласково. Так не приятно. Я закусываю губу, что бы не застонать. Мне разрешено издавать звуки только когда мне хорошо. Это я тоже усвоил.
Ласка господина напрочь сбивает волны тянущей боли. Уже даже суставы на руках не так больно. Мне жалко моего острого удовольствия. Орочимару целует почти совсем переставший болеть сосок особенно нежно. Я с невольным стоном выгибаюсь. Цепь звякает о наручники. Несдержанность - это плохо.
Господин продолжает ласки. Проклятое тело начинает возбуждаться. Скоро оно станет совсем не восприимчиво к боли. Вставший член трется о живот Орочимару. Рука хозяина ползет по животу и трогает оставшийся зажим. Нет, только не сейчас. Не так. Пожалуйста! Последнее слово я неосознанно скулю. Не хочу, что бы чистую, как слеза, незамутненную, как хрусталь, боль перебило глупое возбуждение.
Хозяин ласковым языком обводит сосок и снимает второй зажим. Волна боли слабая и грязная. Даже не хочется кричать. Мне мало! Как плохо и горько. От острого разочарования откидываю голову. Слезы катятся безостановочным потоком. Неудовлетворенное тело мечется на цепи. Жалобные умоляющие стоны срываются с губ. Я все таки упираюсь ногами в пол и резко дергаю цепь. Стараюсь найти боль хоть так.
- Тише, ну что ты! - насмешливый голос господина. - Тише, - шипение больше похоже на свист.
Я невольно успокоился. Свое наказание я уже получил, значит, мы можем продолжать. Дыхание замерло. Я ждал с нетерпением.
Орочимару поднял мою ногу и положил себе на плечо. Зачем мне дополнительная точка опоры? Не понимаю. Хозяин отрыл небольшой флакон. Почему в перчатках? Ему неприятно касаться меня или просто наказание продолжается? Он вылил себе на ладонь не сильно пахучее содержимое и хорошенько размазал мне по яйцам и промежности, кончиком пальца зацепил анус. Потом осторожно снял мою ногу с плеча и отошел. Он снял перчатки и отбросил их в угол. Я искренне надеялся, что он сейчас возьмет в руки плеть или палку, или, может даже, острый кунай. Хотя последнее вряд ли - я сегодня не заслужил. К огромному сожалению и удивлению хозяин пододвинул поближе широкое кресло, с комфортом устроился и просто стал смотреть на меня. Слабо пахло какими-то специями. Нетерпение и любопытство кислотой пробивалось сквозь кожу. Я ничего не понимал. Где моя боль? Не может же хозяин оставить так? Или может?!
Прошло несколько минут. Ничего не происходило. Я набрался смелости и украдкой посмотрел в глаза моего господина. Теперь я точно знал, что он от меня чего то ждет. Терпеливо, но настойчиво. Что я должен сделать?
- Господин..., - робко начал я.
- Молчать, или еще раз будешь наказан! - Орочимару шипел не хуже разъяренной змеи.
Я предпочел заткнуться. Нельзя говорить если тебя не спрашивают напрямую или если ты не хочешь прекратить все сию же секунду. За долгие годы я ни разу не воспользовался стоп-словом. Орочимару всегда давал мне именно то, что нужно и никогда не переполнял чашу боли. Хотя я был бы не против что бы острая боль плеснула за края, выворачивая, выкручивая сознание.
Поток дурацких мыслей остановило странное ощущение. Нежную кожи промежности начинало жечь. Еще минута, и языки пламени охватили яйца. Самого огня не было, просто адское ощущение полыхающей плоти. Жжение в анусе было особо нестерпимым. Я непроизвольно выгнулся. Скрипнула покачнувшаяся цепь. Он боли перехватило дыхание. Казалось, что пожар забирался все глубже в тело. Он прорастал сквозь мышцы и кожу, выкручивал огромными раскаленными щипцами нежную плоть. То что надо!
Судорожные легкие схватили глоток воздуха. От этого жжение еще усилилось. Боль расцвела под веками радужным спектром. Сознание не выдержало и выплеснуло часть удовольствия громким криком.
Жжение нарастало. Мое тело истерично старалось дотянуться до источника благословенной боли. Добавить еще чуть чуть. Совсем немного. Еще чуть больше вечности в полыхающем пламени. Боль превратилась в мерцающий океан. Я купался, нырял и захлебывался ею. Я набирал ее полные горсти и впитывал в себя. Мне показалось, что я бросил свое тело и, как и господин, наблюдал со стороны за извивающемся на длинной цепи обнаженным телом. Смотрел в собственные темные провалившееся глаза, смотрел как отрывается в немом крике рот. Видел, как напрягаются руки и тонкое тело подтягивается на цепи. Светлые волосы липли к плечам спине. Как красиво! Как же хорошо! Как больно! Пусть так будет всегда - целую вечность.
Пожар все еще полыхал на коже, но, кажется, пошел на спад. Благословенная боль больше не казалась мне той вершиной, на которую нужно было залезть. Я уже перелез ее и оказался с той стороны. От стихающей боли хлынуло возбуждение. Я посильнее сжал бедра - накатила слабая волна боли. Возбуждение накрыло с головой. Больше всего на свете хотелось дотронуться до члена и кончить, выплеснуть все удовольствие до последней капли, заставить мышцы расслабиться.
Руки крепко скованны над головой. Не обо что потереться. Все что можно - это мелкими толчками бедер трахать воздух.
- Пожалуйста, пожалуйста, - неосознанный скулеж вырывался из сорванного криками горла.
Неожиданно ногами я почувствовал пол. Колени не удержали вес и подогнулись. Упасть мне не дали. Властные руки схватили в объятия, сняли наручники. Жесткий толчок в спину и я уже спотыкаясь, по инерции бегу к свободному креслу господина. От жесткого соприкосновения со спинкой кисти рук закричали от боли. Все нервы как один полыхнули удовольствием. Волевое нажатие на спину - и я встаю дрожащими коленями на сидение кресла.
Удар обжигает ягодицы. С головки члена срывается капля смазки. Властные руки разводят ягодицы. Один безжалостный удар, и в задницу врывается член. Знакомая боль разрывает кожу. Утомленное тело кричит сорванным голосом. Эта боль - капля в море. Конфетка после торта. Член внутри кажется раскаленным. С каждым его проникновением перед глазами вспыхивают искры. Член судорожно дергается. Я сейчас кончу. Но приказа еще не было. Стискиваю зубы, по лбу катится капля пота. Я знаю, что если очень хочется, нужно попросить, и возможно, тебе не откажут.
- Можно?... Пожалуйста... - это слабо похоже на просьбу, но все-таки.
Господин врывается внутрь все быстрее. Стискивает мои волосы, до хруста в позвоночнике оттягивает назад голову.
- Можно, - шипит он на ухо. - Хватит на сегодня! - острые зубы вонзаются в шею.
Мир разрывается, взрывается, лопается. Стержень внутри раскаляется до предела и разлетается ослепительной вспышкой.
Я бессильно сползаю с кресла на пол. Тело мокрое, как будто я купался. Мышцы мелко дрожат. Из задницы вытекает сперма. Не самое приятное ощущение. Я совершенно не помню, говорил ли Орочимару, что на сегодня хватит? Если нет, то у меня проблемы.
Орочимару неожиданно появляется откуда-то сбоку и протягивает мне мягкий халат. Фух, значит говорил. Беру халат и кое-как натягиваю на себя. Он чуть заметно пахнет какими-то цветами. Пытаюсь встать, но коленки не слушаются. С двадцатой попытки стою на дрожащих ногах.
- Все нормально? - спокойно спрашивает Орочимару.
- Да, отлично, - все что было нужно я уже получил. Хочется благодарно поцеловать его руку. Но на сегодня хватит. Наберусь дерзости и сделаю это в следующий раз. Обязательно.
- Ты голос сорвал, - саннин протягивает мне флакон.
- Не нужно, - я поворачиваюсь к двери. - Отдохну и сам залечу.
Орочимару кивает и тоже отворачивается.
Мне пора идти. Там эксперимент не закончен. А в душ я и потом схожу. Нужно быстро создать новую сыворотку. Прошлая не подошла. Куда девались мои очки?

Часть II. Мой хозяин

 

Примечания: Повествование от лица Хаку

Мне не нравится моя боевая форма. Колючее серое кимоно, жесткий пояс... Может, и удобно в бою, но моему господину они не нравятся. Значит, и мне тоже. Забуза-сама говорит, что мне идет розовое.
Чистое, идеально сложенное кимоно лежит там, где я его оставил. Мне кажется, что мой господин любит сочетание розового, красного и синего. Только никогда не признается в этом. Он у меня такой! Я стараюсь, чтобы эти цвета присутствовали в моей одежде.
Господин сейчас занят гостем. Я могу спокойно переодеться и распорядиться на счет ужина. Последняя трапеза была вчера. А моя позавчера. Мы заканчивали задание господина Гато, а тех скудных крох еды, что у нас оставались, на двоих не хватало. Я отдал ему свою часть. Господин Забузда-сама всегда должен был сыт. Для этого я и нужен.
Какое же все-таки это счастье - быть кому-то нужным! Я до сих пор в кошмарах вспоминаю то время, когда я был никому не нужным оборванцем-сиротой. Помню, как скитался по улицам и рылся в вонючих мусорных ящиках в поисках еды. Господин Забуза взял меня к себе, накормил, купил одежду и даже научил меня всяким техникам.
Как я тогда старался учиться у него! Так хотел, чтобы он мной гордился. Господин - великий учитель. С его помощью я за несколько месяцев добился того, что иные не могут повторить годами. Под его строгим взором, я научился таким техникам, о каких раньше и не подозревал. В те месяцы я учился целыми сутками. Днем Забуза-сама показывал мне новую технику, а я изо всех сил старался. Ночной сон считал ненужным излишеством, хоть мой строгий господин был категорически против ночных тренировок. Но все равно, как над деревьями высоко поднималась луна, я оттачивал мастерство, доводил до совершенства и придумывал, как его улучшить.
Забуза-сама никогда не хвалил меня, и я научился догадываться о его удовольствии по взгляду и маленьким морщинкам в уголках глаз. Я видел, чувствовал, что он доволен мной. И для этого не нужны были слова. Когда господин научил меня всему, что знал сам, в темноте ночи, я поклялся, что каждая частица вложенных знаний и умений будет служить ему. Принадлежать ему. Я буду его щитом и мечом, другом и братом, слугой и женой. Сделаю все, что он пожелает, что скажет и даже о чем подумает.
Я старался. Очень. Стал его орудием и вещью, глазами и тенью. Я чувствовал себя его частью. Его продолжением.
Забуза-сама благодарен мне. Он никогда не говорил об этом, но я знаю. Точно знаю. Потому что однажды ночью он взял меня в свою постель. Его благодарность была такая же, как и он сам. Жестокая, требовательная и беспощадная. Я наконец отдал ему себя и свое тело, все, до последней частицы. Синяки, саднящая боль, обожженные непроизвольными слезами глаза - ерунда, по сравнению с болезненно-сладким чувством принадлежности Ему.
- Хаку, иди сюда! - резкий голос господина прекрасно слышно сквозь тонкие, из рисовой бумаги, стены.
Я поспешил. Опустившись на колени почтительно открыл дверь и бесшумно устроился в любимом углу. Отсюда я могу видеть Забузу-сама, ловить мельчайшие оттенки эмоций в темном взгляде. Зачем он опять прячет лицо под бинтами? Он ведь так красив! Ну и что, что он немного отличается от остальных шиноби. Мне с первого дня нравились эти резковатые отличия. Когда-нибудь он перестанет стесняться двух рядов острых зубов и все же поцелует меня.
По металлическому протектору гуляли блики света от желтой лампы. От этого бледная кожа господина казалась не настоящей, фарфоровой. Глубокие темные глаза - бездонными. Острое лезвие широкого меча - Кубокирибочу за спиной, ловило особо яркие блики и кромсало, отбрасывая на стены. Я поймал правым глазом один из них и блаженно зажмурился. Такая неосознанная ласка моего господина.
- Ну где там твой хваленый мальчишка? - гость господина с неудовольствием смотрел на Забузу-сама.
Я переломаю ему руки и ноги, если он еще раз посмеет так на него посмотреть.
- Он уже здесь, почтенный Гато, - хозяин насмешливо кивнул в мою сторону. Толстяк повернулся ко мне. Я вежливо поклонился.
- Эта девчонка, что ли? - неподдельное изумление в голосе гостя.
Ну почему меня всегда путают с женщинами. Из-за длинных волос что ли? Господину Забузе-сама они нравятся. Больше ничье мнение меня не волнует.
- Осторожнее, господин Гато, - в голосе господина слышалась жестокая насмешка, - он опаснее даже меня. Он может убить вас раньше, чем вы успеете моргнуть!
На щеки медленно наплывал румянец. Мой господин такой шутник! Не стану я убивать гостя. Только если Забуза-сама мне прикажет.
- Я слышал, что твой мальчишка умеет складывать печати одной рукой, - в голосе Гато скользил интерес, помноженный на любопытство.
- Хаку, покажи ему, - благосклонный тон моего господина.
Я поднялся. Техника Ледяных шипов всегда удавалась мне с ходу и почти не тратила Чакры.
Острые кристаллы льда мгновенно прорезали деревянный пол. Толстяк Гато от неожиданности пошатнулся и чуть не наткнулся на один из шипов. Пришлось срочно убирать острую льдину.
- Отлично, восхитительно, прекрасно! - захлебнулся восторгами Гато.
В уголках глаза господина собирались мелкие, чуть заметные морщинки. Ему понравилось. Невероятное легкое чувство счастья, что господин мог похвастаться мной, казалось, разорвет мне грудь.
Я убрал Ледяные шипы и опустился обратно в свой угол.
- Отлично, - Гато потирал пухлые руки, - твой мальчишка прекрасно подходит для следующего задания. Цель скажу тебе завтра.
Они вежливо раскланялись и Гато поспешил удалиться.
- Ну и почему ты еще здесь?! - лед в голосе господина.
- Позвольте мне помочь вам, Забуза-сан?! - на «господин», «хозяин» или «Забуза-сама» он мог здорово разозлиться.
Я осторожно приблизился. Пряжку от ремня, что крепит меч, я знал прекрасно. Прежде чем расстегнуть, я не удержался и провел кончиком пальца по теплому ремню, нагретому его кожей. Реакция господина было молниеносной. От глухого удара по лицу я отлетел к стене.
- Не смей больше так делать! - господин быстро приближался. Его темные глаза метали молнии, губы плотно сжаты. Я умудрился расстроить господина.
- Простите, хозяин, - разбитые губы плохо слушались. Щека горела.
Господина нужно было успокоить. Я знал только один способ.
Белый бант оби развязался раньше, чем господин сжал мои волосы.
- Ты жалкая потаскуха, а не шиноби! - прошипел он и сильно дернув за волосы отшвырнул меня в лежащему на полу мечу.
Господину плохо удается думать, когда он злится. Но как он красив в такие моменты.
Несколько прядей волос коснулись острейшего лезвия и тут же упали, перерезанные пополам. В полированной поверхности стали, я заметил приближение господина. Уворачиваться от сильного пинка в живот я не стал. Я весь принадлежу ему. Он волен делать со мной все, что захочет.
От боли потемнело в глазах. Я не мог вдохнуть. От щеки до острейшего лезвия оставалось всего несколько миллиметров. Стоит мне дернуться, хотя бы не много и к разбитым губам добавится глубокий порез на щеке.
Хозяин пинками раскидал мои ноги, откинул распахнутое кимоно и опустился сверху. Безжалостные руки развели ягодицы. Разрывающая боль хлестнула по нервам, когда хозяин одним толчком проник в меня. Щека легонько прикоснулась к лезвию. Непроизвольная слезинка скатилась по щеке и упала на блестящую сталь.
Хозяин намотал мои волосы на руку и сильно дернул. Заставил запрокинуть голову. Он позаботился, чтобы я не порезался. Я не успел закусить губу. Болезненный стон вырвался сам собою.
- Еще стони, сучка! - горячо прошипел Забуза-сама и начал двигаться.
Дергающая, разрывающая боль расползалась по телу. Огнем горела выгнутая спина. Из-за сильно запрокинутой головы невозможно дышать.
Мне приказано было стонать. Я кое-как выдавливал из себя звуки, тратя последний кислород. Я потрачу его весь, до последней капли, лишь бы выполнить приказ. Легкие начинали гореть.
Господин врывался в меня грубо и резко. По моим щекам текли непроизвольные слезы и звонко капали с подбородка на блестящий меч. На глаза постепенно начинала наползать темнота.
Внезапно хватка в волосах ослабла. Я упал щекой на холодную сталь, жадно хватая воздух пересохшими губами. Благословенный воздух, проникнув в легкие, показался раскаленным. Судорожные пальцы царапали доски пола, обдирая зеленый лак с ногтей.
Постепенно боль начала спадать. В блестящем отражении меча я видел лицо господина. Четко видел его глаза и сеточку мелких морщинок. Господин больше не сердится. Он доволен. Мне от этого хорошо.
Меня больше не тянут за волосы и не придавливают к полу. Рукой лезу себе под живот и обхватываю член. Хочу быть вместе с господином и в горести, и в радости, и в гневе, и в удовольствии.
В отражении внимательно слежу за выражением глаз господина. По широкой блестящей поверхности расплывается кровавое пятно. Щеку слегка щиплет.
В зеркальном отражении вижу взгляд господина. Ему хорошо. Внезапно понимаю, что в зеркальной поверхности он видит мой взгляд, приоткрытый рот, окровавленную щеку. Видит, как мне хорошо с ним. И ему это нравится. Понимание ошпаривает как кипяток. Тугой комок сжатых нервов оглушительно взрывается.
Падаю лицом на холодное. Глаза ничего не видят, но замечаю, что брызги моей спермы долетели до меча. Какой красивый рисунок получился. Слезы, кровь и сперма на зеркальной поверхности. Но не нужно пачкать благородный Кубокирибочу. Коротко слизываю чуть теплую белесую каплю.
Забуза-сама коротко вздрагивает и кончает. Внутри расплывается тепло. Я бессильно лежу на полу. Кажется, я порезался во второй раз. Задницу щиплет от спермы. Ерунда. Главное, что господин остался доволен.
Забуза-сама меня больше не держит.
- Убирайся отсюда! - слышу я его недовольный голос.
Что я опять сделал не так? Вот я идиот! Форменный! Господин проголодался, а ужин я ему так и не принес.
Кое-как поднимаюсь с пола. Полой так и не снятого кимоно вытираю меч. Неуклюже переставляю ноги. Закрываю за собой дверь. На розовом кимоно расправляют крылья красно-синие райские птицы. Я счастлив.

---

Любимый автор

Автор:Maria20092

Фэндом: Naruto
Персонажи: Джирайя/Какаши
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, PWP
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
как соблазнить натурала

Посвящение:
Написано по заявке Александры Север «Какаши и Джирайя бухают!» на Пьянку Тольяттинского фикрайтера.

Примечания автора:
Предупреждения: ООС, оскорбления

- Когда же выйдет следующая книга? А то я последнюю уже по десятому разу перечитываю, - Какаши помахал перед носом Джирайи истрепанной книжкой.

Саннин пожал плечами.

- У меня заданий до чертовой задницы. Некогда материал собирать! - Джирайя осушил свою чашку сакэ. - Почитай что-нибудь еще!

Какаши демонстративно приложился к своей чашке - саказуке, но не отпил оттуда ни глотка.

- Ты же мой любимый автор! - он со стуком поставил на стол нераспечатанный небольшой фарфоровый кувшинчик с круглым и узким горлышком. Под столом выстроился уже длинный ряд точно таких же, только пустых.

- Совсем Тсунаде обалдела, - возмутился Джирайя, - я с ее заданиями скоро совсем без бабы засохну. А еще Наруто тренировать приходится!

Какаши участливо покивал.

- А ведь при нем лишний раз в сторону не взгляни. Он тут же орать начинает. Знаешь, как он меня называет? - все больше расходился Джирайя. - Старый извращенец! Меня! Да я еще совсем не старый!

Какаши, участливо кивая, позаботился, чтобы чаша Джирайи снова наполнилась горькой водой.

- Наруто только повод дай, - согласился Какаши и поднял саказуке. Он внимательно посмотрел, как Джирайя осушает чашку и незаметно приоткрыл шаринган. В небольшую шелочку между маской и повязкой копирующий глаз улавливал неровные движения собеседника и тут же проецировал на тело.

- Тренировки Наруто я временно возьму на себя, - пошатываясь на стуле, заявил Какаши. - Ты пиши новую книгу поскорее!

- Не могу я писать, - пьяно загрустил Джирайя. - У меня знаешь как долго практики не было! Как сяду писать, понапридумываю всякого, а левой рукой я плохо пишу - редактор не разберется. Пока до записи дело доходит, все, уже спать хочется!

- Практика важна! - пьяно кивнул Какаши.

За соседним столиком мило сидели две симпатичных подружки. Они поочередно строили глазки Какаши и глупенько хихикали.

Джирайя им похотливо подмигнул и расплылся в пьяной улыбке. Те тут же отвернулись и пересели за самый дальний столик.

- Куда? - заорал Джирайя. - Идите сюда, я вас сейчас выебу!

Он сполз со стула и направился в сторону девиц. Какаши успел схватить его за локоть и усадил обратно на место.

- Нет, ну ты посмотри на них! - на всю рюмочную возмутился пьяный саннин и поправил ширинку.

Какаши скосил глаза вниз и увидел порядочную выпуклость на штанах собеседника. Тело тут же скопировало реакцию. Он резко натянул повязку на копирующий глаз и отвернулся.

- А как у тебя с этим делом? Сам давно бабу ебал? - Джирайя опрокинул в себя новую порцию сакэ.

- Ты же знаешь, что я не этому делу, - копирующий ниндзя снова чуть приоткрыл шаринган.

- А, Саске... - Джирайя налил себе еще сакэ. - Че, после него совсем никого?

Какаши отрицательно помотал головой.

- Дело дрянь! - авторитетно махнул рукой Джирайя. - Бабу бы тебе!

Какаши поморщился и выпил свой саке. Первую порцию на сегодня.

- Эх, молодость! - вздохнул Джирайя и пьяно покачнулся на стуле.

Шаринган исправно скопировал неловкое движение. Шиноби неожиданно для себя покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за стол. На стол упал сбитый локтем кувшин с сакэ. Остатки прозрачной жидкости потекли по столу и закапали Джирайе прямо на штаны.

- Проклятье, прости! - покраснев, Какаши кинулся стирать мокрое пятно на штанах собеседника прямо собственным рукавом.

Джирайя попытался отшатнуться.

- Ты так больше не делай! - он нервно перехватил его руку.

Какаши покраснел еще сильнее. Он не обратил внимания, что елозит рукой прямо по ширинке Джирайи. Выпуклость на штанах собеседника увеличилась еще больше. Шаринган пора было закрывать совсем, пока Джирайя не заподозрил неладное.

- Снял бы проститутку. Что мучаешься? - Какаши достал новый кувшин с узким горлышком.

- Дорого! - Джирайя никак не мог ухватить двоящуюся в глазах бутылку. - Подрочить дешевле!

- Только не здесь! - испугался Какаши.

- А где тогда? - взгляд Джирайи не фиксировал объекты.

- Пойдем, - шиноби потянул пьяного собеседника со стула.

Ноги Джирайю не держали. Пришлось Какаши перекинуть через себя его руку и тащить на себе тяжелое непослушное тело. Пришлось идти медленно. Джирайя с закрытыми глазами шумно пыхтел ему в шею и самостоятельно переставлять ноги отказывался. С каждым шагом тащить было все тяжелее. Разница в весе у них была довольно весомая. Какаши начал подумывать, не применить ли ему какую-нибудь технику.

Он в очередной раз споткнулся о мелкий камешек на дороге, как из-за угла появился Майто Гай.

- Что случилось? - Гай бросился к ним на помощь. Подбежал, подхватил Джирайю с другой стороны. - Не отвечай, я и так чувствую.

- Да вот, напился, - посетовал ему Какаши.

Гай покосился на него, но ничего не сказал.

Вдвоем тащить пьяного Джирайю было намного легче.

- Ик, ку-куда вы меня веи... ведете? - пьяно спросил Джирайя.

- Домой, - ответил Какаши.

- Мой дом не там! - Джирайя решил самостоятельно попереставлять ноги и даже попытался повернуться к Какаши и обдал его лицо алкогольными парами.

- Тебе какая разница? - осторожно спросил Какаши, немного опасаясь реакции Гайя. Слава богам, Гай промолчал. Только подозрительно покосился.

- Ик, ник-какой! - Джирая снова обвис на чужих плечах.

До дома оставалось совсем немного недолго. Гай помог дотащить Джирайю до входной двери.

- Спасибо, дальше я сам, - Какаши прислонил к косяку тяжелое пьяное тело.

- Ладно, но ты там поосторожней, что ль! - Гай непринужденно спустился по лестнице. - Удачи! - чуть слышно прошептал он уже на дороге.

Какаши вздохнул. Гай знал его как облупленного. Глупо было думать, что он не догадается.

Какаши отворил дверь и затащил пьяного нинзя внутрь. Одежда Джирайи неистерпимо пахла спиртным.

- Фу, тебе бы помыться! - пробормотал он.

- Пусти, я мыться пойду! - тут же отреагировал Джирайя.

Какаши дотащил его до ванной.

-Раздевайся, сейчас полотенце принесу, - он прислонил саннина к косяку.

Когда Какаши вернулся с полотенцем, Джирайя стоял уже в одних штанах, остальная одежда была свалена в неаккуратную кучу.

Какаши всучил ему полотенце, довел до ванной и включил душ. Поняв, что сам Джирайя раздеться не сможет, стащил с него штаны вместе с трусами. Помог залезть в ванну и вручил душ и мочалку.

Джирайя, хорошенько намочив себя водой, принялся тереть мылом по мочалке. Мыло он уронил. Какаши пришлось одной рукой ловить скользкий брусок по ванне, а другой удерживать рвущееся помогать пьяное тело.

- Да не вертись ты! - Какаши выловил мыло и отобрал мочалку. - Стой ровно!

Какаши проводил мыльной губкой по широким плечам, большому шраму на груди, по шести идеальным кубикам пресса. То ли от ощущения твердых мышц под пальцами, то ли от горячего пара, по виску скатилась капля пота. Сердце стучало как сумасшедшее. Казавшиеся просторными штаны стали невообразимо тесными. И шаринган тут был ни при чем.

Джирайя, пошатываясь, стоял, упираясь ладонями в стену и шумно сопел. Когда Какаши провел мягкой губкой по стоячему члену, тяжело и часто задышал.

- Аааа, не трогай там, - Джирайя попытался сделать шаг назад, но неуклюже покачнулся и чуть не упал.

- Все нормально, - как можно спокойнее ответил Какаши, - я не против.

Джирайя больше ничего не сказал, только громче засопел.

Закончив с мытьем, Какаши завернул его в большое полотенце и помог выбраться из ванной.

- Дай мне мои трусы, - видимо слегка протрезвевший после мытья Джирайя начал немного соображать.

- Стираются твои трусы, завтра к утру высохнут. Пока что и так сойдет, - Какаши решил действовать быстрее, пока Джирайя совсем не протрезвел.

Джирайя согласно покивал и, держась за стены, потопал в сторону спальни. Какаши проследил, чтобы тот не ошибся дверью, быстро ополоснулся и в одном полотенце пошел к нему.

- У меня только одна кровать, так что двигайся, - заявил он и бесцеремонно залез под одеяло.

Джирайя неуклюже заворочался и случайно задел твердый член Какаши. Замер, а потом вернулся к нему рукой и внимательно ощупал. Какаши мучительно закусил губу.

- Вот это ничего себе! И на кого это так? - Джирайя ощупывал его так, что молодой шиноби буквально заставлял себя не стонать.

Глубоко вздохнув, Какаши решился.

- На тебя, - глухо сказал он.

- Но ты же этот ... Фу, бля! - Джирайя смотрел на него большими глазами и отдернул руку.

- Да прекращай ты уже! - Какаши настойчиво сжал его член и поцеловал, проникая языком как можно глубже.

Джирайя дернулся прочь, но у него ничего не вышло.

- Ты чего, - вывернувшись заорал Джирайя, - совсем охренел?!

- Тссс, ты чего? Ты же тоже хочешь, я вижу, - соблазнитель быстрее задвигал рукой по каменному члену.

- Ну, не на тебя же!

- Докажи! - Какаши взял его член в рот по самое горло.

Джирайя застонал, но сопротивляться не перестал. Очень скоро сопротивление сменилось ритмичными движениями бедер и тихими вздохами.

- Только никому не говори, - умоляюще простонал Джирайя. Какаши не стал отвлекаться, только сильнее прижал член языком.

Белая простынь мялась под судорожными пальцами саннина. Его голова металась по подушке, длинные волосы липли к мокрому лбу. Красные полосы на щеках потеряли четкие очертания. Еще немного и Какаши рисковал получить фонтан спермы в горло.

Старший шиноби жалобно всхлипнул, когда Какаши выпустил его член. Красивая накачанная грудь часто вздымалась. На напряженных руках вздулись вены, когда молодой ниндзя обвел мокрым кончиком языка большой шрам на груди и уселся ему на живот.

Какаши слегка поелозил членом по кубикам идеального пресса, сплюнул на пальцы и протиснул сразу два себе в задницу. Нетерпеливо решив, что с него достаточно, он вынул пальцы и насадился на член, зашипев от неожиданной боли. От острого, болезненного кайфа свело пальцы на ногах.

Джирайя вздрогнул, мелко толкнулся внутрь и снова неподвижно замер. По лбу скатилась капля пота.

- У тебя дырка уже, чем у любой бабы! - восхищенно прошептал Джирайя и нерешительно положил ладони на узкие бедра молодого шиноби.

Какаши начал медленно двигаться. Смазки не хватало. Он видел приоткрытый на вдохе рот Джирайи, разметавшиеся по его подушке жесткие волосы, размазанные полосы на щеках. Этого вполне хватало, что бы неудобство перестало иметь значение. Не замечая, он все быстрее скользил по чужому члену.

Джирайя больше не раздумывая, обхватил его бедра и больше мешал, чем помогал. Он оставлял синеющие отпечатки пальцев на тонкой коже и диктовал свою скорость.

- Да, детка, давай! - закрыв глаза, видимо по-привычке, бормотал Джирайя.

Какаши мстительно потерся о его живот каменным членом, чтобы тот не забывался. Джирайя тут же распахнул глаза. Искра совершенно звериной ярости мелькнула где-то в глубине зрачка.

Джирайя резко повалил легкого шиноби на спину и так вогнал в него член, что перед глазами вспыхнули звезды. Он с хриплым рычанием вбивался в горячую узкую задницу, настойчиво кусал приоткрытые для него губы и синеющими отпечатками пальцев метил бедра и узкую талию.

Какаши судорожно хватался за его руки и громко вскрикивал на каждое резкое проникновение внутрь. Задница сжималась все теснее. После самого резкого толчка он молодой ниндзя прогнулся в спине, громко выдохнул. Джирайя как большая ласковая собака влажно провел языком по шраму пересекавшему левый глаз. Между животами расплывалась теплая влага.

Джирайя мощно вбивался в ритмично сжимающуюся задницу, привычно выстанывая грязные словечки. Какаши под ним вздрогнул, и Джирайя по-зверинному вцепился зубами ему в плечо. Во рту появился металлический привкус крови, и саннин с рычанием кончил в тугую тесноту. Отдышавшись, он вытащил помягчевший член и скатился на спину.

Какаши с удовольствием вдохнул смешанный запах спермы и пота, и, с трудом разгибая руки и ноги, сполз с кровати. В ванной он намочил полотенце, вытерся и тут же вернулся в кровать. Джирайя уже крепко спал и по-богатырски храпел.

Какаши вытер его, отбросил в угол мокрое полотенце и повернулся к зеркалу. На ягодицах и на боках наливались синяки, на плече полыхал укус с такими четкими следами зубов, что можно нести дантисту для слепка.

Секс с любимым автором оказался намного лучше самых ярких фантазий. Какаши улыбнулся сам себе. Больше не нужно абстрактно дрочить на выдуманного героя. Теперь всегда на его месте будет представлять Джирайю. Хорошая серия книг «Туда-сюда». Жизненная. Все у него удалось прям по плану главной героини. Какаши широко улыбнулся, подражая Гайю. У него как всегда: план - четок, исполнение - безупречно!

Джирайя, приоткрыв один глаз, наблюдал за Какаши, который с восторгом рассматривал синяки и укусы. "Пожалуй, в следующий раз нужно быть понежнее!", - подумал Джирайя и фальшиво громко захрапел на весь дом.

---

Смертельные желания

Автор: Maria20092
Бета: FixFinder
Фандом: Хоббит
Рейтинг: NC-21
Пейринг: Смауг/Торин
Тип: Slash
Жанр: agnst, PWP
Размер: мини
Статус: закончен
Аннотация: Торин очень хотел заполучить Аркенстон.
Предупреждения: ООС,зоофилия, некрофилия
Комментарий автора: Торин послал моего любимого лапочку и весь его род на Иш как хэ. Сволочь. Это моя авторская месть ему.
Написано по заявке Темного Менестреля «Заебать до смерти» на сходку Тольяттинского фикрайтера.

- Ну как? Ты принес Его? - Торин тряс полуобморочного хоббита, как тузик тряпку. Голова Бильбо бессильно моталась из стороны в сторону. От шока и тряски он не мог внятно сформулировать мысль, не то, что рассказывать.
- Нет, - наконец, выдавил он из себя. - Я не смог украсть у Смауга Аркенстон.
Лицо гнома потемнело. Глаза загорелись дьявольской злобой.
- Зачем нужен такой вор, если он не смог украсть камушек у старой, больной ящерицы? - заорал Торин на бедного хоббита.
- Ящерица?! - Бильбо бесстрашно смотрел прямо в лицо разъяренного предводителя гномов. - Торин, там дракон! Злющий и кровожадный!
- Ты жалкий, бесполезный хоббит. Ты ничего не понимаешь! - Торин сильно встряхнул Бильбо.
- Ну, тогда сам туда иди! - обиженно буркнул хоббит.
- Ну и пойду, - гном высокомерно отвернулся, и зашагал по полуразрушенным коридорам, некогда, великого царства.
- Торин, постой, не ходи туда, - в разнобой закричали ему остальные гномы, но соваться в логово Смауга за разъяренным предводителем, так и не решились.
Торин прекрасно знал каждую колонну, каждый поворот, поэтому, он, не боясь заблудится, бесстрашно шел вперед. Обитые железом сапоги наполняли гулким эхом, некогда, бывшие прекрасными, залы и штольни. Гном отважно шел вперед. Там, под высокими сводами сокровищницы, охраняемый свирепым драконом, ждал нового короля Под Горой, великий камень королей - Аркенстон. Торин должен был любой ценой заполучить его.
При его приближении, в сокровищнице вспыхнула пара старых, не отсыревших факелов. Неясный, блеклый свет рассеялся от гор золота и превратился в ослепительно яркий, золотой, солнечный. Думать, что его не заметят, было глупо.
Торин осторожно выглянул из последнего коридора. На него тут же уставился огромный, карий глаз с черным провалом вертикального зрачка.
- И кто же у нас тут прячется?! - огромная драконья морда ухмылялась.
- Пришел новый король Под Горой! - Торин смело выступил из-за стены.
- Опять гномы пришли воровать мое золото! - в ярости дракон разметал хвостом ближайшую золотую гору. В Торина полетели мелкие монеты, чаши и кубки.
- Это золото принадлежит моему народу! - Торин ловко уклонился от летящего в него золотого светильника. - Я пришел предложить тебе обмен! Аркенстон на то, что ты попросишь!
Дракон оглушительно засмеялся. Хриплый, каркающий звук метался между сводами, отражался от стен.
- И что же ты готов мне предложить, грязный гном? Чего стоит этот камушек? - дракон покатал под лапой небольшой светящийся предмет.
Торин присмотрелся и остолбенел. Светящийся белый шар под лапой Смауга перекатывал по граням разноцветные искры. Аркенстон - камень Короля.
- Однажды, один эльфийский королишка, пытался выменять его на целую эльфийскую сокровищницу, - Смауг задумчиво постукивал хвостом. - А что же ты можешь предложить мне, грязный, нищий гном?
- А что ты хочешь, Смауг?! - Торин бесстрашно зашагал по золоту, прямо к огромной морде дракона. - Подумай хорошенько, ты давно сидишь здесь, может, тебе чего не хватает?
Дракон задумчиво положил огромную голову на хвост.
- Раньше, до того, как я прилетел сюда, я жил в горах. Там была большая деревня. Жители боялись и почитали меня. Каждый год они делали мне подарок, чтобы я не жег их посевы. Они оставляли мне привязанную к дереву юную девушку, а иногда юношу. Юноши мне нравились больше. Хоть они и костлявее, но их дырка намного уже, - Смауг выдохнул небольшое облачко пара из ноздрей. - Давно я не пробовал юной человеческой плоти.
- Я найду для тебя сколько угодно юношей и девушек и приведу их к тебе! - Торин решительно сжал кулаки.
- По близости уже давно никого нет, - дракон поднял голову и усмехнулся, - но ты можешь попробовать сам.
- И ты отдашь мне Аркенстон? - у Торина были все основания не доверять Смаугу.
- А ты согласен? - два огромных, желтых глаза с вертикальным зрачком, смотрели прямо на гнома. - Тот эльфийский королишка не согласился.
- Эльфы всегда были трусами! - гордо вскинулся Торин.
- Тогда раздевайся! - зловещий драконий голос отразился от стен.
Торин, непослушными пальцами, начал расстегивать пояс. Мелкие пуговицы мехового жилета он просто оторвал. Рубашка и штаны отправились на ближайшую гору золота.
Смауг откатил Аркенстон на груду его одежды. Торин кинулся к блестящему камню. Смауг хвостом перегородил ему путь.
- Позже заберешь. А сейчас, иди сюда, - острые шипы на драконьем хвосте мелькнули в опасной близи от голых ног Торина.
Тщательно скрывая счастье, осторожно ступая босыми ногами по рассыпающимся золотым монетам, гном поближе подошел к драконьему животу. Оставалась мелочь. Быстро выполнить желание дракона и все, Аркенстон его. Как говорится: десять минут позора, и ты король!
Смауг слегка приподнялся на задних лапах. Торин с удивлением наблюдал как внизу брюха, прямо из основания хвоста, медленно появляется драконий член. Он был плотно спрятан в складках кожи, а теперь вытягивался из своего укрытия, почти перед лицом Торина.
Драконий член не был защищен чешуей, как все остальное тело, он был чуть сужен на конце и постепенно расширялся к основанию. Торин дождался, пока член появится полностью и чуть не засмеялся. Драконьи размеры не очень впечатляли. Длиной приблизительно с Торина, а толщиной, как обычная гномья нога. По сравнению с телом дракона, член был малюсенький. Торин вспомнил, что это штуку сейчас нужно будет запихнуть ему в задницу, веселиться резко расхотелось.
- И чего ты ждешь? - растерянного гнома слегка обожгло горячее дыхание дракона.
Торин повернулся к сияющему на куче одежды Аркенстону и, не отрывая от него взгляда, опустился на четвереньки.
- Да уж, мой член точно в тебя не поместится, - горячее драконье дыхание обжигало ягодицы, - придется тебя немного расширить.
- Давай уже, делай! - от напряжения у Торина дрожали руки.
Смауг заткнулся. Огромный хвост наждачкой проехался по ягодицам. Самый длинный, узкий и острый шип протиснулся в зажатую задницу.
Торин вздрогнул и сжал зубы. Капли пота со лба падали на золото под ладонями.
- Сейчас больно будет, - насмешливо предупредил Смауг.
- Давай уже без комментариев! - сквозь зубы процедил Торин, мечтая, чтобы все это закончилось поскорее.
Острый хвостовой шип надрезал нежную кожицу. От боли потемнело в глазах. По ногам тут же побежали ручейки крови. Торин, сильно зажмурившись, размеренно дышал, привыкая к боли. Острый шип снова вонзился в поврежденную кожу. Торин, чуть было не вскрикнул, но сумел сдержаться. Отвлечься от боли никак не получалось. Перед глазами плавали черные пятна, локти дрожали. Краем затопленного болью сознания, Торин отметил, как Смауг передвинулся, и он оказался прямо под драконом. Теперь предводитель гномов не мог даже поднять голову, затылком упирался в жесткое драконье брюхо.
Что-то длинное и тяжелое положили ему на спину. Торин чувствовал это затылком, копчиком и даже пятками, и с ужасом понял, что драконий член больше него самого.
Смауг с наслаждением потерся о его спину и отступил. Кончик огромного члена уперся в полыхающую огнем дырку. Первое же легкое надавливание сбило гнома с дрожащих рук, и он упал лицом прямо на жесткий, золотой металл. Торин хотел закричать, что все, хватит, но открыв глаза, увидел перед собой блеск Аркенстона. Стоило еще немного потерпеть, и камень его. Еще самую малость.
Смауг усилил давление на его измученную задницу. Под его напором лопалась и расходилась кожа. Торин вцеплялся зубами в золотые монеты перед собой, судорожными пальцами сгребал их в горсти и, не отрывая взгляда, смотрел на блеск королевского камня.
Кончик драконьего члена наконец полностью проник в него, что-то неотвратимо разрывая внутри. Торин не удержал отчаянный крик. Блеск камня подергивался мутной дымкой, пока не исчез в темноте.
Смауг довольно выдохнул облачко горячего пара и стал маленькими толчками вбиваться в расслабившееся тело. С каждым разом он проникал все глубже и глубже, с удовольствием ощущая, как в золото упирается член, прямо через мягкий живот гнома. Пожалуй, гномы ему нравились больше, чем люди. Их кровь гуще, поэтому скользить намного приятнее.
Дракон глубоко и часто вбивался в безвольное тело. Там, внутри, что-то лопалось под его нажимом, обеспечивало все новые порции негустой горячей смазки. Смауг заметил, что толчками возит гнома по монетам под собой. Для удобства он положил на него лапу, фиксируя. Стало намного лучше. Член вошел всего лишь наполовину, но Смауг отчаянно хотел бы упираться самым основаниемхвоста в эту мягкую игрушку.
При очередном толчке тело резко вздрогнуло и дракон посильнее придавил его лапой. Огненный шар внутри нарастал и требовал выхода. Смауг еще ускорился, под лапой хрустнуло. Тут же к высокому потомку устремился огненный смерч удовольствия золотого дракона.
Смауг выпустил еще несколько тонких огненных струек, изливаясь в податливое тело. Золото вокруг было красно от крови. Изо рта гномьего тела вытекла белесая драконья сперма, вперемешку с гномьей кровью.
Смауг спрятал член и отступил от трупа. Нужно было зажарить его и съесть пока тот свеженький. Дракон глубоко вдохнул, готовя пламя. Вдруг что-то металлическое громко звякнуло о стальную чешую. Он резко обернулся в ту сторону. Никого не было видно. Пахло гномами, хотя их запах основательно перебивал один дохлый гном под ногами.
Смауг вернулся к своему будущему ужину, но ничего не обнаружил. Пара гномов проворно тащили тело своего предводителя к одному из узких коридорчиков. Смауг разъяренно дохнул огонь им вслед. Те резво скрылись за стеной, и пламя, скорее всего, их не достало.
Оставшийся без ужина дракон свернулся вокруг Аркенстона, грустно положил огромную страшную голову и на хвост и ухмыльнулся, представив, как кучка гномов и волшебник сочиняют великую историю про героическую смерть Торина Дубощита.

---

Кайло Рен и семь драбблов

Автор:Maria20092
Бета: FixFinder
Фандом: Звездные войны: Эпизод 7 - Пробуждение силы.
Категория: Slash
Жанр: драма, PWP, юмор
Пейринг: По Дамерон/Финн, Кайло Рен/FN-2187, Хан Соло/Бен, Люк Скайокер/Бен Соло
Рейтинг:NC-17
Размер: драблы
Статус: закончен
Дисклеймер: Ни на что не претендую.
Саммари: Семь драбблов по седьмому эпизоду Звездных войн.
Предупреждение: ОСС, педофилия, инцест, сомнительное согласие.

Драббл 1. По Дамерон/Финн

Под истребителем X-Wing, опустившись на одно колено, сидел пилот в красном форменном комбинезоне и о чем-то разговаривал с дроидом. Астромеханик BB-8 быстро выдавал закодированные фразы и часто моргал маленькими светодиодами.
Чернокожий парень, в пыльной красной куртке, бежал между истребителями Сопротивления. То, что видели его глаза не могло быть правдой. Он считал этого парня мертвым.
Пилот повернул голову в его сторону и тут же поднялся. Чернокожий остановился.
- По, ты жив! – он перестал бежать и неуверенно подходил все ближе.
- Я смотрю, ты нашел мою куртку, - пилот ухмыльнулся и кивнул.
- Я сейчас отдам, - парень начал судорожно выпутываться из рукавов.
- Не надо, Фин, - пилот продолжал улыбаться.
Бывший штурмовик не слушал и продолжал упорно снимать пыльную куртку.
- Не-не-не-не, носи! Тебе идет! – Дамерон положил руки ему на плечи, останавливая.
Фин замер и чаще задышал. Он оставил куртку в покое и осторожно коснулся чужих рук. Медленно поднял взгляд на пилота. Глубокие, темные глаза затягивали, как межгалактическая пропасть.
Тонки губы пилота приоткрылись на вдохе. Не осознавая, что он делает, Фин, как во сне, потянулся и коснулся их своими губами. Какой-то непонятный инстинкт вел его. Какая-то странная сила заставляла его делать это. Она подсказала ему легонько скользнуть в приоткрытый рот, коснуться языком ровного ряда разомкнутых зубов.
Руки Дамерона сильно обхватили его затылок, плотнее прижали губы к губам. Чужой язык властно проник в рот, заставил сдавленно выдохнуть прямо в жесткие губы. Финн покорно закрыл глаза, позволяя пилоту делать все, что ему захочется.
Неожиданно все прекратилось. Дамерон оттолкнул его. Финн растерянно захлопал глазами.
- Пошли, есть одно дело, - пилот поманил его к одному из ангаров. Он шел впереди и даже ни разу не обернулся.
?
Драббл 2.

Обожженный шлем плотно обхватывал голову. Внутри слегка пах золой и паленой пластмассой. Дышать в нем было тяжело, но можно. Все неудобства казались ерундой. Старый шлем дарил незнакомое ощущение тайны, причастности к чему-то великому. Шлем покойного деда, словно протянул незримую нить Силы, между давно ушедшим прошлым и настоящим.
Он был согласен носить этот шлем всегда и везде. Но, к сожалению, он был сломан и не пригоден для повседневной носки. Поэтому пришлось сделать себе похожий. Из-за особенностей лица и дыхания шлем не получился точной копией. Бывший джедай успокоил себя тем, что новый, такого же черного цвета.
Кайло Рен смотрел в зеркало и ему казалось, что он видит за спиной призрак Дарта Вейдера. Он так восхищался им, так хотел быть на него похожим. Хотел так же владеть Силой, как и дед. Он бережно собрал воспоминания о нем и тщательно подражал. Когда-нибудь, он станет таким же.
Для завершения образа не хватало только светового меча. Проклятое Сопротивление спрятало его где-то. Ученик Верховного Лидера точно знал, что меч деда совершенно точно принадлежит ему. И он его найдет. Рано или поздно.
Неожиданно ожил передатчик.
- Кайло Рен, Верховный Лидер требует вашего присутствия, - несся противный голос генерала Хагса.
Кайло Рен всегда был рад своему Лидеру. Только, в таком виде он не мог показаться ему на глаза. Проблема была в том, что старый, сломанный шлем намертво застрял на голове и не хотел сниматься.

?
Драббл 3. Перинг: Кайло Рен/FN-2187 Рейтинг: NC-17
Штурмовик навытяжку стоял в покоях ученика Верховного Лидера.
- FN-2187 прибыл по вашему распоряжению, в соответствии с графиком, - четко отчитался штурмовик.
- Отлично, снимай все, - голос Кайло Рена глухо звучал из-за шлема.
Штурмовик снял белую маску и застыл в ожидании. Кайло Рен равнодушно смотрел в иллюминатор и не шевелился.
- Быстрее, - приказал он ровно.
Штурмовик, не понимая, начал расстегивать костюм. Приказ был снимать все, значит ли это, что нижние штаны снимать надо тоже? Штурмовику собственно было все равно. Не в первый раз его просили раздеться, но это было только в медицинском или спальном крыле. Но, раздеваться при ком-то из командиров, было странно.
Среди ровных рядов штурмовиков существовал график, в соответствии с которым, строго раз в неделю, штурмовики, в соответствии с порядковым номером, отправлялись к Кайло Рену. Зачем - никому и в голову не пришло спрашивать. Поэтому, когда на табло штурмовик увидел свой порядковый номер, он просто отправился к командующему.
Выполняя приказ, совершенно голый солдат Первого Ордена стоял на вытяжку. Кайло Рен обернулся и резко взмахнул рукой. Жесткая сила швырнула штурмовика животом прямо на ложе. Развела в сторону и твердо зафиксировала невидимыми кандалами руки и ноги.
Штурмовик лежал прикованный и не понимал, что происходит. Впереди, в блестящей, полированной поверхности металлической стены он видел, как приблизился ученик Верховного лидера. Громко щелкнул клапан шлема. И, в отражении, штурмовик впервые наблюдал красивое лицо командующего, его густые, темные волосы.
Громко щелкнула пряжка. Большое, горячее и влажное ткнулось в ягодицы. Жесткие, властные руки развели его бедра. На задницу полилось что-то холодное. Руки в черных перчатках опустились по обе сторону от головы. Кайло Рен хрипло задышал.
Штурмовик вздрогнул от боли. Острое, распирающее давление просто нельзя было терпеть. Он непроизвольно дернулся. Невидимые оковы держали крепко. Пошевелиться было невозможно. Штурмовик закусил губу, чтобы не застонать от боли. Командир, нисколько не жалея, вбивался быстро и сильно.
Тяжелая рука опустилась на поясницу, надавила. Штурмовик выгнулся в своих оковах и не удержал слабый стон. Его тело предавало его, само подавалось напору, напрашивалась на эту тягучую боль. Каждой его частичке было так хорошо, что даже веки сводило. Он непроизвольно старался раскрыться больше, рвался из сдерживающих оков.
Краем мутного сознания он уловил удивленный вздох за спиной. Оковы чуть ослабли. Он, изо всех сил, рванулся навстречу очередному точку. Тяжелое тело навалилось сильнее. Его бедра жестко держали, не позволяя шевельнуться. Кожей он чувствовал холодные пряжки герметичного костюма. На стене, в отражении, он видел бледное лицо, с искаженными в судороге удовольствия, тонкими чертами.
После небольшой паузы, Кайло Рен двинулся резко и сильно, буквально вбивая его в жесткий матрац. Распластанный штурмовик на мгновение ослеп и оглох. Время остановило свой бег. Вселенная перестала существовать. Только это, мечущееся в бесконечном пламени жаркое тело.
Совершенно мокрый, задыхающийся штурмовик пришел в себя. Его уже отпустили. Не громко щелкали пряжки герметичного костюма. Его оковы исчезли, но штурмовик все равно не шевелился, ожидая продолжения.
- Свободен, - услышал он за спиной голос Кайло Рена. Тот еще не надел маску и с удивлением смотрел на него.
Штурмовик FN-2187 по-солдатски быстро оделся и покинул покои ученика Верховного Лидера.
Через неделю на табло снова загорелся его номер. То ли график сбился, то ли табло заглючило, то ли… ?
Драббл 4. Предупреждение: педофилия, инцест.
Огромная черная пропасть. Узкий металлический мост под ногами. На другом конце, прямо напротив, стоит он. Тот, кто превратил его детство в ад.
Бен убеждает себя, что ничего не будет – он просто посмотрит в лицо своим кошмарам - и отважно делает шаг на встречу. Ладони взмокли, по спине гуляют панические мурашки. Иррациональный страх просачивается сквозь герметичный костюм.
Верховный Лидер учил его справляться со своими страхами. Бен верил ему и пытался убедить себя, что справится. От этого пальцы сильнее сжимались в кулаки, а шаг становился все увереннее.
- Хан Соло! Как же давно я ждал этого дня, - хорошо, что из-за шлема не слышно, как срывается и дрожит голос. Назвать это чудовище отцом не повернулся язык.
Хан Соло остановился на расстоянии нескольких шагов и ухмыльнулся. Эта ухмылка снилась Бену в кошмарах. Он видел ее в детстве каждый раз, когда отец поворачивал ключ в двери его комнаты и когда слушал детский умоляющий крик: «Папа, не надо!».
-Ты бы снял маску. Не нужна она! – так спокойно, как будто имеет него права.
-Ну и что ты ожидаешь увидеть? – Бену меньше всего хотелось снимать шлем. Страшно было показать, что он помнит. До сих пор помнит. Капли пота на висках, дрожащие губы и неуверенный взгляд обязательно выдадут его.
- Лицо своего сына! – мерзкая ухмылка не сходит с его лица.
Сердце замерло. Не снять сейчас маску было бы самой настоящей трусостью. Бен глубоко вздохнул. Верховный Лидер верит, что он справится.
Сдерживая трясущиеся руки, Бен снял шлем и с вызовом уставился в лицо отца.
- Твоего сына давно нет. Он был ничтожен, как и его отец. И я избавился от него, - Бен мысленно поблагодарил Верховного Лидера, что того несчастного испуганного, сломленного мальчика больше нет. Теперь он умел никогда ничего не бояться. По крайней мере думал так. До сегодняшнего дня.
- Сноук манипулирует тобой. Все это не правда. Мой сын жив.
-Нет. Верховный Лидер не ошибается! – истерики в его голосе хватало. Стало понятно, зачем отец пришел к нему именно сейчас. Хан Соло заскучал по своей маленькой сучке и надеется вернуть легкодоступную задницу.
- Сноук просто использует тебя, получит свое - раздавит. И ты это знаешь, - Бен знал, что Хан Соло скажет все что угодно, чтобы заполучить его обратно. И проблема была совсем не в Верховном Лидере.
- Уже поздно, - противно было слушать гадости о своем учителе. Тем более Хан Соло опоздал.
Лет десять назад, отец еще мог повлиять на него. Надавить, напомнить о его страхе, и Бен бы поплелся за ним. А потом снова мял простыни сведенными болью пальцами.
- Кто это сказал? Полетели со мной, домой. Мы скучаем, - от наглого, уверенного тона застарелый ужас накатывал все сильнее, заставляя согласиться со всем, что прикажет этот страшный человек.
- Я разрываюсь на части, - неожиданно признался Бен. - Я хочу избавиться от этого. Что делать я знаю. Не знаю, только, хватит ли сил. Ты поможешь?
- Всем чем смогу, - от этих слов неожиданно стало легче. Темный ужас отступил. В голове стало пусто. Только четкая уверенность в принятом решении. Панически сжатые пальцы расслабились. С глухим стуком упал шлем.
Бен медленно, как во сне, передал отцу Световой Меч. Поднял голову, как учил Верховный Лидер, сосредоточился и не глядя активировал Меч.
Алый луч прошел прямо через сердце Хана Соло. Тот судорожно вцепился в его плечи. Бен смотрел в раскрытые в панике глаза своего отца и не чувствовал, при этом, совершенно ничего. Пустота. Никакого удовлетворения, радости или освобождения. Просто ни-че-го.
Слабеющей рукой Хан Соло издевательски ласково коснулся его щеки. Бен еле сдержал порыв отшатнуться, а потом равнодушно отцепил от себя ослабевшие пальцы.
- Спасибо, - прошептал он, провожая взглядом падающее в пропасть тело.

Драббл 5. Люк/Бен

Маленькая фигурка в сером карабкалась по мокрым скалам. Сердце сладко замерло. Неужели дождался? Даже отсюда он чувствовал присутствие Силы в этом хиленьком теле. Неужели его Бен вернулся?
Маленький? неуверенный в себе подросток, племянник был лучшим учеником. Тихий и смирный. Старательно учился, пытался во всем подражать ему. Постепенно из корявого? угловатого подростка он превратился в привлекательного юношу с антрацитовыми глазами.
Прошло время. Бена увлекла новая неизвестная – Темная Сторона Силы. Новый Учитель. И он ушел, оставив после себя яркие воспоминания о тягучих, как свежий мед, сладких ночах.
Казалось о Бене помнил не только Люк, но и Сила вместе с ним. Подбрасывала по ночам волнующие сны, манила в коридорах отзвуками его голоса, накрывала сладкими видениями. Они появлялись незаметно, ткались из серебряной дымки, заставляли задыхаться от воспоминаний.
Яркие образы Силы имели вкус и запах. Самое любимое воспоминание, родилось здесь, под сводами Первого Храма джедаев.
Бен тогда лежал на белоснежном полу. Черные волосы беспорядочно разметались, черные, затуманенные глаза смотрели прямо в душу. Тогда его губы пахли свежим фруктовым соком, и Люк целовал их, задыхаясь от невыносимой нежности. Бен непроизвольно мял одежду, жарко дышал и все быстрее подавался бедрами в руку Учителя. Любовника. Его обжигающий стон подхватила Сила и теперь с упорством маньяка подкидывала джедаю одинокими ночами.
Серая фигурка все приближалась. И наконец, стало видно, что это юная девушка. Подойдя, она медленно протянула ему знакомый Световой Меч. И Люку до боли захотелось сбросить девчонку со скалы. Ни за что. За все.
?
Драббл 6.

Генерал Хакс захлопнул дверь в свои покои и обессилено привалился в стене. Под костюмом было невыносимо душно. Он давил на плечи, мешал дышать.
Генерал истерично срывал с себя костюм, не заботясь о сохранности пряжек и заклепок. Последняя деталь звонко ударилась о стену. Хакс приспустил нижние штаны и сжал ноющий член.
А во всем виноват проклятый Ученик проклятого Верховного Лидера. Проходя по коридору, он случайно услышал шипящий звук снимающегося герметичного шлема. Он осторожно заглянул в открытый шлюз. Трижды проклятый Кайло Рен снимал свою черную маску. Длинные волосы, чернее межгалактической тьмы, рассыпались по плечам.
Хагс сдавлено зашипел сквозь зубы и жестко огладил изнывающую плоть.
Кайло Рен слегка повернул голову. Прекрасные, бледные черты лица, выражали удовлетворение.
Рука Хакса ускорилась. Его пальцы слегка касались рыжих завитков в паху, усиливали колотящую тело дрожь.
Перчаткой Кайло Рен провел по волосам. Его яркие пухлые губы слегка приоткрылись. Он как-то совершенно по-человечески облегченно выдохнул.
Хагс зажмурился, и удовольствие, как огромным лазером прошило каждую клетку его тела. Он до боли упирался затылком в холодный метал, ловил затихающие искры удовольствия и смаковал остатки недавнего воспоминания.
- Надо сказать Верховному Лидеру, - мстительно подумал генерал, - чтобы он законодательно запретил своему ученику снимать маску.





?
Драббл 7. Жанр: юмор

Планета Такодана. Дворец Маз Катаны.
Бар был наполнен выходцами из всех миров. Пришельцы выпивали, веселились. Постоянно раздавался похрюкивающий, механический, или же басовитый хохот. В самом темном углу, не особо стесняясь, в засос целовались пилот Сопротивления По Дамерон и штурмовик-перебежчик Фил. Пара, злобного вида, угнотов непрестанно косились на них.
Пришельцы в длинных одеждах пили молча, поочередно опуская, свинообразного вида, рыла в огромные кружки. Их длинные, бело-серые волосы свободно падали на стол.
- Как ты думаешь, Бен Соло обратится обратно к светлой стороне? –лениво похрюкивая, спросил один из них.
- Вряд ли, - второй слегка покачнулся на подставке. Их маленький рост не позволял им просто сидеть на стульях. – Он же не просто так переметнулся!
- Чего же надо лишиться, чтобы перейти на Темную сторону? – маленькие поросячьи глазки сочувственно прикрылись.
Второй неодобрительно покачал головой.
- Мозгов! – хрюкнул он в кружку.
Черты поросячего лица первого угнота сморщились в ухмылке.
- А чего надо лишиться, чтобы переметнуться на светлую? – смешливо спросил он у товарища.
Второй угнот кивнул в сторону бесстыже лижущийся парочки.
- Девственности!
Громкий, хрюкающий смех раздался по всему бару.

---

Дважды два

Автор:Maria20092
Бета: FixFinder
Категория:Slash
Жанр:PWP
Пейринг:ФУ/ДУ/ФУ/ДУ
Рейтинг:NC-17
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: Ни на что не претендую.
Саммари: Джеминио— заклинание умножения, создаёт копию вещи.Лапифорс — превращает предмет небольшой массы в кролика или оживляет его статуэтку. © Wikia
Предупреждение 1:твинцест, групповой секс, self-harm.
Предупреждение 2: обоснуй в жопе. Магия, и все тут!
Примечание: Фик написан на предновогоднюю сходку Тольяттинского фикрайтера.



- Было бы совершенно здорово, если бы вещи можно было скопировать! - Джордж с мечтательным видом смотрел в окно. За окном, не переставая, шел дождь. Одинаковые, прозрачные капли скатывались по стеклу, образуя извилистую дорожку. Джордж бездумно скользил пальцем, провожая скатывающиеся вниз капли дождя.
Фред потянулся на кровати и сладко зевнул.
Джордж повернулся к брату и внимательно наблюдал, как тот сонно почесывает живот. Тонкие, красноватые полоски от ногтей, странным рисунком расцветали на тонкой коже. Внезапно захотелось подуть на влажный, разгорячённый со сна живот, попутно зализывая оставленные ногтями полосы.
- Ну, при должном желании, это можно устроить, - Фреду спросонья всегда приходили в голову шикарные идеи. – Нужно взять предмет, наложить чары самокопирования и все, второй предмет готов.
- Вот сейчас и проверим! – у Джорджа аж глаза загорелись. – Пойду, что-нибудь найду для эксперимента, - он легко соскользнул с подоконника и выскочил за дверь.
Фред потянулся, разминая затекшие во время сна мышцы. Перекатился по постели, нашарил под кроватью свою палочку и сел. В коридоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась. Растрепанный Джордж притащил из кухни целую кучу предметов для исследования. Не найдя ничего лучше, он задрал низ футболки и прямо туда складывал фрукты, овощи, куски хлеба, ложки и бумажки из мусорки. Недолго думая, сгрудил найденные сокровища прямо на кровать, перед братом. Он довольно потирал шею, не замечая, что грязными пальцами пачкает кожу.
Фред наугад вытащил из кучи перед собой мятый конфетный фантик. Аккуратно расправил и взмахнул палочкой, произнося копирующее тест заклинание. Ничего не произошло. Он попытался еще раз. Снова ничего.
- Подожди, - Джордж остановил его третью попытку. - Наверное копировать нужно куда-то.
Он вытащил из школьного сундука клочок пергамента.
- А сейчас?
Джордж взмахнул палочкой. На клочке бумаги проявилось картинка с обертки фантика.
- Нет, так дело не пойдет! - разочаровано выдохнул Фред.
- Проще трансфигурировать, - озадаченно покивал Джордж.
Оба уставились друг на друга, соображая.
- Надо взять то, из чего это состоит! - гениальная мысль, как обычно, пришла в голову обоим.
- Конфетная обертка состоит из … - задумчиво начал Джордж.
-... бумаги, краски и...-
- ... конфеты! - мысль была завершена в один голос.
Фред подскочил с кровати и судорожно забегал по комнате. К куче присоединились обрывки пергамента, чернила нескольких цветов и засохшие остатки краски.
- Цветов маловато, - Фред задумчиво почесал затылок. - Где нам взять еще цветной краски?
Больше краски в доме не водилось. Близнецы задумались.
- Пойдем поспрашиваем, - бесцеремонно потянув брата за руку, Фред направился из комнаты.
Первой по коридору была комната Перси. Фред дернул за ручку. Заперто. Джордж пожал плечами и вежливо постучал.
- Убирайтесь вон! - приглушенно донеслось из комнаты. - Я занят!
Просить что-то у Перси, когда он занят своими архиважными делами, было занятием совершенно безнадежным.
Следующая была комната Джинни. На стук никто не отозвался. Дверь открылась, повинуясь простейшей Аллохоморе. На низком, покосившимся столике, россыпью была раскидана косметика.
- То, что надо! - Джордж указал пальцем на несколько рядов флаконов лака для ногтей.
Он стянул с себя футболку, завязал узлом горловину. Мешок получился вполне сносным.
В этот импровизированный мешок добытчики и сгрудили все, что имело хоть какой-то цвет.
Вытряхнув все найденное богатство на пол в своей комнате, они приложили к куче свои чернила и кусок пергамента.
Копирование снова не удалось.
- Может заклинание не подходит? - Джордж растерянно опустил палочку и с расстроенным вздохом обратно натянул изрядно помятую футболку.
- Может его нужно объединить с заклинанием трансфигурации? - Фред полез под кровать и вытащил совершенно измятое, грязное перо. Задумавшись, он водил по носу мягким кончикам пера, оставляя неровные пыльные полоски на лице. Наконец, на мятом клочке, написал заклинание копирования и трансфигурирования. Переставил местами слоги и объединил их в одно. Получилось нечитаемое заковыристое слово.
- Дже-ми-ни-о, - задумчиво прочитал Джордж. – Думаешь сработает?
- Сейчас узнаем, - изобретатель направил палочку на кучу барахла.
- Стой, - остановил его Джордж, - конфету забыли! – и скрылся за дверью.
Через минуту конфета лежала ка куче косметики.
- Давай, - на всякий случай он отошел подальше.
Несколько секунд после произнесения свежепридуманного заклинания ничего не менялось. Медленно, обрывок пергамента обзавелся ровными краями. Постепенно проступил цветной рисунок и покрылся причудливой сетью помятости.
- Круто! – выдохнул Джордж, разглядывая совершенную копию фантика от конфеты и не находя различий с оригиналом. – Она даже пахнет также!
- Получилось! – Фред взглянул в совершенно счастливые глаза брата. Они одновременно потянулись друг другу. Ровно на середине пути встретились губами. Поцелуй получился совершенно шальной.
- Хочу скопировать тебя! – заявил Фред, тяжело дыша.
- А давай, - подхватился Джордж. У возбужденного Фреда плохих идей не бывает. – Из чего ты состоишь?
- Одежды, волос, ногтей, крови, мяса и костей, - с готовностью перечислил Фред, внимательно себя оглядывая.
- А еще из мышц, мозгов и души, - задумчиво добавил погрустневший Джордж.
- Сейчас мы проведем испытания, - Фред распахнул окно, впуская влажный, прохладный воздух в душную комнату. – Акцио, птица!
Когда он закрыл окно, в кулаке отчаянно вырывалась и надрывно пищала небольшая птичка. Задумка была ясна до предела. Джордж подскочил и ломанулся на кухню, где в большой кастрюле лежала куриная тушка, которую Молли должная была потушить к ужину.
Фред уже успел выдернуть у отчаянно пищащей птицы самое яркое перышко. Воткнув в сырую тушку желтое перо, он произнес изобретенное заклинание. Курица уменьшилась в размерах, обзавелась ярким опереньем и приобрела такую же форму, как и оригинал. По виду и ощущениям получилась точная копия. Совершенно такая же, только дохлая птичка.
- Лапифорс! – в два торжествующих голоса слились в один. Оба одновременно вспомнили уроки трансфигурациииз неживого в живое.
Их экспериментальная птичка, вскочила на ноги, оглушительно пискнула и взлетев, стала нарезать круги под потолком. Оригинал, пользуясь невниманием к себе, больно клюнул Фреда за палец. Тот от неожиданности ойкнул и разжал кулак. Под самым потолком закружились две птички.
- Замечательно, теперь нам нужен труп! – Фред посасывал пораненный палец.
- Можно попробовать найти что-то, что несет в себе полную информацию о человеке, тогда и труп не нужен, - Джордж пристально наблюдал, как тонкие губы брата, в очередной раз, обхватили влажный от слюны палец.
- Значит, нам нужна кровь? – Фред задумчиво покачал головой. Внезапно он вскинул голову, глаза зажглись пришедшей в голову идеей.
- Сперма! – два возгласа слились в один. – Сперма несет в себе полную информацию о человеке!
- Меня будем копировать? – хитро спросил Джордж, расстегивая ширинку.
- Давай вот сюда, - Фред поставил на стол пустую банку из-под краски.
- Поможешь? – хитро улыбаясь спросил Джордж у брата.
Подойдя поближе Фред мягкопоцеловал тонкие губы и запустил руку в расстегнутые джинсы. Мягко перебирая пальцами, он извлек быстро твердеющий член брата. Джордж медленно выдохнул, повернулся спиной и прижался ягодицами к паху Фреда.
- И что ты будешь делать со вторым мной? – тяжело дыша спросил Джордж, все быстрее подаваясь бедрами в услужливую руку.
- Я трахну вас обоих, - сипло заявил Фред и сквозь плотную ткань джинсов потерся о подставленные ягодицы.
- Или мы вдвоем трахнем тебя! – Джордж сжал руку брата, молчаливо упрашивая ускориться.
На мгновение представив, Фред глухо застонал в ухо брату и сильно сжав кулак, быстро скользил по твердому члену.
Джордж потянулся за спину, запустил руку брату в штаны. Влажный, пульсирующий член удобно лег в ладонь. Торопливые, лихорадочные движения совпали, два приглушенных, сладких стона слились в один.
Сильное тело в объятиях Фреда напряглось. Он вцепился губами в светлую кожу шеи, чуть ниже грязного пятна и, не глядя, направил белесую струйку в банку.
Джордж сильно двинул рукой по члену брата. Фред вжался бедром в подставленную ягодицу, пачкая спермой тонкие, ласковые пальцы.
Несколько капель пролетели между невнимательными пальцами и приземлились прямо в банку.
- Э, Фред, туда лишнего попало, - сообщил все еще тяжело дышащий экспериментатор.
- Ну и ладно, - немного помолчав, определился Фред, - какая разница, мы же одинаковые!
Джордж пожал плечами, признавая его правоту, и застегнул джинсы.
- Ну что, пробуем? – он неуверенно переглянулся с братом.
- Джеминио Лапифорс, - Фред отважно взмахнул палочкой.
Несколько секунд ничего не происходило. Неожиданно банка затряслась, жидкость в ней увеличилась и выплеснулась на пол. Большая белая лужа на полу растеклась на две, все увеличиваясь в размерах. Продолжая расти вверх, как в двух огромных стаканах, жидкость постепенно обретала цвета и внезапно уплотнилась, принимая форму двух человеческих фигур. Еще через мгновение, краски приобрели яркость и перед удивленными близнецами оказались их две совершенные копии.
- Привет, - неуверенно поздоровался копия-Фред.
Джордж осторожно коснулся груди собственной копии.
- Здорово, даже все родинки на месте, - восхищенно поделился он.
- Конечно на месте, - пожал плечами копия-Фред. – Мы же отражение ваших тел, мыслей и чувств.
Копия-Джордж поймал Фреда за руку, подтянул к себе и легонько поцеловал в губы. Джордж внимательно проследил за их поцелуем и решил тоже попробовать поцеловать копию брата. Интересно было сравнить ощущения.
Копия-Фред целовался точно так же, как и оригинал. В точности так же, нетерпеливо и жадно. От знакомого поцелуя вело голову. Когда острые зубы знакомо прикусили его губу, Джордж совсем забыл, что целовался не с оригиналом. Это был его брат: его сильные пальцы, пробирающиеся под футболку, его твердые губы, его запах. Очень хотелось уловить разницу.
Джордж разорвал поцелуй и, за рукав, подтащил к себе оригинал. Разницы не было никакой. Но он упрямо, по очереди, целовал брата и его копию, надеясь понять, почувствовать, сравнить. Каждый поцелуй становился все короче и жаднее. Когда к шее прижались еще одни губы, Джордж распахнул глаза и увидел грязное пятно на носу своего брата. У копии такого пятна не было.
Пока с него стягивали футболку, Джордж неожиданно подумал: «а как это, целовать самого себя!» Поцелуй с самим собой сильно отличался. Оказалось, что у него мягкие губы и ласковый язык. Джордж всегда желал Фреду немного больше нежности и осторожности, и теперь беззастенчиво брал то, что ему не хватало, у себя. И это заводило до предела.
Фред, вместе со своей копией, щекотно целовали его соски, оставляли мокрые дорожки языками на животе. Его собственная копия опустился вниз и шало улыбаясь провел языком по пояснице прямо по линии под ремнем. Джордж вздрогнул и судорожно схватился за чьи-то плечи. От мысли, что его копия знает все самые чувствительные места в его теле, по телу побежали горячие мурашки.
Краем глаза Джордж увидел, как копия-Фред поглаживает свой член. В этом весь брат. Он никогда не умел терпеть, - с улыбкой подумал Джордж, расстегивая ширинку близнеца. Джинсы упали на пол. Теперь Джордж мог отличить оригинал от копии только по пятну на носу. Интересно, а как Фред отличает его самого от копии?
Ощущение обжигающего языка на члене напрочь выбило из головы дурацкие мысли. Когда к нему присоединился второй, точно такой же, он громко застонал и вцепился в волосы перед собой. Его собственная копия щекотными поцелуями спускался вниз по спине. Целовал лопатки, поясницу, легонько прикусывал ягодицы.
Чьи-то бесцеремонные пальцы потерли анус и нагло проникли внутрь. Джордж хватал губами раскаленный воздух, подавался бедрами в услужливую глубину бархатистого рта, глубже насаживался на пальцы. Воздух сгущался в теле обжигающими каплями, готовый вот-вот рвануть. Еще чуть-чуть. Только одно движение влажного языка. Одного или другого – не важно. Еще одно резкое движение внутри и …. Джордж судорожно втянул воздух и закрыл глаза, приготовившись.
Внезапно все кончилось. Пропали пальцы, он больше не чувствовал чужого дыхания. Его потянули за волосы. Пришлось наклониться и разочарованно открыть глаза. Два, совершенно одинаковых, члена ткнулись в губы. Еще один плавно вошел в него сзади. Вновь сгустившийся воздух проступил на коже капельками пота. Собственный стон оцарапал горло.
Джордж жадно ласкал член брата и его копии перед собой. От нерезких, но сильных движений внутри, разгорался настоящий пожар. Тело плавилось, как горячее масло. От знакомых, чуть слышных хриплых вздохов, все сильнее кружилась голова. Он жадно ласкал члены перед собой, старался приласкать сразу оба, плотнее обхватить губами, добиться двух, совершенно одинаковых стонов.
Его собственная копия входил в него слишком медленно, ласково оглаживал горячими ладонями спину. Легких поцелуев было слишком мало. Хотелось глубже, острее. И его поняли. Хорошо, когда есть кто-то, кто понимает тебя без всяких слов.
Фред опустился на пол и потянул брата на себя. Джордж опустился на колени и потерся приоткрытой дыркой о влажный член. Чья-то рука направила его, заставила принять в себя твердую плоть.
Брат вбивался в него сильно и резко. Джордж хватался за влажные от пота плечи, скользил пальцами по бледной, терпко пахнущей коже. Под закрытыми веками вспыхивали искры. Воздуха давно перестало хватать. Когда ко входу прижался еще один член, дыхание совсем перехватило.
Вторая жесткая плоть настойчиво протискивалась внутрь, заставляла коротко всхлипывать от тянущей заполненности. Мир сжался до одной единственной точки, там, где были плотно зажаты оба члена.
Ласковые пальцы прошлись по щеке. Джордж распахнул глаза. Его собственная копия пристально смотрел на него, позволяя разделить на двоих тянущую боль и удушающее возбуждение. Стало чуть легче. Судорожно стиснутые на плечах брата пальцы разжались. Возможно останутся синяки. Джордж медленно выдохнул, и легко поцеловал Фреда, прямо рядом с грязным пятном на носу.
Первое же синхронное движение внутри окончательно выбило способность соображать. Так сильно, так глубоко и жарко. Кожа Джорджа полыхала огнем. Он горел, выгибался вместе с пожаром внутри, передавал его своей копии. Жарко пропускал глубоко в горло член.
Смешивались громкие стоны. Судорожные пальцы беспорядочно переплетались, стискивались на разгоряченной коже. Капли пота на висках и растрепанные рыжие пряди.
В один момент загорелись все нервы в теле. Ярко вспыхнули, обжигая и сжигая. Четыре крика слились в один. Клубок из сплетенных тел распался.
- Ну нифига себе! - Фред все еще тяжело дышал.
- Обязательно нужно повторить, - копия Джордж потянулся и сыто поцеловал его. Второй Фред согласно кивнул. Джордж – оригинал никак не мог собрать в кучу растекшиеся мозги. Поэтому он просто моргнул.
В дверь постучали.
- Что у вас там происходит? - слава Мерлину, недовольный Перси не ломился в комнату.
- Где моя косметика?! – секунду спустя за дверью завопила Джинни.
- Обед готов, - неслось со стороны кухни.
Близнецы растерянно переглянулись. Копии-то они создали. А вот как их теперь убрать, не подумали, да и стОит ли?