Редкие пейринги. Часть 1

[Maria20092]

Автор: Maria20092
Бета: Евгений_хранитель.
Фандом: Наруто
Тип: slash
Пейринг: Шикаку/Шикамару, Ирука/Ибики, Обито/Какаши, Орочимару/Итачи, Хиаши/Неджи, Изумо/Котецу, Гаара, Шикаку/Иноичи
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, экшн, драма, романтика, ER, юмор, стеб,
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: ни на что не претендую
Аннотация: Сборник ПВПшных миников без общего сюжета.
Предупреждения: underage, POV, изнасилование, секс с использованием постороннего предмета, инцест, кинк

Шикаку/Шикамару

- Поплачь, легче станет!
- А станет ли?
- Отомсти!
- Отомстил! И дальше что?
Прошлого не вернуть. Что бы ты не делал.

 

Колючий ветер стучал ветками деревьев по черепичной крыше, гнал прочь от деревни оторванные зеленые листья. Гулко завывал на чердаке. Бросал в низкие окна травинки и мелкий мусор. Гнал по хмурому небу острые облака. То и дело начинал накрапывать мелкий дождик.
Почти прозрачный дым от тлеющей сигареты вертикально поднимался к потолку. Чуть искривлялся, терял очертания и бесследно таял на легком сквозняке. Шикамару равнодушно провожал его затуманенным взглядом. Он иногда выдыхал невесомое облачко пара, и зажатая в зубах сигарета роняла рыхлые столбики пепла на щеки и губы. Пепел тихо скатывался по лицу на подушку и терялся в смятых складках. Из уголков глаз, по вискам медленно и тяжело скатывались прозрачные капельки слез. Нет, он не плакал, просто горький сигаретный дым едко щипал глаза. Стадию, когда бушующие эмоции не дают дышать, он уже давно прошел.
Уронив последние крохи пепла, сигарета превратила гибкий столбик дыма в тоненькую сизую копоть и погасла, остывая. Порывистый ветер очередной раз шибанул веткой дерева о черепицу. Шикамару медленно выдохнул сквозь зубы. Клубящееся облачко так и не появилось. Сигарета потухла.
Лениво похлопав рукой по постели, он нащупал полупустую пачку. Окурок отправился на пол к нескольким десяткам точно таких же потухших окурков и пустых смятых пачек. Холодный металл зажигалки в онемевших пальцах. Зеркальная металлическая поверхность отразила лицо юного шиноби и тут же исказила картинку, показав совсем другое, более взрослое. Короткие черные волосы, небольшая бородка, глубокие карие глаза и неизменная сигарета в зубах.
В тишине раздался стук в дверь. Шикамару вздрогнул от неожиданности. Видение исчезло.
- Шикамару, пожалуйста, не кури в доме! - женский голос из за двери.
Шикамару покосился на дверь. К счастью, та не открылась. Он зажал в зубах новую сигарету и чиркнул колесиком зажигалки. Ровный столбик сизого дыма снова устремился к потолку.
Приятно было лежать не шевелясь, чувствуя, как постепенно от неподвижности немеет тело. Просто лежать и ни о чем не думать. Остановить течение мыслей. Чувствовать движение Чакры внутри.
В абсолютной неподвижности казалась, что это не Чакра остро пульсирует глубоко под кожей, а тупая тянущая боль. Он наполняла каждый нерв, в каждую клеточку, и казалось, что болит все тело. Даже веки и волосы. Неотвязно и неотступно следовала за каждым вдохом, каждым непроизвольным движением пальцев. Она, подобно сигаретному дыму, окутывала тело, растворяла в тянущей вечности.
Упавший пепел обжег губы. Как поцелуй. Как последний поцелуй, которого не было. И никогда уже не будет. Он никогда не позволял целовать себя. Почему, теперь уже не узнать ответа. Интересно, а какой он был бы на вкус?! Сейчас он пах жженой бумагой и пеплом. Таков он - поцелуй покойника.
Горячий пепел скатился по щеке. Так ощущалась чуть колючая щетина на его щеках, когда он пресыщенный и удовлетворенный падал в распахнутые объятия. Тогда остро пахло потом и спермой. Сейчас только горький дым. И неотвязная е-же-ми-нут-на-я, е-же-се-кун-дна-я тупая боль. Слоги щелкают в мозгах, отсчитывая удары сердца. В неподвижности медленно, словно свечка, оплывает реальность. Подергивается дымкой, искажается, исчезает как дым.
Серая дневная хмарь за окном медленно превращалась в ночную. Спать снова не хотелось. Уже черт знает какие сутки подряд. Если хорошо подумать, то еще ни разу со дня его смерти. Вообще ничего не хотелось. Вместо желаний - пустота.
За дверью шаги отца. Перегородка с тихим шорохом отъехала в сторону. Часть уличного ветра ворвалась в тихую комнату, кружа оборванные листья. Окурки на полу и смятые пачки покатились гонимые к противоположной стене. Свежий влажный воздух почти полностью вытеснил плотную завесу сигаретного дыма.
- Хватит, Шикамару, - взрослый мужчина с старыми шрамами на лице уверено пересек комнату и раскрыл окно. - Хватит уже себя жалеть. В конце концов, это не достойно шиноби.
Нижние края штор тут же вылетели в окно. Мокрый холодный сквозняк в один момент выстудил душную комнату. Резкий порыв ветра сдул весь пепел с постели и тут же отправил в угол к окуркам и пустым пачкам.
Шикамару устало закрыл глаза. Его закостенелый покой был нарушен. И кому он мешал? Лежал тут, никого не трогал. Ну ладно, скурил пару сигарет. Вон, сенсей Асума тоже курил. Ну и кому какое дело?
- Я разговаривал с Куренай. Она передала мне твои слова, - Шикаку стоял напротив окна. Ветер безжалостно трепал жесткий высокий хвост на макушке.
Шикамару тут же сел на постели.
- Это не твое дело, - выпалил он и резко отбросил давно погасший окурок к остальным.
Шикаку согласно склонил голову.
- Ты уже отомстил и сделал все, что мог. Чего тебе еще нужно? - глава клана закрыл окно. Порывистый сквозняк тут же прекратился.
- Мне ничего не нужно, - Шикамару встал с кровати. - Просто оставь меня в покое, - он сунул в карман зажигалку и не глядя на отца пошел прочь из ставшей неуютной комнаты.
- А с Асумой Сарутоби ты так же разговаривал? - он спокойно удержал сына за руку.
Шкамару остановился, будто налетел на стену. Резко развернулся к отцу. Тяжелая волна неконтролируемой ярости взорвалась ослепительной вспышкой, накрыла собой разум.
Шикаку перехватил занесенный для удара кулак. Заломил локоть сыну за спину и толкнул к ближайшей стене. Пришлось прижать, что бы он прекратил вырываться.
Глухая ярость медленно отползала. Шикамару обнаружил себя прижатым лицом к стене. Остро пахло сигаретами. Шею и плечо до боли знакомо покалывала чужая отросшая щетина. Сбитое дыхание шевелило волосы на затылке. Так делал только его учитель, только он знал их тайну. Шикамару замотал головой не в силах поверить. Должно быть он просто заснул. Ну и пусть! Пускай он никогда не проснется и навечно останется здесь, с ним. Шикамару доверчиво откинул голову на чужое плечо и настойчиво потерся задницей, напрашиваясь на ласку.
- Он так делал? - голосом отца спросил Асума.
Шикамару было глубоко плевать на голос, который подкинуло подсознание. Он чувствовал, как знакомо колет плечо небольшая бородка сенсея, ягодицами чувствовал ответную реакцию. Почему-то было больно руку, но это не имело не малейшего значения.
- Сенсей Асума, - тихонько выдохнул он, все сильнее прогибаясь.
- И как часто он так делал? - страшным голосом отца спорил Асума за спиной, сильно его встряхнув.
Шикамару открыл глаза.
Отец плотно прижимал его к стене, держа за вывернутый локоть. Никакой это не сон. Это не Асума крепко держит его. От глупой, несправедливой, детской обиды на этот неправильный мир из глаз полились неуправляемые слезы. Он попытался вывернуться. Но не получилось.
Шикаку плотнее прижал сына к стене и сжал свободной рукой его член, проверяя свою догадку.
- Не отвечай, вижу, что часто, - зло прошипел он ему в самое ухо.
Шикамару вздрогнул от неожиданности, чуть слышно застонал и закрыл глаза.
Сладкая реальность вернулась обратно. Его прижимал к стене его учитель, друг, любовник. Это был их последний раз, и Шикамару не собирался упускать ни секунды. Он толкнулся крепнущим членом в жесткую руку и сам потянулся за спину, расстегивая плотно прижатую к его заднице ширинку. Горячий член идеально лег в руку. Знакомый резкий вздох сверху.
Сильные руки сенсея расправились с пряжкой его штанов, сдернули их вниз. Дыханья перестало хватать. Шикамару прижался грудью к стене и сильнее прогнулся.
- А так он тоже делал? - снова голосом отца спросил Асума.
В задницу резко протиснулись совершенно сухие пальцы. Шикамару закусил губу, сдерживая стон. Обычно его учитель был нежнее. Но сейчас все это было не важно. Мир перевернулся с ног на голову, чтобы одному несчастному шиноби вернуть его учителя. Хоть на минуточку. Хоть на секундочку! Сейчас не было времени на нежность. Был только он, возвращенный каким-то неведомым чудом для него.
Шикамару все быстрее насаживался на жесткие пальцы, на каждом вдохе все плотнее прижимался затылком к родному плечу, терялся в несуществующей реальности.
- Может быть, он еще и так делал? - злой хриплый вопрос, заданный голосом отца.
Раздвигая упругое кольцо мышц, в задницу начал проталкиваться член. Боль достигла затуманенного сознания, заставила широко распахнуть глаза.
Неяркий свет резанул по глазам. Любимый учитель исчез. Остался только отец, безжалостно разрывающий своим членом. От болезненного спазма насильно растянутых мышц, перехватило горло, лишило возможности говорить. Шикамару мог только упираться ладонями в стену и бессильно мотать головой в попытке остановить, прекратить это безумие.
- Пожалуйста, не на... - чуть слышно попытался попросить Шикамару, но сухой горячий член прорвал сопротивление и до упора вошел внутрь.
В темноте перед зажмуренными веками все снова встало на свои места.
- Что? - требовательно спросил Асума не своим голосом.
- Пожалуйста, еще! - Шикамару потянулся к учителю, до предела выгибая поясницу, обнял за шею и уткнулся лбом в колючую щетину.
Сенсей медленно двигался, боясь причинить боль. Шикамару не хотел терять ни секунды. Не обращая внимания на ноющие мышцы, он сам все быстрее проталкивал в себя твердый член. Жадно слушал тяжелое дыхание, вдыхал знакомый дымно-сигаретный запах.
Незнакомо и тяжело Асума выдохнул сквозь зубы. Шикамару удивленно взглянул в его лицо.
Шрамы на гладкой коже. Горящие невероятной злостью глаза отца. И это он все быстрее врывается его задницу. Это он доставляет острое удушающее удовольствие. И этого не может быть!
Лица отца и Асумы перемешались, но Шикамару уже было все равно. Что-то огромное застряло в гуди. Мешало дышать. Только огненная волна нестерпимого кайфа с невероятной скорость неслась по телу.
- Значит, все же он так делал, - сбивая, мешая кивнул отец.
- Нет, не так! - Шикамару яростно прижался губами к губам учителя. Буквально воруя, их первый и последний поцелуй.
Горячая влага выплеснулась глубоко внутри. Шикамару хватал ртом вязкий воздух и по-детски боялся открыть глаза. Осторожно снялся с помягчевшего члена и бессильно сполз по стене на пол.
Вжикнула молния. Тяжелые удаляющиеся шаги.
- Ты еще не готов ходить на задания, - Шикаку остановился в дверях и пристально смотрел на сына. - Но завтра ты приступаешь к тренировкам. Ясно?
- Ясно, - Шикамару полез в карман за сигаретами.
- И еще, Шикамару, мать тебя просила не курить в доме, - отчеканил глава клана и захлопнул дверь.
Шикамару дрожащими руками прикурил последнюю оставшуюся сигарету и выдохнул сероватое облачко густого дыма. Горький дым оцарапал горло. Шикамару закашлялся, выронил сигарету на пол, и уткнулся лицом в колени. Нет, он не плакал. Просто он ненавидел сигареты. От них всегда слезятся глаза и слишком больно царапают душу воспоминания.

Comments

[Maria20092]

Ибики/Ирука ER Легкая зарисовочка. Реклама.

Сенсей Ирука, преподаватель в Академии шиноби, возвращался домой с утренней пробежки. Он уже давно не ходил на задания и почти не тренировался. Только бегал по утрам, чтобы поддерживать тонус мышц. Вернее, собирался бегать. Каждое утро. А сегодня, он собрал железную волю в кулак, поцеловал партнера в исчерченную шрамами щеку и на рассвете выгнал свою начинающую жиреть задницу на пробежку.
Первые полчаса он, горя энтузиазмом, честно бегал вокруг деревни, заставляя дозорных и членов элитного отряда Анбу удивленно почесывать затылки. Потом ему надоело. Он просто прогуливался на свежем утреннем сквознячке, потягиваясь и зябко почесываясь. И в конце концов, наплевав на все, отправился домой. По дороге он беззаботно нюхал сорванный желтенький цветочек и улыбался на удивленные взгляды прохожих.
Дома его ждал «сюрприз». Нацепив повязку, Ибики в одних трусах сидел на табуретке прямо напротив входной двери и сверлил проем тяжелым взглядом. В широких крепких руках зажата тяжелая бамбуковая палка.
- Где ты был? – страшным голосом дознавателя спросил он, когда Ирука переступил порог.
- Бегал, - беззаботно отозвался школьный преподаватель и направился в душ. Путь ему преградила палка, воткнутая в стену прямо перед его лицом.
- Отвечай, - от страшного тона неконтролируемо прошиб холодный пот, - где ты был?
- Да бегал я! Пусти, я в душ хочу, - Ирука попятился к стене от профессионального взгляда палача.
- А почему твоя рубашка сухая и совсем не пахнет? – Ибики выдернул палку из стены и теперь указывал ей на Ируку.
- А ты носки понюхай, - отважно пошутил Ирука. – Ибики, ну что за детский сад. Ну что мне теперь, на утреннюю пробежку выйти нельзя?
- Тогда скажи мне, - палка, чуть касаясь кончиком про скользила по ткани злополучной футболки и уперлась в подбородок, заставив запрокинуть голову, - почему от тебя пахнет женскими духами?
Ирука уклонился от упирающейся в лицо палки, посмотрел палачу в глаза и ответил предельно честно.
- Это не духи. Это новый шампунь, - видимо, несчастный подозреваемый так оправдывался уже не в первый раз.
- Не ври мне, - дознаватель сверкнул темными глазами, - с каких это пор ты пользуешься женским шампунем?
- Да, - Ирука беспечно махнул рукой, - это Иноичи мне его подарил.
- Очень интересно, - бархатным тоном проговорил Ибики и закинул ногу на ногу. Взгляд сам собой зацепился за очертания крупного члена скрытого тонкой тканью. – С чего бы Иноичи делать ТЕБЕ такие подарки?
Ирука тяжело вздохнул. Вот бывают же мужики, которые в одних трусах умудряются выглядеть внушительно.
- Он себе покупал. Ему не подошел. Вот он мне его и отдал, - Ирука поежился под пронизывающим взглядом и сложил руки на груди.
- Не ври мне! – дознаватель страшно стукнул концом палки об пол. – Иноичи таким шампунем не пользуется. Я знаю, как пахнут его волосы. Я с ним уже десять лет сплю…
Ибики неожиданно замолчал. Страшное выражение лица исчезло. Пронизывающий взгляд потух. Глазки «забегали».
- Что?! – Ирука шагнул вперед намереваясь вытрясти правду из своего любовника.
- Ну что ты взялся устраивать мне допросы с утра? – Ибики отставил палку и скорчил обиженную физиономию. – Истеричка ты моя! - он подтянул к себе насупленного Ируку и страстно поцеловал его в засос. – Давай снимай свои штаны. Я зол и хочу тебя покарать!
Ирука попытал возмутиться, но его заткнули еще одним поцелуем. С потного тела стащили футболку, ущипнули соски. Ирука прижался твердеющим членом к животу Ибики и сладко застонал ему в рот.
Под сильными нетерпеливыми пальцами разошлась ткань белья. Ибики опрокинул его на пол, продолжая по-зверинному жадно терзать мягкие губы. Ирука терся членом о неприятно жесткую ткань трусов и сведенными кайфом пальцами царапал широкую мускулистую спину.
Резкий рывок за волосы. Ирука запрокинув голову, часто дышал. Бамбуковая палка покатилась по деревянному полу.
- Сейчас ты мне за все ответишь, - задыхаясь, прорычал Ибики прямо ему в ухо. В губы ткнулся конец палки. – Давай, соси!
Не соображая, Ирука открыл рот и облизал гладкое твердое дерево. Ибики протолкнул ее немного дальше ему в рот. Он жадно смотрел, как влажное дерево, то появляется то исчезает между покрасневших губ. Свободной рукой он сквозь ткань до боли сжимал свой член.
Резким движением выдернув палку изо рта любовника, он коленом раздвинул его ноги. Совсем не нежно вогнал влажный конец в задницу Ируки. Тот выгнулся на полу, запрокинул голову и заскреб ногтями по доскам. Он кусками хватал раскаленный воздух. Мгновенно взмокшая кожа истекала прозрачными капельками пота. Не удержавшись, Ибики слизал одну из них с бледного впалого живота и чуть резче двинул палкой. Громкий стон, почти крик, прокатился по самым нервам горячей волной. Он продолжал резко вгонять внутрь гладкое орудие пытки, слушая несдержанные горячие крики. И плевать, что их слышно даже на улице.
Отбросив в сторону деревянную палку, Ибики перекатился на спину, затащил любовника на себя. Тот, глядя затянутой поволокой глазами, потянулся, вытащил ноющий член и насадился с размаху. Тут же выгнулся и закричал.
Ибики цепко схватил его за запястья, притянул к полу и начал снизу вбиваться в распаленное тело. Все быстрее и быстрее, не давая любовнику вздохнуть, перебивая стоны, наблюдая как с его ровного длинного члена катятся капли смазки.
Под руку то и дело попадалась эта палка. Мешала, отвлекала. Ибики отпустил руку любовника. Тот тут же упал на него, вцепился зубами в шрам на плече и нагло потерся о твердый живот. Так он кончит слишком быстро. Не годится.
Ибики нащупал все еще влажный конец палки и вместе со своим членом вогнал дерево в узкий проход. Ируку словно прорвало криками, стонами, мольбами. На его прекрасном лице пот мешался со слезами, совершенно темные глаза контрастировали с распахнутым в крике ртом. Шрам, пересекающий щеки и переносицу, делал его похожим на неведомое существо, прекрасное и развратное одновременно.
Ибики почти не двигал палкой, только все быстрее скользил в тугой тесноте по полированному дереву. Ирука старался сам насаживался на него и до боли вжимался в его живот.
Неожиданно с грохотом входная дверь слетела с петель.
- Сенсей Ирука! – на пороге взъерошенный Хокаге Наруто в развевающимся оранжево-черном плаще.
Ирука прогнулся назад, посмотреть на источник шума. Не в силах остановиться, Ибики двинулся вглубь особенно резко, проникая под другим углом. Сидящий сверху любовник мучительно сильно вздрогнул и, так и прогнувшись назад, залил спермой его живот.
Палка стала мешать. Ибики отбросил ее к черту. И до предела сильно двинулся сам. Он видел как пришелец со своего места в ступоре, разинув рот, смотрит как задница его любовника сокращается вокруг члена, как влажная плоть то появляется, то исчезает в красной растянутой дырке. Ибики злобно зарычал. Пусть Хокаге! Пусть кто угодно! Хоть сам Рикудо Сеннин! Мое!
Наруто растеряно захлопал глазами и поспешил удалиться, прихватив с собой дверь. Закрыть ее не удалось – петли «вырваны с мясом». Поэтому он просто приставил ее к дверному проему.
Ибики двинулся в последний раз, заполняя спермой жаркую глубину тела любовника.
Ирука бессильно лежал на его груди и пытался восстановить дыхание. Иногда нежно целовал попадающиеся шрамы. Ибики в приливе нежности снял с его головы повязку Конохи, вплел пальцы в растрепанные волосы и осторожно поцеловал кончик шрама на его щеке.
- Наруто заходил, - спокойно сообщил он. – Это твой ученик, почему не научил его стучаться?
- Угу, - невнятно пробурчал Ирука, - я потом с ним поговорю.
- Ты в душ хотел, – напомнил ему Ибики.
- Угу, - сонно кивнул Ирука и неуклюже слез с него.
Чуть прихрамывая поплелся в душ. Дверь захлопнулась не до конца. Лежа на полу, Ибики с удовольствием наблюдал за своим любовником. Почти ревниво следил за каплями воды и мыльной пеной, которые скатывались по тонкому телу. Наблюдал, как Ирука полотенцем вытирает мокрые волосы, воровато оглядывается по сторонам и достает из под ванной красный флакон. У Ибики хорошее зрение и даже еще лучше. Поэтому он без труда прочитал этикетку «Камей. Нежная роза» и с удивлением наблюдал, как Ирука мажет им подмышки. Тот самый цветочный запах просочился в дверную щель и распространился по всему дому.

[Maria20092]

Обито/Какаши POV

- Про супер-ниндзя слышал когда-нибудь? Так вот он, то есть я, перед тобой! Я вообще скоро буду Хокаге! – Наруто злился все сильнее.
- Ходят тут всякие герои недоделанные! – Саске равнодушно отвернулся.
- Что ты сказал? – подпрыгнул на месте Наруто.
- Такому двоечнику и идиоту, как ты, никогда не стать Хокаге! – Саске изо всех сил пытался казаться спокойным.
- Недоумок! – Наруто одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние.
- Недоносок! – внимательный Саске отступил назад.
- Придурок! - Наруто занес руку для удара.
Саске остановил его на середине пути. Дернул на себя. Наруто потерял равновесие и упал прямо на него. Они сцепленные покатились по земле, нанося беспорядочные удары.
Жесткая древесная кора забилась по ногти. Какаши вздохнул и закрыл глаза. Почему все всегда повторяется?

***

- А клан Учиха, это типа элита какая-то? Похоже они слишком много от тебя ждали, давая тебе клановое имя! – ничего личного, просто попытка указать бездарю на его место.
- Что? – Обито начинает злится.
- Мне нечего тебе сказать, член элитного клана Учиха, который только что заплакал от страха, - его слезы на заданиях бесят до невозможности.
- Мне просто в глаз что-то попало. Вот и слезы потекли! – жалкая попытка оправдаться.
- Твой клан сейчас наверное очень жалеет, что дали тебе свое имя! – не знаю, зачем я это сказал. Просто вырвалось.
- Придурок! - темные глаза под желтыми защитными очками пылают яростью и гневом. - Не смей так говорить!
И бьёт наотмашь, забыв про чакру и техники. Просто так, без разбору, куда придется. Просто чтобы наказать. Доказать самому себе, что все это не правда.
Ничего не стоит увернуться, уйти из-под такого удара. Перехватить его руку. Резко дернуть. Указать на его место. Чтобы больше не смел. Никогда.
Очкастый придурок налетает, сбивает с ног. Мы катимся по земле, нанося беспорядочные удары. Стараясь ударить сильнее.
Его удары достигают цели. Боль проходит мимо распаленного сознания. Невероятная злость на мелкого придурка щиплет глаза. Вес тела сверху. Совершенно незащищенный живот. Он сгибается. Теряет контроль.
Так просто скинуть с себя, навалиться сверху, ударить в незащищенное лицо. Этот гад снова уворачивается. Все равно сильно бьет снизу. Белая растрепанная прядь лезет в глаза. По лицу больше не попадаю. Плечи, руки и незащищенная грудь прямо сами подставляются под удар. Кажется, что все тело пылает. Что-то огромное, острое рвется сквозь кожу. Так приятно просто бить, не задумываясь. Выплеснуть наружу всю ненависть и злость.
Глухой удар коленом по спине. Резкий рывок. Мир крутанулся на месте. Говнюк снова оказывается сверху. Перехватывает мой удар. Наваливается сверху. Поганые желтые очки так близко. Хочу врезать прямо по ним. Не выходит. Он прижимает мои руки к земле. Извиваюсь, стараюсь достать его хоть чем-нибудь. Плечом, коленом, локтем - неважно.
Навалившееся тело постоянно движется. Уходит из-под ударов. Глухая ярость рвется сквозь кожу. Не обязательно бить кулаками. Достаточно просто с силой притираться к извивающемуся горячему телу. В паху пожар. Обито постоянно движется, прижимая мои бедра своими.
Горящие глаза так близко. Его дыхание обжигает. Он пристально смотрит прямо в лицо. Наклоняется ближе.
Только успеваю отвернуться. Не смей этого делать, придурок! Руки уже свободны. Я силой отталкиваю его от себя.
Невыносимо давят тесные штаны. Руки судорожно рвут пряжку. Разрывают молнию. Хочу ударить его еще раз, чтобы он продолжал двигаться. От его резких движений захлебываюсь воздухом. Раскинувшись под его сильным телом судорожно вздрагиваю, когда он обхватывает мой член. Пытаюсь помочь, но только мешаю. Каждое движение отдается почти физической болью, судорогой, сводящей все тело, скручивающей его в тугой узел. Нетерпеливо выгибаюсь, стягиваю штаны.
Его тонкие сухие пальцы проникают внутрь. Вздрагиваю от боли.
- Убери пальцы, придурок! – тяжело говорить сквозь сжатые зубы.
- Заткнись! – на мгновение легкий красный отблеск показался в его глазах и тут же пропал.
Обито отстраняется. Больше не чувствую его веса. Немного стыдно, что он сейчас увидит мое возбуждение. Переворачиваюсь, прячу стояк. Тяжело дыша утыкаюсь лбом в горько пахнущую траву.
Чужие руки сдирают штаны с ягодиц. Прикосновения обжигают, почти заставляют кричать. Невыносимо острая боль отрезвила сознание. Пытаюсь вырваться, оттолкнуть. Тяжелое тело накрывает сверху, тонкие пальцы цепко сжали запястья. Не могу даже пошевелиться. Пытаюсь закусить губу. Под зубы попадается только жесткая ткань маски. От каждого его движения больно. Пытаюсь справиться с дыханием. Не выходит.
Очередной толчок внутрь. Непроизвольно выгибается спина. Распахиваются глаза. Вдох застревает в горле. Стараюсь быть ближе к нему. Получить еще больше. Наши громкие, хриплые стоны смешиваются, вырываются с каждым выдохом. Охвативший нервы огонь рвется сквозь кожу, разрывая легкие. Плотно прижатые пальцы судорожно вырывают траву прямо с корнем. Светлые волосы мешают. Закрываю глаза. Мир взрывается ослепительно белым и медленно меркнет.
Совершенно отвратительное ощущение вытащенного члена. Переворачиваюсь, одеваюсь. В зубах застряли нитки от маски. Неподалеку Обито поправляет смятый костюм, съехавшие на бок защитные очки.
- Не говори так больше! – отвернувшись в сторону еле слышно просит он.
Не хочу с ним снова ссорится. Просто не хочу. Молча отхожу от него подальше и усаживаюсь под деревом. Ждем Минато в гробовой тишине.

***
Саске сидел верхом на раскинувшемся под ним Наруто. Оба напряжены. Оба раскраснелись. Тяжело дышат. Смотрят друг другу в глаза.
Какаши точно знал, что сейчас будет.
- А ну-ка хватит! – он вышел из за дерева.
Наруто тут же скинул с себя Саске. Оба вскочили.
- Еще раз увижу, накажу обоих! – Какаши был не уверен, что это остановит их в следующий раз.
Парни молча оттряхивались, не смотря друг на друга. Уши пылали у обоих. Какаши вздохнул. Интересно, а чем бы кончилась их с Обито история, если бы тогда вмешался Минато? Жаль, что не узнать ответа на этот вопрос.
Он поправил повязку, закрывающую шаринган – последний подарок Обито, и, сунув руки в карманы, зашагал к тренировочному полю.

[Maria20092]

Орочимару/Итачи

Густая непролазная чаща леса. Такая, что солнечные лучи с трудом проникают сквозь переплетенные листья и слегка касаются старого, заросшего мхом, заплесневелого дома. Прекрасно защищенного снаружи и по-своему уютного внутри. В грязном, давно не мытом окне видно наблюдателя.
Парень неопределенного возраста. Рыжие волосы и пирсинг по всему лицу. Самое необычное в нем – это глаза. Вместо белка и стандартной радужки несколько черных концентрических кругов на фиолетовом фоне. Он неподвижно сидел на подоконнике, почти совсем не шевелился и цветом лица безобразно напоминал покойника.
Посреди комнаты за большим столом расположились другие ниндзя. Страшный горбатый старик с закрытым маской лицом, не моргая, смотрел как его напарник – худощавый ниндзя с бледным лицом и ярко крашенными змеиными глазами - пил саке как воду. Рядом ним, соревнуясь в скорости поглощения горькой воды, другой, высокий, в белом капюшоне и в черной маске, над которой светились мертвые нечеловеческие глаза. Почти сливаясь со стеной, завернувшись в острые смыкающиеся листья, мирно спал пятый ниндзя. Лесной ветер насквозь продувал старый дом и все обитатели кутались в черные плащи с красными облаками.
- Шестнадцать, - хрипло посчитал горбатый старик.
Худощавый и тот в белом капюшоне вызывающе ухмыльнулись и опрокинули в себя еще по одной чаше.
- Какузу, не стыдно тебе соревноваться с малолеткой? – укоризненно покачал лысой головой горбатый старик. - Он же свалится после тридцатой!
- Мне-то что? – Какузу пренебрежительно дернул плечом.
- Ты своего напарника уже убил. Моего не трогай, - край плаща старика приподнялся и длинный скорпионий хвост выбил из рук бледного, худого ниндзя чашу с саке.
- Зачем? – возмутился тот. – Я бы его победил!
- Сасори, ну почему ты всегда мешаешь мне развлекаться? – Какузу налил себе следующую чашу.
- Натура такая! – по-хамски насмешливо прокомментировал худосочный.
- Заканчивай балаган, Орочимару. Мы тут ждем новенького, - Сасори сердито воткнул острый кончик хвоста в заплесневелую столешницу.
- Мой новый парник, - хищно прищурился Какузу и опрокинул в рот целую чашу.
- Да хрен тебе, а не напарник, - Орочимару совершенно по-змеиному прищурил глаза. – Ты без миссий и без напарника, пока мы не найдем того, кого ты не сможешь убить. Новенького прикрепим к Джузо, а то он весь изнылся, что Тоби его достал.
Какузу пренебрежительно хмыкнул.
Входная дверь открылась с ужасающим скрипом. Совсем еще юный парень с черными волосами и необычными, от кончиков бровей до самых щек, темными полосами на лице. Глубокие потухшие глаза на мальчишечьем лице. На голове повязка с перечеркнутым знаком деревни. Совершенно новый черный, с красными облаками плащ небрежно накинут на плечи.
- И кто это у нас тут? – неободрительно скривился Какузу. – Малявка!
- Итачи, - тихо, но уверенно представился новичок.
- Итачи из клана Учиха, - голос Орочимару так и сочился сарказмом. – Из Конохи. Наслышан, наслышан!
Итачи опустил голову. Пепельные пряди упали на щеки.
- Сколько тебе лет? – неуважительно ткнул в него пальцем Сасори.
- Разве это имеет значение? – Итачи без страха посмотрел в глаза известному преступнику.
- Тринадцать, - ответил за него Орочимару.
Какузу и Сасори растеряно переглянулись и почти одновременно пожали плечами. Орочмару заметил их переглядывания, ухмыльнулся и достал небольшую связку тонких веточек. Зажав их в кулаке, он протянул их сидящему рядом Сасори. Тот подумал и потянул одну из них. Длинная. Следующим лучину тянул Какузу. Вытянул зажал в кулаке, осторожно взглянул. Длинная.
Орочимару обошел стол и протянул две оставшиеся в пучке ветки Пейну. Тот не соизволил даже обратить внимания. Ожидаемая реакция. Орочимару равнодушно пожал плечами и протянул лучины претворяющему спящим Зецу. Зубастые листья чуть разошлись, высунулась белая рука и поколебавшись потянула. Снова длинная.
Орочимару разжал кулак и внимательно посмотрел на последнюю оставшуюся. Короткая.
- Иди за мной! – приказал он ничего не понимающему Итачи.
Дом действительно был довольно старым, но одна комната имела почти приличный вид и была более или менее обжита. Орочимару закрыл на ними чудом уцелевшую дверь и повернулся к нему.
- Ну и зачем ты сюда пришел? Ничего лучше не придумал? – Орочимару сложил руки на груди.
Итачи молчал.
- Ты знаешь нашу небольшую традицию для новичков? – Итачи покачал головой. – Сделаем так. Ты уходишь отсюда через окно и никогда нам больше не попадаешься, а я скажу, что ты передумал вступать в Акацки.
- Нет, - Итачи спокойно смотрел ему в глаза.
- Уходи отсюда, спрячься в какой-нибудь дыре и сиди там пока я не убью всех в Конохе и тебя некому будет искать, - ласково, словно умалишенному, посоветовал Орочимару.
- Не трогай Коноху! – Итачи сжал кулаки и дерзко уставился ему в лицо. Темные глаза приобрели красноватый оттенок.
Орочимару удивленно заморгал.
- С чего это такая любовь к оставленной деревне?
- Не трогай Коноху, - упрямо повторил Итачи. – Я жизнь продал Пейну за ее спокойствие!
- И он согласился? – неверяще спросил Орочимару.
Итачи кивнул.
- Значит ты остаешься? – Орочимару как мог сдерживал накатывающую волнами злость.
Итачи кивнул еще раз.
- Тогда раздевайся!
- Зачем? – не понял малолетний юнец.
- Про обряд посвящения знаешь? – прорычал Орочимару и преодолев разделяющее их расстояние, грубо сорвал с него новенький плащ. – Сейчас узнаешь!
Итачи попытался оттолкнуть его и сложить печать. Орочимару был опытней и сильнее. Он без труда перехватил его руки.
- Не вздумай, гаденыш! – прорычал он и наотмашь ударил его по щеке, пока Шаринган не превратился в Монгеке Шаринган.
От сильного удара голова Итачи мотнулась в сторону. Орочимару схватил его за шиворот сетчатой майки и потащил к ветхой кровати. Без всякой жалости швырнул мальчишку лицом в покрывало. Заломил назад руки и крепко прижал. Мгновенно сорвал штаны с узких ягодиц.
- Запомни, поганец, Коноха моя! – прорычал Орочимару ему в ухо. – Я разрушу ее до основания, и ни ты, ни кто-либо еще не сможет мне помешать!
- Не надо! – чуть слышно попросил Итачи.
Собственный возбужденный член показался толще совсем еще детской руки Итачи. Волна злости перебила укол совести. Орочимару двинул бедрами, насухую вгоняя член в девственную дырку.
Итачи под ним напрягся, сильно дернул руки, выгнул спину, но так и не застонал. Чуть слышно скрипнули сжатые зубы.
Орочимару и самому было больно. Он все глубже проталкивался в судорожно сжимающееся, сопротивляющееся тело. Смазать было нечем. Да, и так было хорошо. Злое возбуждение поднималось из глубин подсознания.
- Прекрасное тело, - прошипел он прямо в темные волосы. – Не хочешь подарить его мне?
Итачи молча отрицательно мотнул головой.
Орочимару ухмыльнулся и двинулся до упора, до предела, вбивая мальчишку в скрипучую кровать. Член все мягче скользил в горячей дырке. Чуткими змеиными рецепторами Орочимару чуял кровь. Все быстрее скользил по ней и все крепче прижимал юное тело.
В ветхой комнате раздавались звучные шлепки кожи о кожу, слышалось возбужденное дыхание. Надрывно скрипела кровать. В щелях стен гулко завывал ветер.
- Тогда я возьму его сам! – зло прошипел Орочимару, заливая спермой окровавленную юную попку.
Итачи лежал на кровати и не шевелился. Орочимару отпустил его руки. На тоненьких бледных запястьях остались безобразные синие пятна.
-Мы еще встретимся! – пообещал Орочимару, вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. В общей комнате на него с немым вопросом уставились три пары глаз.
- Ну и как он тебе? – глумливо спросил Какузу.
- Трепыхался как птенчик! – усмехнулся Орочимару, подошел к столу, взял начатую бутылку саке и опрокинул ее в себя всю разом.
Какузу, Сасори и Зецу по одному потянулись в комнату к Итачи.
Отбросив пустую бутылку в стену, Орочимару вышел на улицу и с удовольствием вдохнул прохладный воздух. Значит, этот мальчишка выменял на Коноху свою жизнь. Но ведь эту проклятую деревню обещали ему! Если все, что он слышал об Итачи из Клана Учиха, правда, то Орочимару здесь делать нечего. Значит его путь и путь Акацки расходятся.
Орочимару расстегнул свой изрядно потасканный черный, с красными облаками плащ, небрежно кинул его на ближайшую ветку и пошел вглубь леса. Только Пейн с лицом покойника из окна видел, как бывшей член преступной организации исчез между густого переплетения ветвей.

[Maria20092]

Хиаши Хьюга/Неджи Хьюга
Посвящается памяти Неджи Хьюга.

Гений клана Хьюга прятался между густых ветвей и внимательно наблюдал за тренировками команды номер 8. Хината сосредоточенно отрабатывала удары о толстый древесный ствол. Киба вместе с Акамару вместо тренировки устроили веселую возню на траве с лаем, визгом и поскуливанием. За всем этим наблюдал, греясь на жарком летнем солнце Шино. И как ему не жарко в плотном пальто с огромным воротом? Ладно хоть капюшон откинул.
Как-то на совместном задании Неджи случайно зацепил бьякуганом наследника клана Абураме. Под бесформенной хламидой оказалось идеально скроенное тонкое тело. Хорошо развитые грудные мышцы и шесть совершенно идеальных кубиков пресса. Внизу живота, под самой бедренной косточкой, скрытая ярким нижним бельем, была необычная татуировка в виде жука. Тогда Неджи так увлекся разглядыванием, что почти забыл о миссии.
Шино грелся на солнышке. Под бесформенным плащом по его телу неспешно бежал жучок. Он показался откуда-то из-за плеча, перебирая лапками, скатился вниз по ключице, пробежал по груди, по кругу оббежал темный сосок, побежал по впадинкам между кубиками пресса и нырнул под резинку ярких трусов. Сегодня рисунок белья представлял из себя цветочное поле.
Неджи, сам себя не узнавая, часто рассматривал необычные расцветки нижней ткани Шино. Позавчера он втайне расматривал изображения крупных невиданных жуков, неделю назад там были изображены самые настоящие деревья. Неджи тогда чуть предательски не заулыбался. Что ни скажи, чувство юмора у Шино все же имелось. Жаль только, что этого никто не видит. Неджи бессовестно пользовался бьякуганом при каждом удобном случае и скоро изучил почти весь гардероб нижнего белья наследника клана Абураме.
На плечо легла чья-то рука. Неджи обернулся. Детский воспитатель Хинаты – Ко Хьюга появился совершенно неожиданно.
- Пойдем, тебя зовет господин Хиаши, - он пристально вглядывался в лицо и разве что не ухмылялся.
Неджи кивнул и отправился к главе клана.
Господин Хиаши Хьюга отдыхал в своей комнате. Неджи привычно раздвинул тяжелые створки комнаты и опустился на колени подле его ложа.
- Вы звали меня, - Неджи вежливо рассматривал деревянные половицы.
- Неджи, зачем ты все еще присматриваешь за Хинатой? - господин Хиаши поднял голову с мягкого валика и приподнялся на локте. - Она больше не является наследницей клана Хьюга. Разумнее, если ты будешь присматривать за Ханаби.
Неджи согласно кивнул.
- Твоя верность друзьям впечатляет, - продолжал глава клана, - но для клана лучше, чтобы ты тратил силы на того, кто унаследует клан.
Неджи снова кивнул.
- Ладно, хватит наставлений, - господин Хиаши чуть улыбнулся, - иди сюда! - он отогнул край одеяла и приглашающе похлопал рядом с собой.
Неджи поднялся и все так же глядя в пол начал раздеваться. Он педантично аккуратно сложил одежду и спокойно, не стесняясь собственной наготы устроился рядом с главой клана. Господин Хиаши прикрыл его одеялом, ласково погладил по лицу и остро вцепился болезненным поцелуем ему в губы. Нагретые под одеялом руки обхватили его, прижали к покрытой испариной крепкому телу.
Для Неджи все это было привычно и он, нисколько не сопротивляясь, позволял главе клана делать с ним все, что захочется.
Господин Хиаши больно вмял пальцы в ягодицы. Он продолжал голодно терзать рот, крепко прижимать себе, и настойчиво терся крепнущим членом.
Когда в него проник палец, Неджи взрогнул. Болезненный поцелуй прекратился.
- Перевернись, - приказал глава клана Хьюга.
Неджи покорно перевернулся на живот и обхватил руками подушку. Он всегда так делал. В нее так удобно прятать случайные стоны и закусывать ткань, если будет совсем невыносимо.
Терпко запахло миндальным маслом. Господин Хиаши крепко прижал его к кровати, тяжело навалился сверху и начал входить.
Неджи просто ненавидел это неприятно-тянущее чувство заполненности. Казалось, что огромный член порвет судорожно сокращающиеся мышцы. Неджи выровнял дыхание и постарался расслабиться. Сейчас тело привыкнет и задница как будто онемеет. Господин Хиаши ни сколько не дал ему времени. Сразу двинулся сильно и глубоко врываясь в его тело. Неджи чуть не вздрогнул. Он смял пальцами белую ткань и уткнулся лицом в подушку.
Скоро боль прошла. Осталось просто потерпеть, пока глава клана насытится его телом и отпустит. Господин Хиаши не спешил. Он медленно, но сильно входил в покорное тело, наслаждался собственным удовольствием.
- Неджи, тебе хорошо? - горячо прошептал глава клана ему в затылок.
- Да, - спокойно ответил Неджи, смотря в темноту плотной подушки.
Господин Хиаши задвигался быстрее. Он не щадя врывался в распахнутое для него тело, тяжело дышал и все сильнее стискивал пальцами его плечо.
Минуты длились как часы. От навалившегося господина было невозможно жарко. «Когда же он кончит?» - подумал Неджи.
- Хороший мальчик, - почти невнятно пробормотал глава, ускоряясь до предела.
Неджи обрадованно отпустил измятую ткань подушки. Осталось совсем немного.
- Я разрешаю тебе кончить, - тяжело дыша сказал глава клана Хьюго.
Неджи покорно потянулся к своему члену и закрыл глаза, представляя. Яркие цветы на широких трусах. Маленький черный жучок бежит по тренированному телу, оббегает холмики мышц, перелезает на нарисованные крупные цветы, думая, что они настоящие, и, разочаровано почесав тоненькие лапки, прячется под резинкой.
Неджи пробило оргазмом от макушки до кончиков пальцев на ногах. Он безуспешно старался выровнять дыхание, чувствуя как по ягодицам и пояснице скатываются остывающие капли.
- Ты можешь идти, - господин Хиаши перестал прижимать его к постели.
Неджи поднялся, быстро оделся и выскользнул из покоев главы клана.
Захлопнув за собой дверь комнаты, он наскоро принял душ и завалился спать. Сегодня ему приснилось огромное поле цветов, ароматных и дурманящих. Жучок-татуировка неожиданно ожил и быстро побежал по треугольнику мышц. Неджи смеялся, догоняя его языком. Бледная кожа была вся исчерчена влажными дорожками, которые ярко поблескивали на солнце.
***

[Maria20092]

Продолжение

Неджи развалился на крыльце дома. После тренировки ныло и жаловалось все тело. Руки и ноги были просто неприподъемными. Хиаши Хьюга сегодня гонял его до самого вечера. Впрочем, как и всегда.
- Неджи, к тебе пришли, - Ко Хьюга появился со стороны ворот.
Пришлось вставать с нагретого на закатном солнцем крыльца и тащиться к воротам клана. Плотное серое пальто представителя клана, черные круглые очки и растрепанные короткие волосы видно было издалека.
- Пойдем пройдемся, - темные линзы очков Шино отразили заходящее солнце, - разговор есть.
Они шли по опустевшим улицам и молчали. Неджи испытывал непреодолимое желание немного отстать от него и воспользоваться бьякуганом.
- Есть особый вид жуков, - спокойно начал Шино, - они называются жуки Меланолиты. Смотри, - он показал сидевшего на пальце некрупного черного жука.
Неджи изобразил внимание к насекомому, раздумывая, а не того ли он жука видел под одеждой Шино вчера днем.
- Сами по себе они довольно опасны. Их укусы черезвычайно болезнены. В народе таких жуков называют Черными Пиратами. У них невероятная способность находить самые чувствительные места в теле человека или животного. При укусе они оставляют в теле жертвы яд, который сильно разьедает кожу и оставляет после излечения безобразный шрам. В бою они бесполезны. От их укусов не умирают. Зато они очень полезны когда надо остановить или ненадолго задержать врага.
- Шино, зачем ты мне это рассказываешь? - удивился Неджи.
- Помимо всего этого они обладают еще одним свойством. Они остро реагируют на возбуждение человека. И чем больше человек вырабатывает гормонов, тем сильнее волнуются жуки. Раньше я думал, что ты невообразимо хочешь Хинату, но жуки волнуются даже тогда, когда ее нет рядом. Потом я предположил, что Киба настолько привлекает тебя. Акамару я даже и не рассматривал.
Неджи непроизвольно замедлил шаг. Вместе с доходящим смыслом слов, кровь отливала от лица. Ладони вспотели, волнами накатывала паника. Впервые в жизни захотелось трусливо сбежать. Шино остановился.
- Немного понаблюдав за тобой, я понял, что дело тут не в Кибе, - Шино цепко схватил его за рукав и резко дернул в узкий проулок между близко стоящими домами. По инерции сделав несколько шагов Неджи оказался плотно зажат между деревянной стеной и наследником клана Абураме, который тоже спиной упирался в стену другого дома. - Значит, ты хочешь меня.
Шино легко прикоснулся губами к его губам. Его ласковый поцелуй был осторожным, ни к чему ни принуждал и не обязывал. Неджи сначала даже не понял, что произшло, а потом, сердце на мгновение замерло и быстро забилось, кровь устремилась в пах, руки сами собой сжали рукава просторного серого плаща. Он жадно хватал чужие губы, голодно прикусывал, со всхлипом засасывая загустевший воздух. Темные очки невозможно мешались, дотянуться и снять их не было никакой возможности
Длинные волосы цеплялись за грубые доски стены, больно тянули кожу. Неджи не обращая внимания толкался языком в рот Шино, отмахивался от высокого ворота его плаща и судорожными пальцами цеплялся за рукава.
- Значит ты этого хотел? - Шино решительно разорвал поцелуй.
Воздух никак не хотел проникать в легкие. Сердце бешено колотилось. Колени дрожали. Голова отказывалась соображать. Наверное, так чувствуют себя пьяные.
Шино решительно расстегнул высокий ворот и потянулся за новым поцелуем. Неджи смотрел на влажные чуть припухшие губы и всем телом потянулся к нему.
- Надеюсь, ты знаешь, что этого делать нельзя, - чуть слышно прошептал юный наследник клана.
Неджи замотал головой, стараясь вернуть ей способность соображать.
- Нельзя, - тупо повторил он и снова присосался к его губам.
Чужое колено протиснулось между ног. Неджи с бесконечным восторгом терся о подставленное бедро. Уже не целовал – кусал. Ногтями раздирал плотную ткань плаща. Чуть слышный звук жучиных крыльев, до предела вскипятил кровь, заставил застонать. Острая волна удовольствия с бешенной скоростью пронеслась по телу, оставив липкую влагу в штанах.
Сквозь темные очки Шино смотрел как он пытается восстановить дыхание.
- Ты будешь со мной встречаться? - с затаенной надеждой спросил Шино.
Неджи фыркнул. Конечно, ну что за вопрос?! Будет. Еще как будет. Он сам стянет с него невозможно яркие трусы, поймает губами нарисованного жука, исследует каждый миллиметр великолепного тела.
Волосы снова зацепились за грубо обработанную доску. Неожиданно сильная боль отрезвила.
Неджи отрицательно покачал головой.
- Почему? - Шино отстранился и уперся спиной в противоположную стену.
- Мне нельзя, - слова приходилось выталкивать из пересохшего горла.
- Я тебе не понравился? - в голосе Шино сквозило неподдельное удивление.
- Я сучка клана Хьюго, - с неожиданной злостью прошипел Неджи. - Я обязан защищать и ублажать основную ветвь клана, - Неджи сорвал повязку со лба, показывая проклятую печать. - Знаешь что со мной сделает господин Хиаши Хьюга, если о нас хоть кто-нибудь узнает?
Совершенно окаменевший Шино молча слушал.
- Ты будущий глава клана Абураме, вряд ли связь со мной так просто сойдет тебе с рук, - хорошо еще, что Шино носит темные очки, Неджи ни за что не смог бы сказать все это глядя ему прямо в глаза.
Взгляд упорно цеплялся за открытую бледную шею и покрасневшие губы. Пора было уходить, пока он снова не поддался своим желаниям.
На подкашивающихся ногах Неджи вылез из невозможно узкого проулка между домами.
- Когда я возглавлю клан, я выкуплю тебя, - догнал его спокойный голос Шино.
Неджи чуть не споткнулся. Он не оглядываясь неуверено шел к воротам клана Хьюга, глотая злые непроизвольные слезы.

К тому времени, как Шино возглавил клан, Неджи не было уже несколько лет. Его убили во время Четвертой Великой Войны шиноби.

[Maria20092]

Изумо/Котецу Романтика, флафф
Над деревней Скрытой в Листве медленно садилось солнце.
Контрольно-пропускной пункт на воротах.
Шиноби с расстрепанными черными волосами и полоской бинта на переносице нервно постукивал ручкой по столу. Его нефокусированный взгляд направлен в пустоту.
- Котецу, да прекрати ты уже стучать! - не выдержал другой шиноби с каштановами волосами спадающими на лицо.
Шиноби с бинтом на лице от неожиданности вздрогнул и уставился в раскрытый журнал перед собой. Он несколько минут тупо смотрел в недозаполненную графу, задумчиво почесал голову колпачком от ручки.
- Изумо, ты не помнишь, кто только что прошел? - задумчиво спросил.
- Сейчас никто не проходил, - насмешливо ответил Изумо и смахнул длинную челку с лица. - Полчаса назад за ворота вышли Гай с Ли.
Котецу кивнул и сосредоточенно дописал недописанные буквы в словах.
- А куда они пошли? - снова спросил он, пытаясь заполнить следующую графу в журнале.
Изумо молча в упор смотрел на товарища. Котецу обернулся и почесал лицо под повязкой.
- Что? - Котецу бросил ручку на стол.
- Хватит витать в облаках. Ты чем слушал, когда они объясняли? - рассердился Изумо.
Котецу смутно помнил, что мимо проходил Гай, но что бы он им что-то сказал не помнил в упор.
- Тренироваться они пошли. Сказали, будут утром, - нетерпеливо напомнил Изумо и попытался заправить за ухо непослушные пряди. - Опять Гай мальчишку загоняет до бесчувствия!
Котецу снова взял ручку и начал заполнять графу. Не дописав слово, он снова уставился в пустоту. Кисть руки начала непроизвольно подрагивать. Пишущий инструмент стал соприкасаться со столом. С каждой минутой все громче.
- Ты заполнишь журнал или нет? - терпение Изумо было на исходе. - Нам скоро домой идти.
Котецу спохватился и снова уставился в журнал.
- А куда они пошли? - снова переспросил он.
Изумо подошел к нему со спины, навис над головой и ткнул пальцем в журнал.
- И какого хрена ты тут написал? "Майто Ли и Рок Гай вошли из деревню" - с сарказмом прочитал он. - Так, зачеркивай! Пиши здесь! - он ткнул в чистую строку. - Номер 25, время 21:30, Майто Гай и Рок Ли вышли за ворота в целях ночной тренировки, ожидаемое время возвращения - утро. Здесь пиши Хагане Котецу, а здесь Камизуки Изумо.
Котецу тупо записывал под диктовку и в те графы, что ему указывали.
- Все? - переспросил он.
- Ты как будто первый раз этот журнал заполняешь! - Изумо смотрел на него не понимая. - Котецу, - он за подбородок поднял его голову и заставил посмотреть себе прямо в глаза, - что с тобой происходит?
- Ничего, - как можно спокойнее ответил Котецу. Если кого и можно было обмануть показным спокойствием, но только не Изумо. Тот знал его как облупленного.
- Врешь! - категорично заявил Изумо.
Котецу резко освободился и встал со стула.
- Да не трогай ты меня! - он сердито захлопнул журнал и швырнул его в расскрытый ящик стола.
- Это из-за задания? - тихо спросил Изумо. - С тех пор, как мы это задание получили, ты весь какой-то потерянный. Тебе страшно? Мне ты можешь сказать.
Котецу бросил на него сердитый взгляд и покачал головой.
- Я не трус, я просто не хочу идти. Пожалуйста, давай откажемся - он снова нервно чесал лицо под бинтом.
- С ума сошел что ли? - Изумо откинул челку с лица. - Мы же так долго ждали, когда нам хоть что-нибуть поручат. А тут такая важная миссия! Да еще и под предводительством Асумы Сарутоби. Ты просто давно на миссиях не был!
- У меня просто плохое предчувствие, - тихо пожаловался Котецу. - Я с удовольствием возьмусь за любое задание, но только не за это!
Изумо даже не знал, что сказать. Его друг не был трусом никогда, наоборот, постоянно рвался на задания. Другое дело, что из-за его нетерпеливого нрава и привычки лезть без приказа, им ничего не поручали. Странное нежелание идти ничем нельзя было объяснить.
- Так, сядь, - Изумо подвинул ему стул.
Котецу опустился на стул. Изумо взялся разминать ему плечи.
- Ну и чего тебе дергаться? - мягко уговаривал он. - Асума Сарутоби - отличный командир, опытный боец. Ты у меня тоже отличный ниндзя. К тому же, с нами пойдет юный Шикамару, а ты ведь знаешь, что представители клана Нара отличаются умом и соообразительностью!
Котецу заметно кивнул и со вздохом откинулся на спинку.
Изумо пролжал мягко разминать напряженные мышцы.
- К тому же, преступников всего двое, а нас четверо. Думаешь, не справимся? Еще как справимся. Да и с чего ты вообще взял, что они попадутся именно нам. На их поиски отправят двенадцать команд из опытнейших шиноби. Ну и чего ты дергаешься?
Котецу снова кивнул, признавая его правоту и наконец расслабился.
- Пойдем домой, - Изумо убедился, что никто из дозорных на стене их не видит, и поцеловал его в висок, - нам завтра рано вставать.
- Пойдем, - Котецу встал и начал собираться.
Они быстро убрали все на свои места, закрыли контрольно-пропускной пункт и отправились домой.
- Что это ты так торопишься? - подозрительно спросил Котецу, еле поспевая за быстрым шагом второго шиноби.
- У нас первое задание за долгое время. Это надо отметиь, - хитро улыбнулся Изумо. - У меня для тебя сюрприз, - загадочно провозгласил он уже на пороге их дома.
Посреди просторной комнаты стоял накрытый стол. В центре возвышались огромные алые цветы. Две длинные незажженные свечи по краям. Белоснежный фарфор тарелок отражал алые лучи заходящего солнца. Выставленные блюда источали убийственные восхитительные ароматы.
Изумо зажег свечи.
- Когда ты все это умудрился приготовить? - изумился Котецу.
- Мир не без добрых людей. Нашлись помощники, - Изумо уселся за стол и приглашающе похлопал рядом с собой.
Свечи разгоняли мягкий полумрак. Последние лучи заходящего солнца проникали через окно. Теплая тишина была наполнена мерным потрекиванием горящих свеч. Изумо отложил палочки и кормил партнера с рук. Тот смеялся, шутливо мотал головой и игриво корчил недовольную физиономию, но его глаза смеялись.
- Пойдем в спальню, - Изумо мягко стряхнул с лица Котецу крошки риса, что застряли под полоской бинта и нежно поцеловал его в нос.
Они целовались всю дорогу до мягкой застеленной кровати. Одежда в беспорядке попадала на пол. Шелковое покрывало приятно холодило голую кожу. Изумо настойчиво целовал любовника, не в силах оторваться. Котецу крепко прижимал его к себе, мягко кладил обнаженные плечи и спину.
Ласковым языком Изумо провел влажную дорожку по тонкой коже. Обхватил губами член партнера. Котецу длинно выдохнул и запустил пальцы в вечно падающие на лицо волосы. Чуть слышные стоны все чаще срывались с губ.
За долгие годы их совместной жизни Изумо выучил его всего. Знал где надо провести, погладить или мягко прижать зубами, что бы выдохи стали чаще, а стоны громче.
- Изумо, пожалуйста, возьми меня, - едва слышно попросил Котецу.
Изумо улыбнулся, в последний раз поцеловал влажную плоть и приподнялся. Котецу тут же обхватил его ногами и притянул к себе, целуя покрасневшие губы. Поцелуй получился жадный и нетерпеливый.
Изумо сильно прикусил его губы и метленно протолкнулся в неподготовленную дырочку. Котецу выгнулся в пояснице, жарко застонал ему в рот. Изумо двигался медленно, почти по миллиметру, боясь причинить боль. Руки столкнулись на подушке, пальцы переплелись, накрепко сцепились.
Котецу пятками прижимал к себе любовника, жарко стонал и сам все быстрее насаживался на его член. Изумо любил его такого раскрасневшегося, с темными глазами, почти безостановочно шептавшего его имя. Губы постоянно пересыхали. Изумо пил его несдержанные поцелуи, захлебывался в нежности к нему такому и все быстрее входил в распахнутое для него тело.
- Я люблю тебя, - прошептал Котецу. Зажатый между животами член дернулся и залил кожу горячей спермой.
Изумо в последний раз сильно толкнулся в сжимающуюся тесноту и громко вскрикнув кончил глубоко внутри.
- Я тоже тебя люблю, - прошептал он на ухо Котецу, все еще тяжело дыша.
Он плавно вышел из любовника и потянулся в ящик за влажными салфетками. Котецу счастливо улыбнулся и поцеловал его в кончик носа.
- Ты больше не нервничаешь? - спросил Изумо накрывая их обоих одеялом.
Котецу потерся носом о подставленное плечо.
- Нет. Все в порядке, - он сладко зевнул и доверчиво прижался к любовнику.
- Все будет хорошо, - уверено пообещал Изумо.
Это была последняя ночь, когда они оба спали спокойно, без кошмаров.

[Maria20092]

Шикаку/Иноичи
Посвящается памяти Иноичи Яманако и Шикаку Нара

- Ты уверен, что сейчас самое подходящее время? - Иноичи настооженно оглядывался по сторонам.
- Угу, - Шикаку прокладывал ласковую дорожку поцелуев по скулам и открытой шее главы клана Яманако.
Иноичи немного расслабился и сам расстегнул форменный жилет Шикаку.
На ветке громко чирикнула птичка.
- Ты точно в этом уверен? - Иноичи вздрогнул и попытался отстранится.
- В доме никого нет, - Шикаку медленно заворачивал на нем майку, - вернутся только к вечеру, - он ласково поцеловал живот и поднимался поцелуями все выше.
- Нас просили присмотреть за детьми, - Иноичи кивнул на раскрытое окно.
- Они играют там, - Шикаку облизнул темный кружок соска, - а мы здесь, - и чуть прикусил упругую горошину.
Иноичи шумно втянул воздух и закрыл глаза.
- Подожди ты, - он снова попытался отстранится и даже попытался слезть с кровати, - а если что-нибуть случится?
Шикаку сердито рыкнул и опрокинул любовника на подушки, навалился, придавил.
- Ничего не случится, - заявил он. - Расслабься, - добавил более мягко и окончательно стянул с него майку.
- А если дети найдут оружие или кто-нибудь упадет? - беспокойно вскинулся Иноичи.
- Перестань, они будущие шиноби, - Шикаку впился поцелуем в давно знакомые тонкие губы.
Иноичи отрицательно замычал и замотал головой вырываясь.
- Вон Ино как высоко забралась, - он кивнул на окно, из которого были видны двое детей. Шикамару лениво ковырял палочкой землю, а Ино взобралась на самый большой камень в саду камней и настойчиво звала мальчика к себе.
Шикаку поджал губы. Резко встал. С громким стуком захлопнул окно. На задвижку.
- Больше тебе ничего мешать не будет, - глава клана Нара вернулся к кровати и начал увлеченно расстегивать на любовнике штаны.
Иноичи громко вздохнул.
- А если..., - с сомнеием начал он.
- Заткнись! - непрекаемо заявил Шикаку. Он обхватил губами головку его члена и заскользил языком по крепнующему члену.
Иначи зашипел сквозь зубы и вплел пальцы в темные волосы. Ему еще пока хватало терпения, не настаивая и не заставляя, направлять умелый рот. Мягкие губы творили что-то невообразимое. Играли на самых нервах, тянули жилы, заставляли торопиться и прижимать темноволосую голову все сильнее.
- Пааапааа! - настойчивый вопль из коридора и топот детских ног заставили подскочить и отпрянуть друг от друга.
Иноичи резко накинул на себя край одеяла. В то же мгновение седзи распахнулись.
- Папа! - маленькая светловолосая Ино ворвалась в комнату и кинулась к отцу. - А Шикамалу не хОтит со мной иглать! - горестно пожаловалась и тут же скуксилась . - Он хОтит спать.
Встрепанные и тяжело дышащие главы кланов переглянулись. Иноичи дернулся было к расстроенной дочери, но вовремя вспомнил про накинутое одеяло и остался на месте.
- Так спи с ним, - раздраженно прошипел раскрасневшийся Шикаку. Иноичи тут же пнул его коленом и посмотрел на него как на врага мира. Шикаку вздохнул и отвернулся.
- Иди скажи Шикамару, что он лентяй, - он напустил строгости в голос. - И если он сейчас же не займется чем-нибудь, то я рассержусь.
Ино взглянула на него, еще больше скуксилась и бросилась к сидящему на кровати отцу.
- Папа! - заревела она.
- Что случилось? - Иноичи гладил светлые как у него волосы Ино.
- Дядя Шикаку стласный! Я его боюсь, - она утыкалась головой и бедро отца и старалась спрятаться за его ногу.
Иноичи поднял голову. Встрепанный, с потемневшими глазами, тяжело дышащий Шикаку действительно производил впечатление. Только не такое, как на Ино.
- Дядя Шикаку сердится, - спокойно пояснил он дочери. - Он не любит, когда мешают, - это он договаривал сердито глядя на любовника.
- Иди поиграй, - уже спокойно ответил Шикаку.
Ино кивнула, но вцепилась в отца еще крепче.
- Папа, - немного помолчав подала голос маленькая Ино, - а почему ты голий?
- Жарко тут, - отец подтолкнул ее к дверям. - Иди, я сейчас приду.
Ино тут де отлипла от отца и потопала к выходу. Выйдя, она по-взрослому закрыла за собой седзи.
Иноичи вскочил и застегнул штаны.Судорожно забегал по комнате ища майку.
- Ты куда это? - Шикаку поймал его за руку.
- Я так не могу, - Иноичи удалось надеть верхнюю часть одежды.
Шикаку хмыкнул и сильно дернул его за волосы, заставив запрокинуть голову. Поцелуем вцепился в губы. Иноичи сопротивлялся с каждой минутой вссе слабе. Шикаку жадно терзал его рот, вылизывал небо, прикусывал язык.
- Давай только по-быстрому, - прошептал Иноичи окончательно сдаваясь.
Шикаку кивнул и потянулся к молнии на его штанах. Их руки сталкивались, мешали друг другу, рвали застежки. Иноичи развернулся, сдернул с ягодиц штаны и опустился на колени возле кровати. Грудью улеся на матрац.
Шикаку сплюнул на пальцы и по одному протолкнул их в любовника.
- Быстрее, - поторопил его Иноичи. - Давай прямо так.
- Обойдешься, - Шикаку тоже спешил, поэтому подготовка была не особо приятной. - Не хватало, что бы дети услышали твои стоны!
- Я умею терпеть боль, - огрызнулся через плечо Иноичи.
Шикаку пожал плечами, приставил член к его анусу и сильно толкнулся внутрь. Иноичи до крови закусил губу и тут же схватился за свой член.
Шикаку нисколько не дал ему времени. Сразу начал вбиваться быстро и глубоко. рука Иноичи вссе быстрее скользила по члену. Он судорожно пытался ускорить процесс. Кончить побыстрее. Он гнался за оргазмом и никак не мог его догнать. Шикаку входил все резче. Сильно впивался пальцами в бедра.
Иноичи помогал ему, подмахивал, подставлялся под тарянящий член. Под кожей словно пылыл огонь. Иноичи сам не заметил, как начал постанывать. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Шикаку приподнял любовника, прижал к себе. Его ладонь зажала рот. Приглушенные стоны все равно рвались с губ, горячей вибрацией до предела кипятили кровь.
Иноичи сильно прогнулся в пояснице, схватил Шикаку за волосы. Долгожданный огазм накрыл с головой за считанные секунды. Иноичи тесно сжался внутри чувствуя как содрогаясь мелкими толчками в него выплескивается Шикаку.
Все еще тяжело дыша они отстранились и принялись быстро застегиваться.
- А что это вы здесь делали? - маленький Шикамару стоял в приоткрытых седзи и смотрел на них круглыми от шока глазами.
Главы кланов подскочили.
- Мы играли, - растеряно заявил Шикаку.
- А во что? - Шикамару вопросительно смотрел на отца.
Отец так расстерялся, что забыл забрать распущеные волосы в клановый хвост на макушке.
- Вообще-то мы тренировались, - Иноичи был уже почти готов. Если не считать раскрасневшихся щек и торчащих из под резинки во все стороны длинных волос.
Шикамару перевел на него непонимающий взгляд.
- Особая техника. Тайзюцу, - совершенно спокойно пояснил Иноичи и попытался пригладить волосы.
- Хуйня! - с важным видом четко припечатал ребенок и с важным видом развернулся и потопал прочь.
- Шикамару, а ну стой! - у Шикаку был в точности такой же вид как у его сына минуту назад. - Кто тебя научил таким словам?
- Ино так сказала, когда полезалась, - гордо ответил Шикамару.
- Ино порезалась? - встрепенулся Иноичи. - Как это порезалась? - он быстро зашагал вперед.
- Она иглала папиными иглушками, - сдал девченку Шикамару, пытаясь успевать за взрослыми.
Шикаку подхватил его на руки.
Ино обнаружилась посреди комнаты главы клана. Пол вокруг нее был весь завален кунаями и сюрикенами. По пальцу девочки текла кровь. Она молчала и с интересом наблюдала как красные капельки падают на ковер.
Иноичи одним прыжком подкачил к ней и зажал окровавленый палец.
- Прячь оружие подальше, - прошипел он остановившемуся в дверях с ребенком на руках Шикаку. - Меня жена убьет! - простонал он сжимая руку дочери.
Шикаку горестно вздохнул. Его тоже.

[Maria20092]

Гаара Seif-harm

Кадзекаге деревни Песка со вздохом облечения стащил с себя форму. Все тело ныло. И зачем от только взялся учиться тайзюцу у Ширы? Что, других забот не хватало, что ли?
Шира оказался жестоким учителем. Он порой забывал, что перед ним стоит сам Кадзекаге. Изматывал, измучивал, добивался от ученика идеального блока или удара. Неожиданно вспомнив, кто перед ним, тут же бросался на колени. Сбивал с толку, не давал насладится радостью победы. Победы над собой. Над своим телом.
Гаара откинулся на постель. Идти в душ уже не было никаких сил. Силы остались на то, чтобы лежать и не шевелится. Чесались двухдневные синяки. Тупо ныли новые. Совершенно неприподъемные руки и ноги.
От сиреневых простыней пахло какими-то цветами. Гаара не понимал ничего в цветах, поэтому не любил. Он сто раз просил не намазывать на его постель никаких странных ароматов. Но по распоряжению упрямой сестры все равно простыни пахли разными отдушками. Традиции. Чтоб их.
Кадзекаге передвинулся вверх по подушке, что бы не чувствовать запаха. Тут же поморщился и чуть не застонал. Правому плечу сегодня сильно досталось. Порой учитель бил так, что никакая защита песка не спасала. Извинялся, правда, потом долго.
Досталось сегодня не только плечу, но и по корпусу тоже не слабо прилетело. Гаара поднял голову, рассматривая голый живот. Осторожно ощупал пальцами больное место. Чуть не зашипел от боли. Точно, синяк будет и еще какой. Что ж, не зря он его заработал. Наука впредь, не открываться справа и не ослаблять защиту в нападении.
Давно Гаара не зарабатывал себе синяков. После Конохи не разу. Тамошние будущие шиноби уж бить умели. Сначала ему досталось от Ли, а потом от Наруто. Поделом, как до сих пор считал он сам. Хоть сила ударов Наруто была гораздо меньше, но зато доходчивее.
Но Ли был точно таким же, как и Шира. Возможно, поэтому сила их ударов была приблизительно одинаковая. Пожалуй, Ли даже чуть сильней. Это надо же, проломить Песчаный Доспех! В те времена это было совершенно невозможно.
Гаара осторожно коснулся синяка с улыбкой вспоминая о давнишней боли. Чуть влажное тело отозвалось волной приятных мурашек. Легкое скольжение пальцев по животу приятно щекотало. Захотелось потянуться, прокатывая по уставшему телу приятную истому.
Расслабленная рука поднялась выше. Пальцы задели сосок. Тот тут же затвердел острой бусиной. Щекотно приятные поглаживания запустили целую толпу мурашек, что осели в паху.
Гаара чуть шире развел ноги, устраиваясь поудобнее. Блики света от единственной лампы ласкали бледную кожу. Нагло прокатывались по груди, выделяли кубики пресса на животе, красили в золото красноватые завитки в паху.
Ушибленное плечо снова отозвалось легкой болью. Гаара кончиками пальцев погладил будущий синяк, расслаблено улыбаясь. После отборочной битвы с Ли болело это же плечо. И синяк тогда был просто огромный. Он расслаблено опустил руку и чуть касаясь погладил бедро. Тут тоже был огромный синяк. Ли тогда оставил ему много черно-лиловых отметин. Каждый его удар, каждое прикосновение обжигали, заставляли злится, будили инстинкты. Поразительно схожие с теперешними.
Возбужденный член прижимался к животу. На покрасневшей головке выступила прозрачная капелька. Гаара подцепил ее кончиком пальца и с удовольствием облизнул. Приятный, солоноватый вкус своего возбуждения. Он провел влажным пальцем по приоткрытым губам и обхватил напряженный член. Медленно, по кругу размазал другую капельку смазки по заблестевшей головке. Тихо выдохнул от прошившего тела удовольствия. Даже боль натруженных мышц ушла на второй план. Жаль, что после того боя в Конохе он не умел так расслабляться.
Нет. Наоборот даже хорошо. Проснувшиеся инстинкты все равно рвались наружу и оседали жгучим желанием убийства. Тогда он не умел с ними справляться. Чтобы утолить хоть каплю своей жгучей жажды, дать выход напряжению, он хотел убить. Убить пробудившего их. Но ему помешали, не позволили. А если бы он тогда знал, чем продиктовано это нестерпимое желание неизвестно чего? Зачем бы он пошел в ту палату?
Гаара глубоко вдохнул и медленно, плавно выдохнул, силясь сбавить градус возбуждения. Воображение нарисовало, как входит к Ли, срывает с него одеяло и жестоко насилует сопротивляющегося противника. Рука на члене против воли заскользила все быстрее. Под закрытыми веками метались образы обнаженного Ли, раскинувшего и распахнутого для него. Как его тонкие губы шепчут, умоляют, упрашивают. Сам Гаара слизывает мольбы и стоны прямо с них, впивается зубами до крови.
Гаара облизнул напрочь пересохшие губы. Рука скользила по горячему стволу все быстрее. Возбуждение накатывало острыми волнами и тут же отступало. Вторая рука обхватила ноющие яички, сжала. Теплые капельки срывались с блестящей головки члена и брызгали на живот.
Образы продолжали наступать. Вот его противник уже больше не сопротивляется, наоборот сам подставляется, напрашивается, требует. Карие глаза темнеют. Черные волосы в беспорядке путаются о белую больничную подушку. Гаара на мгновение представил каково это быть там, внутри Ли. Ощущать упругую тесноту, жарко проникать внутрь до самого конца, протискиваться, преодолевать сопротивление мышц.
От частого дыхания губы постоянно пересыхали. Кончик пальца сам собой потянулся и чуть коснулся горячих складочек ануса. Чуть покружил и осторожно вошел внутрь, совсем немного. Вспышка удовольствия почти больно резанула по нервам.
Прекрасный юный Кадзекаге выгнулся на сиреневых простынях. Глаза распахнулись, зрачки мгновенно заполнили почти все пространство потемневшей зеленой радужки. Яркий румянец обжег бледную кожу, скатился по шее, перекинулся на грудь. Влажные от постоянного облизывания яркие губы распахнулись. Сладкий, беззвучный стон застыл в горле. Воздух намертво застрял в легких. До предела напряженные мышцы всего тела сводило судорогой оргазма.
Гаара непроизвольно приподнялся, весь, до последней капли толчками выплескиваясь себе на живот. Жемчужные капли заблестели на сливочной коже в блеклом свете лампы, слились в дорожку и, очерчивая напряженные кубики пресса, покатились на простыни.
Гаара, тяжело дыша, упал на прохладную подушку. Всему телу было просто до предела хорошо. Румянец медленно сползал с прекрасной бледной кожи. Короткие волосы в беспорядке спутались. Красная прядь прилипла к отметине не потном лбу. Теплая сперма на коже начинала остывать.
Пора было тащиться в душ.
- Гаара, ты уже спишь? - настойчивый стук в дверь. Неугомонный старший братец не отвяжется, пока не расскажет то, зачем пришел.
Кадзекаге мгновенно юркнул под одеяло.
- Не сплю, входи, - отозвался от кутаясь под самый нос.
Канкуро заглянул п приоткрытую дверь.
- Прости, я думал, что ты еще не лег. Нам нужно срочно обсудить усиление восточной границы… - он споткнулся на полу слове, замер и принюхался. – Чем у тебя тут пахнет?
Кадзекаге почувствовал, как щеки начинают полыхать под одеялом.
До Канкуро наконец дошло, чем пахнет в комнате младшего брата. Он окинул взглядом плотно завернутого в одеяло Гаару и ощутимо смутился. Даже щеки покраснели под слоем фиолетовой краски.
- Иди в гостиную, - пробубнил Кадзекаге из-под одеяла, - я сейчас приду.
Канкуро скрылся за дверью чуть ли не бегом.
Гаара слез с кровати и принялся быстро одеваться. На душ времени не было.